Один шаг до перемен (СИ) - Клара Колибри
Похоже, этот мужчина умел на меня воздействовать так, как ему хотелось. Ведь, четко просматривался закон: он говорит — я делаю. Как бы это только касалось незнакомого дома или еще чего-то, а то, ведь, быстро росло до глобальных масштабов. И Ткачев уже знал об этом. Так скоро! С ума сойти! Иначе, отчего смотрелся сейчас таким довольным? Или такой вид назывался самодовольным? А еще был умопомрачительно желанным, но как бы на ступень выше меня. Надо было его еще заслужить! Я вся такая простенькая и предсказуемая, а он сложный такой. Вот ведь, посмотреть, так заботу проявлял? Проявлял! Обо мне. Только что-то…как-то…как будто он меня одаривал, снисходил до меня, что ли.
Ясно, что Ткачев имел большой опыт по общению с девушками. Тут у меня никаких сомнений не возникало. Откуда бы еще взял свое богатое сексуальное умение?! Мастер! Ничего не скажешь! Но, похоже, этот мужчина вынес из прошлых встреч с женщинами и опыт «порабощения». Ведь то, что мой рассудок после проведенной с ним ночи напрочь блокировался, было неопровержимо. Сегодня я снова, как и тогда, в дороге в столицу, и особенно на том незабываемом «пикнике», начала чирикать всякую чушь и как заведенная, и не только чирикать, а еще ресницами хлопать преглупо и смотреть на этого субъекта с обожанием. Это как?! Это же на меня не было похоже! Однако, опять, знакомьтесь: перед вами влюбленная дура. Я как по чужой воле, не иначе, поедала в это утро, а точнее полдень, не завтрак, а много больше Дмитрия, глазами, разумеется. И вся как светилась при этом. А что он? Купался в моем доверчиво-восторженном взгляде. Это было очень заметно. Ткачев был доволен. Собой в первую очередь. В этом абсолютно убедилась, когда завтрак подошел к концу.
— Детка! Ты здесь прибери, а у меня наметилось срочное дело, — в моей реакции он был уверен, поэтому и не стал особенно смотреть на меня, поднимающуюся из-за стола вслед за ним и протягивающую с готовностью руки к использованным чашкам и тарелкам. — Посудомоечная машина там. А я отъеду на несколько часов.
Задаться вопросом, куда он, собственно, отъехал и по какому делу, у меня получилось только тогда, когда объем моечной машины наполнился водой и из нее послышались шумы работающего механизма. Дмитрия к тому времени в квартире уже не было. Отъехал. Вот оно как. Но раз смогла задать себе вопрос, то, возможно, не совсем была потеряна. Разум включился, вот только расстояние между мной и Ткачевым должно было для этого увеличиться, и уж точно не до вытянутой руки, а гораздо больше.
— Так! И что теперь стану делать? — имела в виду теперь уже свое времяпровождение, а не то, как пугающе на меня действовал этот мужчина, так как эту проблему, догадывалась в одночасье было не решить. — Пожалуй, осмотрюсь.
И я пошла бродить по жилищу Дмитрия. Заглянула во все помещения, снова повосторгалась красотой и габаритами квартиры, потрогала многие предметы интерьера, потом замерла перед витражным окном в гостиной и так простояла не меньше получаса. Вид был завораживающим. Москва представала во всю ширь, и с высоты пятидесятого этажа легко можно было рассмотреть звезды Кремля, купола соборов, шпили знаменитых высоток. Красота!
— Вид точно завораживающий. Но что мне дальше-то в этой квартире делать, чем заняться?
Какое-то время посмотрела телевизор. Но переключать программы на пульте скоро надоело, так как ни одна передача не захватила. Отложила его в сторону и направилась в библиотеку. Там сделала несколько кругов вдоль книжных стеллажей, интересуясь пристрастиями Ткачева. Тогда и выяснила, что интересы его разнообразны. И только пальцы мои потянулись к радужным переплетам томиков с фантастикой, как в прихожей затрезвонил телефон. Руку отдернула, превратившись в слух. Но звонок через некоторое время замолк.
— И правильно, — качнула головой. — Ни к чему меня смущать трезвоном. Что, к примеру, мне в таком случае было бы делать? Брать трубку или нет? С одной стороны, не имею права. Но с другой…
И тут телефон зазвонил снова. И я нисколько больше не думала, а решительно направилась к аппарату.
— С чистого листа, говоришь, начали? — припомнила, ядовито так, недавние слова Ткачева. — Вот и начнем! — подошла, сняла трубку и приложила ее к уху. — Да?
— Это кто? — услышала вопрос, заданный мне женским голосом. Удивленным голосом.
— Ирина, — ответила ровно, бесцветно и спокойно.
— Это кто?! — Дама на том конце связи решила не копить в себе неприятные эмоции и сразу перекинуть их на оппонента. Поэтому мне уже в следующую минуту начали слышаться раздражение и возмущение, граничащее с ожесточением. — Кто вы такая? Ответьте!
— А вы кто? Представьтесь, пожалуйста. Алло! — в трубке на некоторое время воцарилась тишина, поэтому я задумалась, есть ли связь. — Алло! Это квартира Дмитрия Ткачева. Вам, девушка, кого?
Ответом мне были гудки. Ладно, не очень-то и хотелось беседы беседовать. Гораздо приятнее было снова вернуться в библиотеку. Взяла там книгу для чтения, но усесться с ней в удобном на вид кожаном кресле не успела — телефон в прихожей снова ожил. И на этот раз девушка решила себя объявить.
— Это Алевтина. Передайте Дмитрию, что я ему звонила. Вы меня слышите?
— Конечно. Обязательно передам. А больше ничего не добавите?
— Остальное скажу, когда он мне перезвонит.
Алевтина решила со мной не прощаться, она просто отсоединилась. Я же пожала плечами и пошла на третий заход начать читать выбранную книгу. Но сосредоточиться на ее содержании у меня в тот день не получилось. Сначала оттого, что звонок, оказывается, разволновал меня больше, чем могла себе вообразить. Если честно, то мне после него, отчего-то, и в кресле-то не особенно сиделось. Я ерзала по коже сиденья, то подбирала под себя ноги, то снова их спускала на пол, то прямо усаживалась, то наваливалась на подлокотник. Только, как ни садилась, а почитать спокойно в расстроенных чувствах не получалось.
— А я и, правда, расстроилась! Отчего? Неужели, ревную?!
Эту мысль я от себя прогнала быстро. И приказала голове даже не думать на подобную тему. Все так, но книгу отложила окончательно и пошла снова осматривать квартиру Дмитрия. Теперь меня интересовало наличие женского присутствия в ней. Вот так, ни много, ни мало. И что толку было уверять себя, что звонившая Ткачеву женщина
