Безжалостный соперник - Л. Дж. Шэн
Кристиан пристально изучал меня, словно ждал, когда упадет пенни.
— Эта штука не исчезнет, Ари.
— Ари? — Я подпрыгнула, мои глаза расширились.
— Арья, — поправился он, слегка покраснев. — Твоя жизнь вот-вот рухнет, если ты не отойдешь от этого.
— Похоже на то, и ты слишком рвешься на фейерверк. Ты ожидаешь, что я откажусь от собственного отца в качестве пиар-клиента? — Я откинула волосы на одно плечо.
— Нет, я ожидаю, что он бросит твою фирму и избавит тебя от неловкого разговора. Попроси Джиллиан бросить его, если тебе неудобно это делать. — Откуда он узнал о Джиллиан? Неужели он искренне думал, что я поверила в то, что он беспокоится за меня и мое дело? — Ты должна поступить правильно, сделав шаг назад от этого. Хотя, если подумать, я понятия не имею, почему ты этого еще не сделала.
— Не притворяйся, будто знаешь меня, — выдавила я. — И не дыми на меня дымом. — Я выхватила сигару из его пальцев, сломала ее надвое и выбросила в ближайшее мусорное ведро.
— Ты сумасшедшая, — сказал он, но на его лице отразилось веселье, а не гнев. Ему нравилось раздражать меня. Он получал удовольствие от моего гнева. — Что, кстати, я нахожу странно восхитительным.
— Не флиртуй.
— Почему нет? — он спросил. Уф. Хороший вопрос. Притяжение сводило с ума.
— Клэр? — устало спросила я.
Он покачал головой.
— Твердо в прошлом по состоянию на прошлую неделю.
— Жаль это слышать, — сказала я монотонно.
Он ухмыльнулся.
— Нет, тебе не жаль.
— Ты прав. Сейчас я довольно сосредоточена на дерьмовом шоу под названием «Моя семейная жизнь».
— Понятно. — Он не мог перестать пялиться на меня, и наоборот.
— Я ценю предупреждение, мистер Миллер.
— Суд будет быстрым. Судья Лопес не хочет зрелищ. Доказательства неопровержимы. Это должно быть быстрое завершение.
— Сейчас самое время прекратить болтать. — Я повернулась к входной двери, готовая уйти.
— Арья?
Он был глухим?
Я повернулась к нему лицом, на моем лице была пластмассовая улыбка.
— Да, Кристиан?
— Не ходи в суд на следующей неделе. Там будут вещи, которые ты не хочешь видеть. Не говоря уже о том, что для тебя это самоубийство карьеры. — Голос у него был мягкий, глаза уже не такие холодные, как несколько дней назад в сауне.
— Некоторые вещи стоят того, чтобы умереть за них. Он мой отец.
— Да. Твой отец. Не ты. Как только ходатайство о объединении будет удовлетворено, все средства массовой информации будут об этом, и никакая милая фотография твоего отца в больнице, целующего младенцев, не заставит это уйти. Инвесторы заберут свои деньги из его хедж-фонда. Правление, вероятно, заставит его уйти в отставку. Обвинения изменились, изменилось и наказание, сама ткань дела. Конрад Рот не вернется на Уолл-стрит. Если ты все еще хочешь сделать карьеру, сейчас самое время дистанцироваться от него.
— Ты бы повернулся спиной к своему родителю? — Я сузила глаза, ища его.
Кристиан грустно улыбнулся, глядя вниз. Его большой палец перебирает коробок спичек.
— Я переезжал своих родителей с полуприцепом, чтобы выпить чашечку теплого чая. И я даже не чайный человек. Поэтому я не уверен, что я тот человек, которому можно задать этот вопрос.
Что-то в том, что он сказал, заставило меня почувствовать себя обнаженной. Виновной.
— Ты хочешь поговорить об этом? — Спросила я.
Он покачал головой, найдя мой взгляд.
— Нет. У тебя есть собственная семья, о которой нужно беспокоиться.
— Да. И я предпочитаю дать моему отцу презумпцию невиновности.
— Нет никаких сомнений. Его преступления — объективная реальность, полностью зафиксированная и засвидетельствованная. Я не убийца доброй репутации твоего отца. Я всего лишь коронер. Тело было уже холодным, когда я пришел сюда. Кроме того, есть еще один вопрос, который следует учитывать.
— И это?
— Я не могу пригласить тебя на свидание, пока ты связана с этим делом.
Мой рот открылся. Была ли я больше зла или шокирована? Я не могла сказать, но я знала, что ударила бы его, если бы моя семья уже не была в плохой прессе. Это было за гранью. Его высокомерие поражало.
— Ты хочешь встречаться со мной? — Я выплюнула.
— Я бы не стал заходить так далеко. Я хотел бы переспать с тобой и готов поставить все галочки, чтобы добраться из пункта А в пункт Б.
— Ты использовал эту линию на С…
— Нет. Мне не пришлось.
Я опустила солнцезащитные очки, полуулыбаясь.
— Забавно, ты не казался таким стремящимся быть со мной, когда мы вместе были в сауне.
— Сауна была плохо спланированной схемой. Не говоря уже о том, что я не хотел быть в серой зоне неверности. Теперь это в прошлом . .
— Ты мне даже не нравишься. — Я взмахнула руками в воздухе, раздраженная. Я начала ходить по тротуару, не обращая внимания на любопытные взгляды окружающих нас людей. Кристиан выглядел более чем комфортно, как будто привык загонять людей в угол.
— Мне не обязательно нравиться тебе, чтобы хотеть переспать с тобой. Я полагаю, к твоему довольно преклонному возрасту ты будешь знакома с концепцией траха ненависти.
— А откуда тебе знать, какой у меня довольно преклонный возраст? — Я остановилась, повернувшись, чтобы посмотреть на него. Я видела это тогда. Просто вспышка о-дерьмовыражение лица человека, сказавшего что-то, чего ему не следовало говорить, прежде чем его лицо снова стало нормальным.
— Я знаю все обо всех, касающихся моих дел.
— Если ты думаешь, что я пересплю с кем-то, кто пытается разорить моего отца, тебе нужна проверка реальности с помощью терапии.
— Значит, да.
— Не приходи сюда больше, Кристиан.
С этими словами я развернулась и толкнула входную дверь в свое здание.
Я вернулась в офис, споткнувшись о лестницу как минимум три раза. Мой разум был перемешан. С Кристианом, с папой и семейным коктейлем Молотова моих родителей. Когда я толкнула дверь, меня встретило каменное лицо Джиллиан. Она держала свой портфель, ее губы были только что накрашены, сигнализируя мне, что она уходит.
— Ты забыла о нашей встрече с ShapeOn. Нам только что позвонили и сказали, что ты опоздала на тридцать минут. — Джиллиан попыталась говорить тише, но не смогла, как она часто делала, когда была расстроена. Я догадалась, что забыла внести это в свой ежедневник. Дерьмо. Это был уже второй клиент, с которым я облажалась в этом
