Когда падает пепел (ЛП) - Манн Марни

— Ты напишешь мне, когда доберешься туда?

Я прижал пальцы к вискам, пытаясь унять пульсацию.

— Вот почему я обратился к тебе. У меня нет ее адреса.

— Что ты имеешь в виду?

Я убрал руку от лица, и ударил о стойку.

— Я никогда не был у нее дома, Роуз.

— Подожди секунду. Позволь мне внести ясность. Вы двое постоянно были вместе, и за это время ты ни разу не был в ее таунхаусе?

— Нет.

— Ну, черт, мне нужно разобраться в этом.

Я услышал, как она что-то сказала кому-то на заднем плане, а когда вернулась к телефону, спросила:

— Что если Аликс не откроет дверь?

— Я разберусь с этим.

— Смит…

— В моей жизни были ситуации, которые могли бы закончиться гораздо лучше, если бы я приехал на несколько минут раньше. Роуз, я сожалею о каждой из них. Я больше не буду рисковать, особенно с Аликс.

— Господи, — вздохнула она в трубку. — Я напишу тебе ее адрес и встречу тебя там через двадцать минут.

— До встречи, — сказал я и повесил трубку.

Я убрал телефон от лица и посмотрел на экран. Сообщение от Роуз пришло мгновенно, и я проверил адрес.

Все это гребаное время Аликс жила всего в восьми кварталах от меня.

СОРОК ШЕСТЬ

АЛИКС

НАШИ ДНИ

Я ощущала холод всем телом.

Он проник в мои кости.

Заставил меня дрожать.

Я была уверена, что делаю именно это.

И шла.

В этом я тоже была уверена.

По крайней мере, мне казалось, что мои ноги движутся по тротуару.

Кроссовки как будто немного скользили по мокрому гудрону.

Влажность была от дождя.

От грозы.

От…

Раскааат.

Брызги попадали мне на лоб.

Били по щекам.

Посыпали ресницы.

Так и должно быть.

Но я больше не чувствовала этого, поэтому не была уверена.

Я ничего не чувствовала.

Кроме холода.

Раскааат.

Я за что-то цеплялась.

Оно было твердым, прочным, даже более ледяным, чем перила в моем доме.

Я должна была держаться.

Потому что, пока воспоминание застилало мне глаза, я не могла пошевелиться.

Не могла стоять под открытым небом.

Мне нужно было что-то держать в руках.

Чтобы что-то прикасалось ко мне.

Защищая меня.

И вот оно пришло.

Быстро.

Тяжело.

И так чертовски ясно.

Это был моментальный снимок.

Изображение, состоящее из миллионов пикселей.

Я выучила их все наизусть.

Каждый из них сопровождался болью, словно пронзающая мою кожу шрапнель.

Когда я уже не могла выдержать еще один кусок металла, меня отпустило.

Временно.

Но этого времени было достаточно, чтобы я могла освободиться.

Чтобы я почувствовала холод.

Почувствовала тротуар, когда шла по нему.

Но я не чувствовала своих ног.

И дождя на моем лбу.

И щек.

И ресниц.

Это была поездка.

Та, которая не отпускала меня, пока небо не перестало кричать.

Я испытывала это только в своем таунхаусе.

Но теперь я была здесь.

Под дождем.

В грозу.

В раскатах грома.

Раскааат.

СОРОК СЕМЬ

ДИЛАН

ОДИН ГОД НАЗАД

— Доброе утро, — сказал я, поцеловав свою невесту в щеку и поставив перед ней чашку кофе.

Я только что вернулся из булочной, где купил нам обоим рогалики с маком, сливочным сыром на основе растительного масла и большой кофе. Я надеялся вернуться как раз в тот момент, когда Аликс закончит свою пробежку, но город был настолько загружен, что у меня ушло втрое больше времени, чем должно было быть.

— Доброе утро, — ответила Аликс и, зевнув, отложила планшет, с которого читала. Она положила его рядом с запиской, которую я оставил ей, сообщив, что отправляюсь за завтраком и кофе.

На экране планшета появилась главная страница газеты «The Boston Globe». Заголовок гласил: «Празднование Дня патриотов».

Аликс закончила свою сорока восьмичасовую смену в два часа ночи, а встала еще до шести. Я пытался уговорить ее остаться в постели. Но поскольку через месяц состоится наша свадьба, она наматывала лишние километры в те дни, когда ей не нужно было работать.

Ей не нужно было больше заниматься спортом. У нее было самое красивое тело, которое я когда-либо видел.

Но бег снимал стресс, а в преддверии праздника город был еще более сумасшедшим, чем обычно.

Я положил перед ней рогалик и занял место на другом конце стола.

— Что ты хочешь делать сегодня?

— Ты не работаешь?

Я покачал головой.

Это был мой первый выходной за три недели.

Мне это было нужно.

И Аликс это тоже было нужно.

Теперь, когда я открыл офис в Лондоне, я работал еще больше, летая туда и обратно несколько раз в месяц. Наш двухнедельный медовый месяц станет самым продолжительным за весь год отсутствия в офисе.

Четырнадцать дней с Аликс.

Никакой работы.

Никаких помех.

Я, блядь, не мог дождаться.

Аликс подняла свой кофе и поднесла его к губам.

— Тогда нам определенно нужно что-то делать. Я просто не знаю, что, поскольку сегодня будет довольно сложно передвигаться по городу.

Я доел первую половину рогалика и вытер рот.

— Как насчет того, чтобы пойти принять душ, сходить к ювелиру и забрать наши обручальные кольца, а потом мы возьмем ланч и съедим его в Общественном саду?

Аликс поставила кофе обратно на стол.

— Ты не любишь ходить в парк.

Она была права.

Это было не самое мое любимое место.

Но она его любила.

— На улице красиво, — сказал я. — Будет здорово там поесть и расслабиться, прежде чем мы окажемся во всем этом безумном дерьме, которое сегодня здесь творится.

Аликс улыбнулась и откусила кусочек.

— Я думаю, это похоже на идеальный день, — она посмотрела вниз на свою руку. — Мне не терпится увидеть, что получилось.

Поскольку помолвочное кольцо Аликс было настолько уникальным, и Хайфа сам разработал его, обручальное кольцо тоже пришлось делать на заказ. Мы прошли через тот же процесс с моим кольцом, добавив в черное кольцо гравировку и несколько бриллиантов.

— Еще четыре недели, и ты станешь моей.

Аликс положила на стол остатки рогалика и встала, держа в руках свой кофе.

— Я уже твоя.

— Мне нравится, когда ты так говоришь, — прорычал я.

Аликс одарила меня самой сексуальной улыбкой и направилась из кухни.

— Куда ты идешь?

— Принять душ, — сказала она через плечо. — Пойдем со мной.

Это было все, что мне нужно было услышать.

Я последовал за ней наверх, разделся в гардеробной и встретил ее в ванной. Она уже стояла под струей воды, вода брызгала ей на лицо. Повернув ее спиной к себе, я обвил руками ее талию.

— Боже, ты прекрасна.

Я поцеловал ее плечо и, прижавшись членом к ее заднице, медленно скользнул пальцами вверх и коснулся ее сисек.

— Я хочу, чтобы ты уже стала моей женой.

Аликс повернулась, обвила руками мою шею и поцеловала меня.

— На мой взгляд, я уже ею являюсь.

СОРОК ВОСЕМЬ

СМИТ

НАШИ ДНИ

Когда я подъехал к дому Аликс, Роуз уже стояла на ступеньках. Она держала над головой зонтик, распределив вес тела на обе ноги и обхватив рукой живот, как будто он у нее болел.

Вся ее фигура говорила о том, что то, что она собирается сказать, мне не понравится.

И это быстро подтвердилось, как только я услышал:

— Аликс не отвечает.

Я накинул на голову капюшон и, торопливо поднявшись по ступенькам, присоединился к ней у двери. В двери находилась большая стеклянная панель, и, заглянув в нее, я увидел, что света в квартире нет.