Причина его одержимости - Юлия Резник
– Наверное.
Восторг Ариши невероятно заразителен. Я усаживаюсь на корточки рядом с копошащимися комочками, стараясь никого не испугать. Но один из них все равно скручивается в комок.
– А где их папа? А они теперь всегда будут с нами жить?! А можно я дам им яблоко?
– Где их папа, нам неведомо. Захотят ли они жить с нами – тоже вопрос. А вот яблоки, Ариш, ежи не едят. Так-то они хищники.
– Папа их, наверное, умер. Как мой.
Я закусываю губу, пораженная тем, что из обилия информации, которую выдал Кирилл, Ариша сделала именно такой вывод.
– Или ушел на охоту.
– Нет. Я точно знаю, что умер. Бедные, бедные ежата. – На черных мохнатых ресницах дочери собираются слезы.
– Эй, маленькая, ну ты чего расклеилась? – Забыв о ежах, обнимаю хрупкое тельце Ари.
– Жалко малюток. У них нет папы.
– У тебя тоже нет, но ты не выглядишь такой уж несчастной, – осторожно замечаю я, успокаивающе поглаживая Аришу по волосам. Кир стоит в шаге от нас. Я давно не видела, чтобы он был так растерян. Ему, конечно, сложно понять, как на ровном месте можно до слез расстроиться. Да и вообще придумать такую драму и искренне поверить в нее. Похоже, не только моя логика вводит этого парня в ступор. Ну, что поделать, милый? Смирись. Такая она – жизнь с девочками.
– Это потому что у меня есть Кирилл.
– Может, и у них тоже кто-то появится, – находится тот, приседая на корточки перед Аришей и ободряюще пожимая ее маленькую ладошку.
– Да откуда? – горестно всхлипывает дочь. – Ты же у меня всегда был. А у ежат никого нету-у-у.
– Ну-ка перестань разводить сырость на ровном месте. Смотри, какая у них симпатичная мама-ежиха. Симпатичная же?
Мы с Аришей синхронно косимся на ничего не подозревающего зверька, который кажется гораздо больше озабоченным нашим вниманием, чем отсутствием запропастившегося куда-то партнера.
– Хорошенькая, – часто-часто кивает Ари.
– Ну вот. Что, такая красотка, и не найдет своим ежатам нового папу?
– Не знаю, – теряется моя дочь и тут же, я это вижу по ее изменившемуся лицу, начинает примерять предложенную Кириллом ситуацию на себя. Затаив дыхание, жду, к каким выводам придет дочь. – Ма-а-ам.
– Да?
– Ты же не станешь искать мне нового папу? Я не хочу. Новые папы никому не нравятся. Я это точно знаю, потому что новый папа есть у Ники Авериной и Карима Муслимова. Они их ненавидят! Правда-правда. К тому же у нас есть Кир. Он хороший и очень красивый. Если тебе так нужен муж, давай им мой Кирилл будет.
– Ну, это так не решается, Ариш, – лепечу я, абсолютно дезориентированная предложением дочери.
– Почему?
– Потому что во взрослой жизни все немного сложнее. Прежде чем жениться, люди должны друг другу понравиться, понять, что у них есть общие ценности и…
– Тебе не нравится Кир? – Ариша удивленно распахивает глаза.
– Нравится, но…
– А тебе, Кирилл, нравится мама?
– Очень, очень нравится.
– Тогда о чем разговор?
И пока я стою, как последняя идиотка, хлопая глазами, Ариша возвращается к ежам.
– А что едят хищники, Кир?
– Это смотря какие. Если мы говорим о меню ежа, то, скорее всего, это какие-то черви и опарыши, – не сводя с меня смеющихся глаз, отвечает тот.
– Фу-у-у. Какая гадость.
– Это для тебя. А гусениц, между прочим, едят даже некоторые люди.
– В Таиланде. Я видела передачу, бр-р-р. А мы были в Таиланде?
– Нет.
– А давай поедем?
– Хочешь приобщиться к поеданию гусениц? – смеется Кир, откинув голову. Внутри теплеет. Обожаю наблюдать за этими двумя. В такие моменты мне глубоко наплевать, в качестве кого сама Ари воспринимает Кира – брата или отца. Потому что гораздо важнее другое – у нее перед глазами пример здоровых отношений со значимым взрослым. Это невероятно ценно. Если бы я уже не любила Кирилла, непременно в него влюбилась бы за то, кем он стал для Ариши. Он ее друг, он ее защита. Он жилетка, в которую она может прорыдаться. Он костер, о который она греется, он одеяло, под которое она прячется от ошибок и разочарования.
– И плавать в окияне!
Аришка так и говорит – «окиян». Смешно.
– Что скажешь, Ань? Поедем в Таиланд?
– Даже не знаю, как можно отказаться от таких перспектив. Я еще никогда не ела гусениц. И очень давно не плавала в океане. – За шуткой не очень удачно маскирую торпедирующую меня какофонию чувств. – Вот только ты уверен, что сумеешь оставить дела сейчас?
Мне бы не хотелось, чтобы Ариша разочаровалась, если поездка не состоится. Господи, да кому я вру?! Я сама ужасно разочаруюсь!
– Сейчас нет. К тому же не стоит забывать, что в Таиланде летом сезон дождей. Но ваши пожелания, дамы, я принял к сведению.
Пока мы болтаем, семейство ежей благополучно скрывается в сгустившихся сумерках. Ариша страшно горюет по этому поводу, укладываясь спать. Только и разговоров, что о ежах. Но хоть не о свадьбе. До сих пор не верится, что все так просто решилось. Конечно, это не означает, что мы с Кириллом объявим о своих отношениях тут же, но… Постепенно, если Ари не против, почему нет?
Уложив дочь, возвращаюсь к себе, мучаясь от неясной тревоги. Скорее всего, я никак не могу поверить, что мне не выставят счет за свалившееся из ниоткуда счастье.
Я принимаю душ, наношу на кожу полноценный уход, который всегда раньше игнорировала. Кирилл задерживается за работой, компенсируя наши посиделки в саду. Я от нечего делать прохожусь по комнате, заглядываю в окно и бесцельно выдвигаю ящик в прикроватной тумбочке. Ничего кроме дневника Виктора в этом ящике нет. Я зачем-то его достаю…
«Возмутительно. С Кириллом случился настоящий припадок. Пришлось даже вызывать скорую. Врач, который его осмотрел, настаивает на госпитализации».
Похолодев, возвращаюсь взглядом к дате, которая шрамами выгравирована на моем сердце. День, когда Виктор выгнал меня на улицу. С колотящимся сердцем перелистываю страницу, но далеко… далеко не сразу заставляю себя прочитать, что же он написал дальше. Не могу отделаться от суеверного страха, что
