Грязная тайна - Ольга Джокер
Вновь играет телефон под подушкой. Я достаю его, смотрю на экран. Номер незнаком. Встаю с постели, прижимаю к уху мобильный.
— Слушаю, — отвечаю хрипло.
В динамике слышится странный шорох и только после этого пробивается голос. Знакомый, пугающий.
— Как отдыхается, Алиска? — спрашивает Коля.
— Отвали от меня, пожалуйста. Я же просила!
— Мне просто интересно — тебе ни грамма не стыдно?
— За что, Коль? Я ни в чем не виновата! За вами была установлена слежка, я не сдавала ни тебя, ни остальных ребят!
— Это тебя прокурор научил так красиво заливать в уши? — шипит бывший друг в телефонную трубку. — Из меня столько показаний выбили, что хватит на пять лет вперёд.
Боже.
— Адвокату платить нечем. Мать слегла с сердцем, — давит Коля. — Вот такая у нас система органов досудебного следствия, Алиса.
Слова Коли со всей дури хлещут по щекам. Я бросаю трубку, оседаю на пол. Настроение и без того было паршивым, но разговор с бывшим другом детства опустил его ниже плинтуса.
Коля прекрасно знает, что до девятого класса я мечтала стать следователем. Это было идеей фикс. Я старательно училась, грезила уехать в столицу и стать крутым спецом. Выбрала вуз, направление. А потом все посыпалось как карточный домик.
Сначала мама заявила, что не позволит никуда уезжать, а затем Колиного отца, и по совместительству моего крестного, упекли за решётку за преступление, которого он не совершал. Мужчина повесился в СИЗО после очередного допроса. Это годами спустя удалось доказать его непричастность. Но тогда всё моё представление о людях столь загадочной профессии полностью перевернулось с ног на голову.
Чуть позже подвернулась работа у Пал Юрьевича. Работа, которая противоречила закону, но сулила много денег. И я добровольно на неё согласилась.
Вытираю капли пота со лба, встаю с пола и решаю освежиться в душе. В горле сухо, в голове туман. Чистое белье стало полностью влажным.
Чтобы найти ванную комнату, мне приходится обойти весь этаж. Она оказывается здесь одной-единственной.
Ни о чем не думая, я открываю дверную ручку и попадаю в залитое светом просторное помещение с чёрной плиткой. Меньше всего на свете я ожидаю увидеть здесь Медведя. С обнаженным торсом, в штанах, которые низко сидят на бёдрах. Его волосы влажные после душа.
Мы замираем друг напротив друга. Смотрим и изучаем, будто впервые знакомимся. По коже ползут мурашки, когда голубые глаза внимательно проходится по мне с головы и до ног.
— Под чем ты? — спрашивает Басаргин, чуть склонив голову набок.
— Не волнуйся, не под наркотиками. Ты из-за сестры так остро реагируешь на эту тему?
— Не твоё дело.
Голос жёсткий, грубый. Он крепко сжимает челюсти и обходит мою фигуру.
Я ошибочно думаю, что он уходит и мы больше не пересечемся, но Медведь лишь с грохотом захлопывает дверь и закрывает её на замок. Остается. Встает за моей спиной.
— Под чем ты? — снова задает вопрос.
Невозмутимо подхожу к зеркалу, открываю воду и зачерпываю её ладонями. Старательно умываюсь и поднимаю взгляд. По лицу катятся капельки воды.
Вытираюсь салфетками, выбрасываю их в урну. Отвечаю как можно спокойнее. Почти правду:
— Для настроения выпила немного возбудителя. Самую малость.
— Ты хотела сказать — для Руслана? — строго задаёт вопрос Басаргин.
— Для него.
Медведь делает несколько медленных шагов в мою сторону. Осторожно снимает лямки ночной сорочки, оголяет грудь и непрерывно таращится на твёрдые как камушки соски.
Он чужой мужчина. Не мой. Запретный, табу. Но я не могу ему противостоять.
Басаргин прижимается твёрдым телом к моей спине. Всё, что я чувствую, — это дикую потребность его прикосновений. Пальцами, губами. Чем угодно. Хочу, чтобы поиграл с сосками языком.
Моё состояние — это не о совести и не о правильности. Оно о похоти и разврате. Возможно, о грязи. Я влюбилась в него с первой совместной ночи. Задолго до того, как узнала, чей он на самом деле мужчина.
— Нравится с ним трахаться? — спрашивает Медведь, опустив ладонь на мою грудь и сильно её сжимая.
Ох! Всё, что я могу ответить, — это издать протяжный стон удовольствия. Мне чертовски хорошо и приятно. С ним. Для него.
— Ещё, — прошу тихим голосом.
Миша сжимает пальцами сосок, прокручивает его между пальцами. Я плавлюсь от каждого грубого движения. Прогибаюсь в пояснице.
— А тебе… нравится с ней трахаться? — задаю интересующий меня вопрос.
— Если бы не нравилось — я бы не звал её замуж.
— Если бы нравилось — ты не раздевал бы меня сейчас.
— Тоже верно, — без тени улыбки отвечает Медведь. — Потому что от тебя, блд, постоянно кроет.
Ночная сорочка бесшумно падает под ноги. Басаргин мнёт моё тело, исследует ладонями. Натягивает стринги, заставляя их впиться между половых губ. Остро, ярко. До фейерверков перед глазами.
Я старательно кусаю губы, чтобы не закричать в голос. Чтобы не умолять его дать мне большее. Медведь и сам все чувствует. И делает то, что мне нужно.
Он ласкает грудь пальцами, свободной рукой скользит по животу и внутренней стороне бедра. Трогает насквозь мокрые трусики и отодвигает их в сторону.
— Ты хорошо подготовилась, — горячо произносит.
— Руслану понравится.
— Он очень не вовремя уехал. Или наоборот.
Вторжение его пальца ощущается так остро, что перед глазами всё меркнет. Я упираюсь в пьедестал раковины, шире развожу ноги. Хочу сказать, что с Русланом ничего не было и не будет. Я просто не смогу подпустить к себе кого-то кроме, кроме Медведя.
— Хочешь больше? — спрашивает хриплым голосом Басаргин.
— Хочу.
Он наклоняется, вдыхает запах моих волос. От удовольствия прикрывает глаза и со всей силы меня к себе прижимает. Словно не хочет отдавать никому.
— Два пальца хочешь?
— Да. Да, хочу.
Он не торопится выполнять моё желание. Легко ласкает пальцами клитор. Надавливает на чувствительный бугорок и кружит по часовой стрелке. При этом так пронзительно смотрит в отражение зеркала, что я молниеносно кончаю.
Пальцы ног подгибаются, тело сотрясается от спазмов. Накопленное возбуждение в виде большого огненного шара лопается и разлетается на мелкие искры по всему организму. И только после этого Медведь входит в меня сразу же двумя пальцами. Резко, быстро. Трахает ими без остановки. Его глаза темные, дикие. Губы слегка
