Нечеловеческий приём. Клетка [S-синдром] - Евгения Грозд
— Свежезамороженная плазма должна помочь… Где тут жгуты? И швы, я всё подготовлю…
— Кастер, выйди! Я всё сделаю! — Брит повысила голос. — Уил, выведи его!
Помощник толкнул меня к выходу. Я с трудом поддавался. Наконец, оказался за дверью.
Переведя дух, к своему ужасу, понял, что это всё меня дико достало. А если всё же она сама? И раньше тоже всё САМА! Если всё обман, иллюзия? А ОН — И ЕСТЬ ЕЁ СОН?! Я просто купился на бред сумасшедшей? Что если она и вправду способна вредить себе?
Помчал обратно в душевую. Нет, мне нужно убедиться во всём самому. Пока свежи следы.
Там уже крутились Джонатан и главный этажа. Следы крови остались только на полу, в самой кабинке уляпаны только борта и стены. Кто виновник?
Прибежал Митч, задыхаясь и тоже слегка в кровяных пятнах.
— Как она это сделала? — я наехал на него, так как именно он дежурил их гигиену.
— Откуда я знаю! Она не откликнулась на призыв окончить мытьё, когда вынужден был открыть, то увидел, что сидит на дне со вскрытыми венами.
Джонатан аккуратно ступил в душевую, разглядывая её содержимое. Прошёлся пальцами по плитке, осмотрел углы в стыках. На пальцах осталась чужая кровь.
— Здесь края острые, — сделал он вывод. — Раны рваные у неё? — врач посмотрел на меня.
Я медленно кивнул, чувствуя, как всё внутри меня падает вниз. Сама?! Разочарование придавило тяжестью железобетонной стены.
— Похоже, она сделала это об обломок кафеля, — Джонатан вытер пальцы платком. — Упёртая, — я бледнел на глазах. — И умная, — это слово ударило плетью. Вскинул на него пораженный взгляд.
— Что? — сипло выдохнул я.
— Я говорю сообразительная. Видно, очень хотелось.
Усмешка на его лице.
Я больше не мог видеть эту душевую, слышать слова доктора, понимать смысл вердикта.
Она, действительно, это сделала! Она, действительно, больна! А ведь, она говорила мне… Все последние дни говорила, что убила Эмму, выходит не врала и в этом?
Но как, чёрт, я-то не заметил? Хреновый из меня судмедэксперт.
— Эй, Кастер! — вернули на Землю. — Ты где? Я задал тебе вопрос.
Главный недовольно смотрел на мой ступор.
— Простите, я просто… Ч-что вы говорили?
— При тебе сколько попыток суицида у неё было?
Я сглотнул. Язык не поворачивался назвать её прошлое суицидом, ведь там этим и не пахло.
— Один раз, — буркнул в ответ. — Передоз таблетками. И два случая членовредительства…
— Передоз?! — Митч присвистнул. — На вашем этаже совсем кретины что ли работают? Как таблеток-то она умудрилась наесться?
— Неважно, — понуро рявкнул главный. — Разберитесь с этим, — махнул рукой на душевую. — Когда мадам очнётся, доложите.
Я и Митч хмуро кивнули. Главный ушёл. Киз поплёлся следом. А санитар не унимался:
— Как она таблеток наглоталась? — Увидев моё лицо миролюбиво приподнял ладони. — Прости, просто в голове не укладывается. Ей же надо было до специального шкафа добраться, да и ещё код знать.
Я уставился на него болезненным взором, где-то в глубине души абсолютно соглашаясь с ним. Все прошлые разы я никогда не принимал за самоубийство или членовредительство, но сейчас, что было тогда сейчас?
Митч продолжал о чём-то размышлять, но я уже не слышал его. Потом, отмахнувшись, как от надоедливой мухи, двинулся вниз.
Я шёл по коридорам, абсолютно чётко осознавая, что не хочу больше находиться в этих стенах. Хочу бежать, куда угодно, только больше не возвращаться, не видеть их, не слышать, не думать о ней. Кажется, я принял решение.
ДЖИЛЛ
— Джилл?! — женщина начала разглядывать меня. Чёртов фонарик прямо в глаза.
— Нет, — слабо попыталась убрать раздражающий свет. — Уберите… пожалуйста…
— Как ты? — она учтиво исполнила просьбу, но начала теребить конечности. Наконец, взгляд упал на перебинтованные руки.
— Значит не получилось? — проронила я с невероятной болью в груди.
— Да… И не нужно больше, — теперь она сурово смотрела на меня. — Я, честно сказать, устала латать тебя, — потом попыталась улыбнуться.
— Тогда была благодарна, но не в этот раз, — отрешённо буркнула я.
Врач удивлённо смотрела на меня:
— Знаешь, сейчас странно, что ты говоришь со мной. Раньше из тебя слова не вытянешь…
Её наблюдения меня мало интересовали. Мне нужен кто-то, кто-то тот, что всегда поддерживал меня, тот кому я могу всё рассказать.
— Кастер. Где он?
Она, остановленная на полуфразе, проглотила пару раз воздух и ответила:
— Он? Возможно спит. Джилл, посетители не положены…
— Он не посетитель, — парировала я и глянула на неё лицом полным мольбы. — Пожалуйста, помогите, мне нужно его увидеть. Я прошу вас!
Хирург смотрела на меня так, словно что-то знала обо мне и о нём.
— Я рискую, — она покачала укоризненно головой. Мои глаза продолжали молить. Врач выдохнула, проверила ремни на моих ногах и руках. — Я ничего не обещаю.
Слова всё же дали надежду. Закусила губу и проклятые слёзы снова потекли по щекам.
Чёрт побери, у меня скоро будет обезвоживание!
В дверях появился санитар, перекинулся с ней парой фраз и врач ушла. Мужчина безразлично глянул на меня и плюхнулся в кресло.
Ждала. Долго и упорно, словно верный пёс своего хозяина, но Кастер так и не появился. Прошла ночь, меня осмотрела комиссия, назадавала кучу вопросов. Медсестра вновь обработала запястья, перебинтовала. Упаковали в рубашку и отправили обратно в камеру.
Ком страха и паники постепенно созревал во мне. Я боялась, действительно, боялась, что больше не увижу Кастера.
Наконец в камере появилась та женщина-врач и выражение её лица не сулило ничего хорошего. Я вытянулась в струну, ожидая её ответа, словно приговора.
— Джилл, Кастер подал заявление об уходе. Он больше не придёт, — выдавила она.
Словно удар ножа в живот. Сжалась в комок, осела на пол и просто зарыдала, горько и одиноко. Дура! Идиотка! Сама во всём виновата! Кретинка чёртова! Ругала себя, как могла, проклинала свои глупые действия и решения.
— Джилл, — не заметила, как руки этой женщины пытались меня утешить. — Дай ему время подумать.
Я подняла на неё красные глаза. Она знает, многое знает о нём и обо мне.
— Я не хотела его потерять, — дрожа губами, выдавила я. — Кроме него у
