Ромовая бабочка - Риша Вольная
Савельев при озвучивании цифры высоты подъема всем телом дернулся. Не удержалась, чтобы не прокомментировать.
– Ромашка, может, пока не поздно, обратно на пристань, так сказать, поближе к земле-матушке.
Удержать совсем ехидной улыбочки не смогла! Подкинула свою сумку на плечо, собираясь прошествовать в личную каюту.
– Нет, я рискну! – не спуская с меня взгляда, решил снобик. – Можно только поподробнее об этих…полётах!
Моя мерзопакостная душонка в ожидании веселья потирала ручки.
– А подробности… пока гугол тебе в помощь. Ближе к делу я или Миша проведём инструктаж.
Решив, что на этом моя миссия завершена, двинулась на вход в каютный отдел. По пути стукнула Аксенова локтем под ребра. Я его ещё не простила.
Вскоре белоснежная красавица, яхта, отчалила от берега. Минут через десять раздался стук в дверь, когда мне осталось только застегнуть замок гидрокостюма вдоль всей спины.
– Войдите, – пригласила я, разворачиваясь лицом к входу.
В проёме показался Савельев с хмурым выражением лица. Зашёл и дверь за собой закрыл. Изучающий мужской взгляд прошёлся по мне, задержавшись на приоткрытых плечах.
Кинул сумку в кресло и шагнул ко мне.
– Давай помогу, Бабочка, – фраза прозвучала скорее указанием, чем предложением.
– Я, вроде, и сама могу, – намекнула на ненужность его порыва.
В ответ Роман лишь недовольно фыркнул и, бесцеремонно обхватив меня за плечи, развернул к себе спиной. Его пальцы неспешно прошлись вдоль спины, будто счёт позвонкам вёл, поправляя края костюма. От этой скромной ласки я вздрогнула и поджала пальцы на ногах.
– Ты, правда, хочешь меня убить!?
Неожиданный вопрос, Слава Богу, отвлек от порочных мыслей.
– Безмерно!
– Так противен?! – без нотки злости или раздражения спросил мужчина, продолжая поглаживать кожу спины.
Я была без «верха», так что помех в виде застёжек бюстгальтера не было.
– Я никогда не говорила, что ты мне противен! Просто бесишь и злишь! – сразу опровергла его глупое предположение.
Я не собираюсь становиться крайней во всех прегрешениях. В данную секунду мои эмоции были абсолютно далеки от «противен» и «бесишь».
– Я рад! – а потом лёгкий поцелуй в шею. – Надеюсь, ты оценишь мои сегодняшние жертвы.
– Ты думаешь, мне нужны чьи-то жертвы?! Для чего?! Потешить своё самолюбие?
Этот аристократишка нарывался, и, если бы не его пальцы и горячее дыхание на моём затылке, уже бы давно послала.
– Лис, я не прошу ничего такого. Только шанс хоть раз нормально пообщаться.
– Савельев, все наши разговоры заканчиваются скандалом. Это называется полная несовместимость! И застегни уже наконец-то этот дурацкий замок.
– Позволю себе не согласиться с твоим мнением, – оспорил мои слова мужчина, но гидрокостюм был застегнут.
Мне кажется, в голове сразу прояснилось, как только исчез этот физический контакт.
– Хорошо, ради нашего «светлого» прошлого я сегодня готова усмирить свои порывы к твоему удушению.
Шагнула вперёд к полукруглой кровати, начиная собирать вещи.
– Я буду рад! – радостно согласился Ромашка. – Ну, так понимаю, пора переодеться.
Мужской стриптиз в исполнении этого человека щекотал мои нервы. Уход из комнаты мог показать мою заинтересованность в нём, так что надо просить безразличием. Вспомнилась его мать с её масками драматизма.
– Ты обещал сказать, что именно смогло повлиять на твою мать.
Виктория Викторовна с ее речами отрицательно действовала на моё либидо.
– Да всё банально, Алис. Сказал, что планирую отделение своих капиталов от семейных. У отца сейчас финансовые сложности в связи с несколькими провальными сделками, и мои деньги помогают держать планку фамильного достоинства на высоте. Предложил в ответ на примерное поведение мамы отсрочить процесс разделения. Они сейчас оба под колпаком, так что будем надеяться на отсутствие выпадов.
– Угроза и шантаж в одном флаконе! Недурно.
Отвернулась от кровати, делая вид, что абсолютно не интересуюсь красивым и голым телом в одних боксерах. Мужчинка старательно натягивал свой гидрокостюм. В его движениях не было сноровки, и вообще весь его вид выражал сплошную неопытность.
– Савельев, а ты погружаться под воду-то хоть умеешь?! – как бы, между прочим, спросила я, но в душе, как снежный ком, стало зарождаться сомнение в успехе этого приключения.
– Ну, да! Пару раз погружался, – бодрый ответ, но мне не полегчало.
– А сознание не потеряешь на высоте?! Меня ж за прилюдное убийство главы автоконцерна правосудие настигнет в любой точке мира.
– Волнуешься за меня, Алиска?!
Ой, какой радостный голос!
– Волнуюсь, но за себя! За тебя и так есть, кому волноваться.
Застегнула сумку, завершив уборку своих вещей. Последняя моя брошенная фраза должна сработать на смену темы разговора. Говорить о себе не хотелось, тем более, когда я действительно стала волноваться за этого противного аристократишку.
Роман молчал. Оставила несчастную сумку в покое и повернулась к нему. Сложив руки на груди, он недобро смотрел на меня.
– Волконская, на тот случай если у тебя проблемы с памятью, то так и быть напомню. Прекращай нести чушь про мой гарем, это уже становится не смешно.
Да уж, правда! Смехом тут и не пахло. Подняла руки перед собой в знак капитуляции.
– Да вообще- то я имела в виду твою маму, – начиная движение в его сторону, попыталась оправдаться.
– Ты давай сразу всех родственников моих перечисли. Все они тоже желают моего долголетия и процветания. Второй пункт особенно.
– Давай застегну замок? – предложила свою помощь, снова меняя тему.
Я сегодня, как наше правительство, чуть что, и сразу переходим к другому вопросу. Получив кивок, обошла мужчину. Также не спеша прошлась пальцами по коже спины, с удовлетворением замечая, как сокращаются мышцы от моих прикосновений.
– Лис, не буди во мне зверя! – слегка повернув голову к плечу, предостерёг мужчина.
– Я аристократских хомячков не боюсь, так как сама неплохо кусаюсь.
Вступать в полемику с этим человеком было одно из моих любимых занятий. В ответ ожидаемо фыркнули, а я, отвергая мысль, прищемить замком кусочек кожи, в одно быстрое движение застегнула костюм. Роман развернулся, обхватывая мою талию и не давая отойти в сторону.
– Я иногда тебя не понимаю, Бабочка! Сначала ты провоцируешь, а потом обвиняешь в изнасиловании.
– Я начинаю тебе верить, Ромашка! Нет у тебя гарема, иначе ты бы более тонко разбирался в устройстве женской души.
– Так я тебе о том же, – миролюбиво согласился Савельев, наклоняясь к моему лицу.
Его поцелуй пришёлся в мою ладошку, которой я
