Нам нельзя - Ольга Джокер
Я врала Воронцову, что нас пораньше отпустили, что преподаватель заболел, что староста за меня договорилась. Он на меня скептически смотрел, но вроде бы верил.
Кирилл предлагает после занятий поиграть в боулинг или сходить в кино. Многие поддерживают его идею и подбивают меня. Немного поразмыслив, я всё же соглашаюсь.
— Я думала, вы с Глебом только потрахиваться иногда будете, а у вас вон как всё завертелось… — произносит задумчиво Яна во время нудной лекции. — Ты ему завтраки готовишь, он тебя после учёбы забирает.
— Ну и что?
— Как что? — фыркает подруга. — И ты так просто его отпустишь, Вероник? А он возьмёт и улетит?
— Да. А что тут такого? — я невозмутимо пожимаю плечами.
Под кожей при этом всё кипит, внутренности обжигает.
Воронцов действительно скоро улетит. Осталось максимум четыре дня, и наша идиллия закончится. Я к нему приросла за это время. Так плотно, что как дальше, не то чтобы жить без него, дышать не знаю как. Кажется, что как только он сядет в свой самолёт, я буду медленно погибать.
— Ну-ну. Интересно только, кто из вас сдастся первым?
— Ян, мы договорись обо всём на берегу. Никаких отношений после… не будет.
В горле начинает першить, а к глазам подкатывают слёзы, но я быстро справляюсь с собой. Вот бы так всегда получалось.
Последняя лекция заканчивается в час дня. Я звоню Глебу и говорю о том, что посижу немного с друзьями. Он занят, поэтому быстро выслушивает меня и просит сообщить, когда я освобожусь.
Как обычно бывает, половина из жаждущих поиграть в боулинг к последней паре отсеялась. Нас всего семеро.
— Крылова! – слышу я позади себя строгий голос.
Остановившись в университетском коридоре, я чувствую, как меня бросает в жар. Лев Борисович. Наш преподаватель по стройматериалам. Сокурсники сочувствующе на меня смотрят и проходят немного вперёд.
— Здравствуйте, Лев Борисович, — я подхожу к преподавателю и опускаю глаза в пол.
— Вероника, скажи, я обязан гоняться за тобой по всему университету? Ты когда обещала экзамен за прошлый семестр сдать?
— Сразу же после каникул.
— А прошло на минуточку уже две с половиной недели! — возмущается Лев Борисович. — Я ведомость закрыл на каких условиях? Забыла? Ты выучиваешь мой предмет на зубок и приходишь рассказывать, иначе я делаю всё, чтобы тебя отчислили. При всём моём уважении к твоему отцу, я не могу поступить иначе. У меня есть принципы.
— Простите, пожалуйста, — я поднимаю на него взгляд, полный раскаяния. — Я обязательно сдам.
Ей-богу, лучше бы он не закрывал чёртову ведомость. Лучше бы меня отчислили! Папа покричал бы, но потом смирился.
— Когда ты сдашь, Крылова?
— Эм… сегодня? Завтра?
— Ты не выучишь так быстро. Знать мой предмет ты обязана как Отче наш. Даю тебе время до конца недели.
Он качает головой и удаляется прочь.
Настроение резко падает, и я молчу всю дорогу до торгового центра. Мы с сокурсниками проходим в боулинг, занимая самый дальний столик, заказываем пиццу и напитки. Посетителей почти нет, нам весело и интересно вместе, поэтому тучный препод достаточно быстро покидает мои мысли. Пусть отчисляет, если так сильно этого хочет. Я заберу документы и переведусь в университет культуры и искусств.
— О! Какие люди! — выкрикивает Кирилл, приподнимаясь из-за стола.
Янка толкает меня ногой, а я медленно поворачиваю голову, ощущая, как во рту пересыхает. К нашему столику направляется Рома.
Девчонки тут же начинают перешёптываться и косо на меня посматривать. Они знают, что мы уже не вместе. Теперь Рома свободен и можно с ним позаигрывать. Вдруг повезёт.
— Всем привет, — здоровается он, поравнявшись с нашим столиком.
Я только и могу, что выдавить из себя кивок. Сокурсницы с полпинка начинают активно зазывать его в нашу компанию. А мне некомфортно. Я чувствую, что хочу отсюда уйти. Хочу домой.
Вытерпев пять минут в присутствии бывшего парня, я начинаю подозревать его в сговоре с Кириллом. Случайность не исключена, но в неё почему-то мало верится.
Пока Ромка флиртует с Инной, нашей старостой, я пишу сообщение Глебу и начинаю собираться.
— Ты куда? — шепотом спрашивает Яна.
— Скоро Глеб за мной приедет.
— У-у, быстро же ты сдалась.
Я прощаюсь с сокурсниками и под заинтересованные взгляды иду на выход. Как я и предполагала, Рома следует за мной. Он берёт меня за запястье, рывком к себе разворачивает. Красивые черты лица кривятся в недовольстве.
— Из-за меня уходишь?
— Мне просто нужно домой.
— Я не кусаюсь, Ника. Вернись за стол.
— Нет, извини, — я мотаю головой и высвобождаю руку, потому что Рома ослабил хватку.
— Ты к нему идёшь, да? К мужику своему? — он не произносит эти слова, а выплёвывает. — Ты с ним… ты с ним спишь, Ника?
В лёгких начинает нестерпимо покалывать, когда Рома смотрит на меня с обидой, отчаянием и чем-то ещё… непонятным мне. Говорить с бывшим парнем об этом неправильно, поэтому я срываюсь с места и малодушно сбегаю. От него и от ответа, который бы окончательно его уничтожил.
Глава 34
— Давай ещё немножечко полежим? — прошу я сонным голосом у Глеба.
— Тебе на занятия пора.
С каждым днём, который приближает меня к разлуке с ним, делать вид, что всё в порядке, получается сложнее и сложнее. Мне хочется использовать каждую секунду вместе. Хочется видеть его двадцать четыре часа в сутки. Рано или поздно мне должно надоесть. Должно же?
Родители когда-то тоже любили друг друга. Мама рассказывала, что у них с отцом была безумная страсть и влечение, но время, проведённое под одной крышей, всё разрушило. Любовь ушла, и на её место пришли раздражение и недовольство. Мама сказала, что рано или поздно так бывает со всеми. У каждой любви есть свой срок годности.
— Я могу опоздать на занятия.
— Нет, не можешь. Ник, подъём, — стаскивает с меня одеяло Глеб. — Я приготовил для нас завтрак.
— Сгоревшую яичницу?
— Обижаешь, — хмыкает Воронцов. — Омлет.
Не стесняясь своей наготы, я лениво потягиваюсь и переворачиваюсь на живот. Глеб лежит на спине, закинув руку за голову и откровенно меня рассматривает. От него пахнет так, что меня переклинивает. Запах терпкий, густой и любимый. Я касаюсь губами его твёрдого живота, слизываю капельки влаги на
