Нежеланная дочь - Татьяна Фомина
«Фил, а ты тоже поедешь к Эрику?»
«Нет».
«Почему?»
«Мы не общаемся». — Получаю короткий ответ, который очень расстраивает Алю.
— Странно, братья, а не общаются… — размышляет она вслух.
Честно говоря, мне тоже это кажется странным, и я решаю все-таки расспросить о неизвестном Эрике Филиппа. А-то может, это они братья, а ко мне Эрик не имеет никакого отношения.
* * *
Только ничего интересного узнать не получается. Филипп хоть и отвечает на мои вопросы, но информации очень мало. Эрик живет со своей бабушкой, он избалованный и довольно-таки смазливый типчик. Фил видел его всего раз и то мельком, когда Константин Владимирович возил старшего сына оформлять какие-то документы. Эрик учится в десятом классе и никаких отношений с так называемым братом не поддерживает. Поэтому я, в отличие от Али, быстро теряю к этому Эрику интерес.
Аля все-таки выпытывает у Филиппа фамилию Эрика, чтобы попробовать найти того через соцсети. Уж очень ей хочется посмотреть на него. Эрик Романовский. Именно так зовут старшего брата Филиппа. И моего, судя по всему, тоже. Аля садится рядом со мной и начинает поиск, потирая руки от предвкушения.
Только один человек из нашего города зарегистрирован с таким именем в ВКонтакте. Однако это не особо помогает Але удовлетворить свое любопытство: на аватарке Эрика вместо настоящего фото стоит анимешная картинка.
— Может, он есть в инстаграм? — произносит Аля, но надежды в ее голосе уже меньше.
В инстаграм нас тоже ожидает пустая страничка: ни публикаций, ни фотографии. А другие пять с похожими логинами явно намного старше шестнадцати лет.
* * *
Я с нетерпением жду возвращения в школу. Вчера даже не могла долго заснуть, поэтому сегодня еле встала.
— Доброе утро! — захожу на кухню и широко зеваю.
— О, кажется кто-то привык долго спать, — вместно приветствия замечает папа.
— Если бы! В больнице нас будили еще раньше! — бурчу я в ответ.
— Садись. — Мама подскакивает с места.
— Мам, я сама… — Пытаюсь ее остановить, но это совершенно не помогает.
Она все равно усаживает меня, а сама суетится с еще одной чашкой. В последнее время мама очень задумчивая и выглядит уставшей.
— Ого! — Папа бросает взгляд на часы. — Полина, я пошел.
— Ты сегодня опять задержишься? — спрашивает мама с каким-то сожалением.
— Не планировал, — отвечает папа. — Надеюсь, что нет, а как получится — пока не знаю. Если что, я позвоню. Доча, пока!
— Пока, пап!
Мама идет его проводить, а я, помахав ему рукой, пододвигаю к себе чашку с ароматным чаем и тарелку с бутербродами. Есть не особо хочется, но мама же просто так не отстанет.
Папу официально утвердили в должности начальника, и теперь он иногда приходит домой очень поздно. Маму это не особо радует, но папе она ничего не говорит. Мне кажется, что они настолько измотаны оба, что им не помешало бы отдохнуть. Вместе!
Мама возвращается и молча садится напротив. Поднимает свою чашку с недопитым кофе и держит в руках, словно забыв про нее.
— Мам, а почему вам с папой не съездить куда-нибудь на выходные? — Прерываю ее задумчивость, беру второй бутерброд и откусываю большой кусок.
Ничего такого в моем вопросе нет — мы раньше часто так делали, но мама почему-то настороженно смотрит на меня, словно я сказала что-то не то.
— Сейчас пока не получится. Ты же видишь, что папу могут вызвать среди ночи. — Она вздыхает и ставит чашку на стол, так и не допив свой кофе.
— А когда его начальник вернется, тогда сможете?
— Не знаю. — Мама снова вздыхает.
Только я не понимаю, что она имеет в виду: то ли то, что начальник может не вернуться, то ли их отдых находится под большим вопросом.
Мама ждет пока я позавтракаю, и провожает меня в школу. У нее нет первого урока, и она идет только из-за меня, а убедить, что я могу прекрасно дойти сама, никак не получается.
— Дарина, после уроков, пожалуйста, сразу домой, — просит мама, когда мы подходим к воротам школы.
Почему-то теперь она категорически не разрешает мне никуда отлучаться. Возможно это из-за травмы. Но мне кажется, что этот запрет касается только Филиппа, а на других не распространяется. Только с Евой мы так и не помирились, и ходить мне особо-то больше некуда.
— Хорошо, — все равно обещаю.
Четвертым уроком у нас физкультура. Мне дали освобождение на целый месяц, но сидеть на скамейке рядом с Евой нет ни малейшего желания. Поэтому еще вчера втихаря засунула в рюкзак спортивные брюки в надежде упросить Ирину Андреевну допустить меня до занятий. Тем более на волейбол, который очень люблю.
Филипп выходит из раздевалки, держа в руках бутылочку с питьевой водой. Заметив меня, предлагает сначала мне.
— Будешь?
После футбола (мальчишкам дали оторваться по полной на спортивной площадке) Фил здорово вспотел и умыл лицо, намочив при этом волосы, которые сейчас влажными вихрами падают ему на лоб.
— Нет. — Качаю головой, отказываясь от воды. — Выиграли? — спрашиваю его.
Урок был сдвоенный, и наши играли против 7-А.
— Продули, — вздыхает Фил и откручивает крышечку на бутылке.
Газированная вода шипит, выпуская воздух.
— Не расстраивайся, вы все равно лучшие!
— Ой, ой, ой! Какие нежности! — ехидно замечает проходившая мимо Ева. — Прямо настоящая мамочка! Ты еще лобик ему вытри! А-то вон как вспотел, бедняжка!
— Надо будет, и вытру! По крайней мере, подножки ставить точно не буду, как некоторые. — огрызаюсь я, что совсем на меня не похоже. Но почему-то когда начинают задевать Фила, у меня срабатывает какая-то странная реакция.
— Кажется, кто-то обещал не вспоминать об этом? — шипит на меня Ева.
— Кажется, я кого-то просила не цепляться к Филиппу.
— Дар, идем. — Филу не нравится, когда Ева ко мне приближается.
— Что, Ева, облом, да? — рядом возникает Алена. — Прости, Дарин, но я думала, ты так и будешь с ней вечно нянчиться.
— Девочки, вы чего? — Ева переводит взгляд с Алены на меня.
Фил хочет вмешаться, но Алена мягко просит его отойти.
— Фил, не лезь, когда девочки разбираются! А то и тебя поцарапать можем! — Грановская Алена единственная не уступает в росте Филиппу. — Гав!
— Алена! — отшатывается от неожиданности Фил, дернувшись и едва не пролив на себя воду, заставив при этом одноклассницу довольно хрюкнуть.
— Иди! Мы сейчас! — Грановская ждет, пока Фил немного отойдет, и поворачивается к Еве. — Дура ты, Гордеева! Неужели до твоей башки так и не доперло ничего?
Ева молчит. И мне кажется, что даже если и «доперло», как выразилась Алена, Ева все равно ничего
