За каменной стеной - Аля Кьют
Он тяжело дышал, нависая надо мной. Мы молчали. Говорить совсем не хотелось. Я перевернулась, чтобы посмотреть на него. Утренние бледные лучи рассвета уже наполнили комнату серым сумраком. Я подняла руку и убрала с Костиного лба влажные волосы. Этого оказалось мало, и я притянула его к себе за шею, чтобы поцеловать.
Его губы коснулись моих. Костя простонал, как будто получал от поцелуя не меньше удовольствия, чем от оргазма.
Не увлекаясь продолжением, Костя потянул меня в ванную. Он вымыл меня и сполоснулся сам. Я натянула халат и вышла первая, остановилась у окна. Спать совсем не хотелось, но я знала, что это мнимая бодрость.
Старая Рига за окном была прекрасна. Мне нравилась пустая площадь и рассвет фоном.
Костя вышел за мной следом, подошёл сзади, обнял. Мы стояли молча, смотрели на дома, на небо. Светало. Вместе с новым днем наваливалась потребность обсудить наши непростые отношения и планы на будущее. Я жадно втянула носом запах молчаливого утреннего момента. Момента, когда я была абсолютно счастлива.
Я должна была сказать ему сама, но трусила. У меня не было сил прекратить жить ночью. Костя начал день сам, спросив:
– Что случилось, пока я спал?
Глава 16. Новые горизонты
Костя
Алексия слишком громко думала, стоя у окна и глядя на пустую площадь старой Риги. Когда я проснулся, то с удовольствием вспомнил только нашу первую ночь и ее инициативу. Но сейчас, когда она вся была задумчивая и хмурая, как низкое пасмурное балтийское небо, я понял, что ночь выдалась тревожной. По моей вине, разумеется.
Я подошел к ней сзади, обнял. Халат был слишком толстым. Это махровое расстояние между нами сразу стало досаждать. Я хотел чувствовать кожу Алексии своей. Но принял ее решение закутаться и закрыться.
– Что случилось, пока я спал? – спросил я, стараясь не истерить, как взволнованная барышня.
– Многое.
Алекс продолжала смотреть в окно и говорила очень серьезно.
– Тебе нужно домой, Костя. Я обязательно поговорю с Андреем Михайловичем. Уверена, он послушает меня.
– А если нет?
– Тогда с ним поговорит его жена. Ее игнорировать сложнее.
– Жена? Элизабет? Эта малышка из Шотландии? – уточнил я, не находя связи. – С чего бы ей это делать?
Алекс небрежно повела плечами.
– Увидишь сам.
– Даже если она поговорит, не уверен, что президент послушает. Она же девчонка… Ширма для выборов.
– Наивный Костя, – засмеялась Алексия и повторила: – Увидишь сам.
– Если честно, мне все равно на президента, его жену и проблемы, которые ждут меня в России.
– Мне тоже, если честно. Но тебе точно надо встретиться с психотерапевтом. Все, что случилось ночью, наверное, результат наших откровений. Я для тебя триггер, Костя.
– Похоже, – согласился я без особой радости. – Поэтому я не уверен, что…
– Нет, – перебила Алекс. – Мы едем домой вместе. Ты обещал. Помнишь? К тому же в Европе ты сто лет будешь искать русскоговорящего специалиста.
– Мы в Риге, Алекс. Тут уйма русскоговорящих спецов всех мастей.
– Ну окей, давай. Открывай ярмарку предложений и звони вслепую. Хочешь заново кому-то незнакомому рассказывать свою историю?
Я крепче обнял ее с досады. Алексия точно знала мои слабые места и без сомнений била по ним. Словно кто-то дал ей карту моих комплексов.
– Давно ли ты так хорошо меня знаешь, девочка?
– Недавно. Просто я умная, Костя. Забыл?
– Иногда забываю, потому что ты очень красивая. Это сбивает с толку.
– Да, это большая редкость. Спасибо.
– За что?
– За комплименты.
– Я не делаю комплиментов, просто констатирую факты.
–Тогда спасибо за озвученные факты.
– Пожалуйста. Хочешь поспать еще?
– Нет. Лучше поедем. Я точно не усну сейчас.
– Ты не расскажешь мне о снах? – спросил я, зная ответ, но все же делая попытку.
Алекс долго молчала, и я начал надеяться на ее лояльность. Но она ничего мне не рассказала, а сама стала задавать вопросы.
– Твоя жена попала под машину?
Я расцепил руки и долго боролся с желанием убежать от этого вопроса в ванную или даже на улицу. Но взял себя в руки и ответил:
– Да, я же говорил.
Даже эти слова дались мне с трудом.
– У тебя была другая?
– После ее смерти? – уточнил я. – Да, у меня были женщины.
– А до?
Я начал раздражаться.
– Не понимаю. До Насти?
– Во время службы, – уточнила Алексия, поворачиваясь ко мне лицом. – У тебя был кто-то?
– Во время службы я был женат. Алекс, к чему эти вопросы?
Она обняла себя руками и сжала губы. Ей не хотелось продолжать разговор, но, видимо, что-то толкало вперед. Алекс все же призналась:
– Ты вспоминал во сне кого-то еще. Девушку и командира. Мне показалось, это было не про Настю.
Я сел на кровать, уронил голову на руки. Перед глазами сразу замелькали образы. Я слышал голоса и даже чувствовал запах. Пот, дым, кровь. Крики, очередь автомата, снова крики.
Захотелось кричать, но я титаническим усилием воли заставил себя вынырнуть из воспоминаний.
– Костик, – шепнула Алекс.
Она так и стояла у окна, но теперь смотрела на меня и сама себя обнимала руками. Дрожала.
– Кость, – позвала она снова.
– Триггер, – выпалил я.
Чтобы не возвращаться в бездну, я рванул вперед и стиснул Алексию, впился в ее губы жадно. Наверное, пугал ее до усрачки, но продолжал цепляться за нее, цепляться за свою реальность. Я не хотел обратно в бездну, но и не хотел обрекать Алексию на компанию конченого вояки.
– Ты должна ехать одна, малышка, – зашептал я, жаля ее губами.
– Ты совсем сдуреешь, если я уеду, – отвечала она, не отталкивая меня.
– Подумай о себе.
– Я думаю, что тоже сдурею без тебя. Кто будет меня контролировать? Я обязательно наделаю глупостей.
– Со мной наделала не меньше.
– Ну и что. Зато весело. И мы все еще живы.
– Сумасшедшая, – бормотал я, отодвигая вниз халат, чтобы укусить плечо.
– На себя посмотри, псих.
Я должен был оттолкнуть ее, запретить прикасаться, даже быть рядом.
Я должен был отправить ее в Россию автобусом или поездом.
Я должен был остановиться и подумать головой, а не членом.
Но с Алекс все казалось не таким страшным и роковым. Мне хотелось быть с ней так сильно, что я отключал голову и верил, что мне действительно нужно в Россию тоже.
Нам нужно было поспать хоть пару часов, но вместо этого мы снова занялись любовью. Прямо у окна, стоя, глядя на площадь. Я прижимал Алекс к стеклу, пока брал сзади. Она шипела и выпячивала попку, поощряя мое сумасшествие.
