Невольница для жестокого - Валерия Иванова
В который раз пробирал озноб от того, насколько он жесток. Бросить в подвал, к крысам раненого человека, а потом полночи заниматься любовью, не думая ни о чем…
Сегодня я не была с ним. Несмотря на то, что тело мое было как и всегда в его полном распоряжении, мыслями я была с другим человеком. С Тамерланом, в том темном подвале, на ледяном полу из цемента и грязи. Я держала ему рану, я успокаивала его… Я буквально чувствовала его боль.
А еще я думала о Хадии. Как она там? Амин распорядился оставить ее в моей комнате. И я буквально секунды считала до того момента, когда увижусь с ней.
За окнами уже забрезжил рассвет. Я тихонечко потянулась и попыталась выбраться из его хватки. Но как только я положила его ладонь на простыню и попыталась встать, он резко открыл глаза, схватив меня за запястье.
— Куда собралась? — голос спросонья грубый, с нотками металла.
Посмотрела в его глаза без тени страха.
— В туалет хочу, — соврала, даже не моргнув.
Он тут же выпустил мою ладонь и перевернулся на спину, убрав под голову руки.
— У тебя пять минут…
В этот момент в дверь постучали. Амин приподнялся на кровати взял телефон с тумбочки.
— Черт, — скривился. — Совсем забыл о встрече.
Он набрал чей — то номер, поднимаясь с постели. Амин подошел к панорамному окну, и встал напротив него. Абсолютно голый. Высокий, крепкий, прекрасно сложенный, будто греческий бог и такой пугающий изнутри. Но самое страшное — я стояла, смотрела на него и понимала, что уже ни одно его действие не способно заставить меня разлюбить. Убивать станет, а я глазами преданными на него смотреть буду и пить его красоту до последнего вздоха.
— Я буду через десять минут, — донесся до меня обрывок его разговора. — Возьми пару стволов, так. На всякий случай. Но все должно пройти мирно.
Он сбросил вызов, и, будто только что вспомнил о моем нахождении здесь.
— Подойди, — бросил мне короткое. Я потянулась к спинке кровати, желая снять с нее платье и накинуть на плечи.
— Не надо одеваться.
Я подняла глаза, он смотрел на меня, стоя вполоборота.
— Я хочу, чтобы ты была голой. Всегда, когда мы наедине.
Его взгляд заставлял плавиться. Послушно ступила голыми ступнями по мраморному полу. А когда подошла к нему, он резко притянул к себе за талию, практически вбив в свое могучее тело.
— Мне нужно уехать, — произнес тихо, прожигая глазами мою оголенную грудь. Его ладонь накрыла мою талию и стала двигаться вверх. Медленно, едва касаясь, но от этого тело тут же покрылось мурашками, а соски затвердели.
— Ты ведь будешь хорошей девочкой? — хрипло, подцепляя пальцами сосок, слегка стискивая его. С губ сорвался стон. Я подняла глаза, и дыхание перехватило. В его черных омутах такой голод лютый. В низ живота уперся его твердый, возбужденный член.
— Конечно, — во рту вдруг пересыхает. Я провожу языком по губе, а он замирает взглядом на ней. С его груди вдруг рвется рык, и в следующую секунду его губы оказываются на моих, а все мое тело — в его руках. Он едва ли не поедает меня. Амин трахает меня прямо у окна. Так жадно, так рьяно, будто мы не виделись с ним неделю. И я отдаюсь. Впервые после случившегося, я наконец — то могу расслабиться, довериться ему. Я кончаю громко, с поджатыми пальчиками ног, с царапинами на его спине, со следами моих зубов на его плечах. После того как все заканчивается, он шлепает меня по ягодицам и поднимается с постели.
— Остаешься здесь. Теперь ты живешь в моей комнате, Лиза.
Я смотрю на то, как он заходит в прозрачную душевую кабину, как моет свое крепкое сильное тело. Смотрю на то, как одевается в дорогущий костюм и застегивает на запястье одни из десятков Ролексов.
— Амин…, — зову тихо.
Он подходит ко мне, наклонившись, целует мою ягодицу. Я все еще лежу на животе, абсолютно голая, разморенная от недавних ласк.
— Скажи… Если я живу в твоей комнате. Зачем тебе остальные девочки?
Он замирает. Смотрит на меня внимательно.
— Ты о чем?
— Твой гарем…, — произношу, и чувствую как лицо заливает краской. — У тебя ведь я… или тебе меня мало?
Несколько секунд он молча смотрит на меня. И я уже начинаю жалеть о том, что спросила. Но я совру, если не признаю, что эта мысль грызет меня червем. Его губы кривит улыбка. Наглая такая, довольная.
— Маленькая кошка ревнует своего хозяина? — смеется. Проводит пальцами по контурам позвонка. Наклоняется, и целует шею у самой мочки уха.
— Не ревнуй, кошка. Ты у меня любимица.
Амин поднимается и выходит из комнаты, а я зло смотрю ему вслед. Любимица. Можно подумать я должна прыгать от счастья!
Смотрю на часы и понимаю, что сейчас как раз будет меняться караул в подвале. Значит, я могу попасть к нему…
Подскакиваю с кровати, принимаясь одеваться. Я должна попасть к нему, нужно только раздобыть где то аптечку.
***Захожу в комнату и сканирую ее пространство. Сердце замирает, когда я не вижу ее. А потом раздается тихий, жалобный всхлип.
Она спряталась за закрытой шторой. Только сейчас замечаю небольшую неровность в самом углу. Подхожу к ней, и, отдернув ткань, опускаюсь рядом на колени. Она на полу. Обняла себя за ноги, сотрясается от рыданий. Маленькая, испуганная девочка.
— Хадия, не плачь, — произношу тихо, у самой голос дрожит. А она вздрагивает от звучания моего голоса. Глаза поднимает, а в следующую секунду с громким визгом бросается мне в объятия.
— Лиза! Ты жива! — она так сильно жмется ко мне, я не могу и на сантиметр отстраниться. Девчонка рыдает так сильно, что начинает захлебываться.
— Эй, глупенькая, все хорошо, — качаю ее в руках, прижимая к себе. Глажу ее волосы.
— Ну все, успокаивайся…
Истерика наконец — то стихает. Она отстраняется, смахивает с глаз слезы, смотрит на меня с тревогой.
