Семья (не) на один год - Мария Сергеевна Коваленко
Наташа прижала меня к себе еще сильнее, и я словно в прошлое вернулась. Туда, где можно было рассказывать обо всем. Делиться самым сокровенным. И вместо осуждения получать советы. Скорее безумные, чем мудрые, зато от души.
— Еще точно не знаю.
Я позволила Наташе выпустить меня из кольца своих рук и медленно начала рассказывать. Сбивчиво, подробно, где-то грустно, а где-то с восторгом.
О работе в Гамбурге. И маленьких пациентах.
О предложении Филиппа выйти за него замуж. И целом поле цветов, которые он подарил в комплекте с кольцом.
О новом благотворительном фонде.
Часть новостей, как оказалось, Наташа уже прочла в интернете. Часть мы с ней упоминали в наших редких телефонных разговорах. А после рассказа о фонде подруга захлопала в ладоши и призналась, что гордится.
— Твоя приемная мамаша тоже занималась благотворительностью. Но она это делала лишь для рекламы самой себя и мужа-депутата.
— У нас с Филиппом такой цели нет. К тому же... ты сама знаешь, как сильно нашим больницам нужна современная техника.
— Может, хоть вы научите местных липовых благодетелей по-настоящему вкладываться. — Наташа согласно кивнула.
— Мы будем стараться.
— Если понадобится какая-то помощь, говори. Я, конечно, не мой папа. Да и на презентациях вилять задом перед богатой публикой пока не смогу. Но кто есть кто в этом городе, знаю неплохо. — Она ласково погладила большой живот. — Нужные контакты сохранились.
— Спасибо. — Я на миг представила свою роскошную, цветущую подругу среди лощеных гостей и весело улыбнулась. — У Филиппа целая команда, которая занимается организационными вопросами. Они работают удаленно. Из Парижа. А здесь он хочет нанять юридическое бюро Никиты...
На имени бывшего мужа я осеклась. И, будто кто-то выпустил из легких весь кислород, сделала жадный вдох.
— Лаевского, что ли? — ошарашенно переспросила Наташа.
Я кивнула.
— Он сам его выбрал? Или у тебя приступ мазохизма случился? — Подруга подозрительно сощурилась.
Меньше всего я хотела обсуждать странный выбор Филиппа. Еще меньше хотела говорить о самом Никите.
Нашей вчерашней встречи мне хватило за глаза. Уснуть ночью не смогла. Но сказанного уже было не вернуть.
— Филиппу порекомендовали именно его бюро. Если бы я знала заранее, воспользовалась бы твоим предложением. Попросила бы найти кого-то другого.
— Да-а... Ситуация! — Наташа понимающе хмыкнула. — Впрочем, ничего удивительного. Бюро Лаевского сейчас самое известное в Питере. Даже мой отец пару лет назад бросил своих противных адвокатесс и заключил с ним договор.
— Даже так?..
Перед глазами мелькнул образ отца подруги. За последние годы он здорово поднялся по карьерной лестнице в своем министерстве. А после появления первого внука, казалось, даже помолодел.
— Папа вроде бы доволен. — Наташа улыбнулась самыми уголками губ. — Жалеет лишь, что Никита больше не адвокат.
— Что?
Моя челюсть буквально рухнула вниз.
— Он совладелец бюро. Но сам в судах не выступает. Не знала?
— Подожди... — Я попыталась убедить себя, что это не мое дело. Однако любопытство оказалось сильнее. — Почему он не адвокат? Никита жил своей работой. Он не мог бросить адвокатуру.
— Была какая-то темная история. Его лишили лицензии. — Наташа пожала плечами. — Но почему и когда, никто не знает.
— Даже твой отец?
Какое-то неприятное предчувствие до боли сдавило грудь.
— Я у него не спрашивала. Но если хочешь...
Будто шея и голова вдруг стали чужими, я неуклюже кивнула:
— Хочу.
— Когда уже ты Никиту окончательно вычеркнешь из своей жизни? — недовольно проворчала подруга. И с давно знакомой заговорщицкой усмешкой добавила: — Ладно... попробую выяснить. Но ничего не обещаю. Благодаря внукам, из папы теперь можно веревки вить. Но в некоторых вещах он по-прежнему настоящий Штирлиц.
* * *После встречи с Наташей мне совсем не хотелось домой. С сумасшедшей силой тянуло в центр города — погулять по проспектам, полюбоваться соборами и каналами.
Это был не первый визит домой после начала интернатуры, но родной город в этот раз действовал на меня как-то иначе. Он то вытягивал все силы горькими воспоминаниями, то заряжал своей энергией, стоило лишь встретить знакомое лицо или утонуть в дружеских объятиях.
Какой я приеду сюда в следующий раз, даже думать не хотелось. Фантазия отказывалась рисовать счастливую замужнюю женщину. Вместо радостных картинок она показывала кадры из прошлого, где я была молодой и слишком влюбленной.
С учебником по анатомии под мышкой и хмурым охранником где-то метрах в десяти.
В свадебном платье возле Дворца бракосочетаний.
С чемоданом, разбитым сердцем и СанСанычем, который почти насильно увез меня в Гамбург.
Не знаю, как с таким настроением прожила бы долгий свободный вечер. Но спустя несколько минут после моего возвращения домой, сюда приехал и Филипп.
— Как прошла поездка к подруге? — Словно медик из нас двоих именно он, Филипп старательно вымыл руки с мылом. Лишь потом подошел ко мне.
— Ты же знаешь все эти женские разговоры. Обо всем и ни о чем.
— Это она ждет третьего ребенка? Или я ошибся?
— Она. — Я усмехнулась. — Как ты только все запоминаешь?
— Не все, а лишь то, что касается тебя. — Филипп раскинул руки, приглашая меня в объятия.
— Мне очень повезло встретить тебя.
Филипп был выше на две головы, но рядом с ним я не чувствовала себя маленькой, как рядом с другом мужчиной... из прошлого.
— Ну-у... здесь я могу с тобой поспорить. Уверен, мне повезло больше.
Мужские руки плавно стекли по моей спине на талию, а губы проложили дорожку из поцелуев от виска к подбородку.
— Не представляю, чтобы кто-то другой мог быть таким терпеливым.
Я знала, что Филипп не поцелует первым. Он
