По его правилам - Маша Малиновская
Беречь Маркизу надо. Не напирать. Куда спешить? Не хочу, чтобы она ощущала во мне угрозу, пусть сама решает, когда следующий шаг делать, а я пойму. За неё, по ходу, и так много чего другие решают. Потому и дерзкая такая, хочет же сама себе хозяйкой быть, да не получается пока.
Поэтому мне к ней таким никак нельзя. Когда крышу рвёт, когда нервы предельно натянуты, не стоит прижимать к себе хрупкую девчонку. Перестараться можно, лишнего себе позволить.
На улицу бы не помешало, на пробежку, но там сегодня трещит мороз, никак эта зима не уймётся. Пострелять бы, всегда нервы успокаивает, но на дачу далеко, вернуться не успею. Поэтому я надел перчатки и выместил всё дерьмо на груше. Не самый мой любимый способ физнагрузки, мне кажется он даёт даже обратный эффект, но в сумме с холодным душем работает. Осталось плотно пожрать, и тогда Маркизе ничего не будет угрожать вечером. Хотел пригласить её сегодня к себе кино посмотреть, но, думаю, пока всё же не стоит. Лучше на улице погуляем, может, опять в «Пирамиду» сходим. К тому же, есть у меня одна идея для неё.
Глава 33
Злата
Каникулы закончились, и пришло время выходить учиться. Стартовала третья учебная четверть — самая длинная и сложная. И решающая. Четвёртая — это так уже… то майские, то сборы, консультации, итоговые контрольные. Так что, если что и следовало подтянуть в знаниях и оценках, так это в третьей четверти.
В первый учебный день мы с Бахуриным вошли в класс вместе. Удивлённым особо, конечно, никто не выглядел. Кроме, может быть, Веры Васильевны, но она, что странно, решила тактично промолчать, лишь кивнула коротко, когда мы вместе сели за четвёртую парту в ряду от окна.
Илью Ромушина я предупредила ещё из дома по телефону, спросила, не против ли он, ведь мы столько лет просидели за одной партой. Он сначала отшутился, что я наконец перестану вытирать сопли за четвёрки о рукав его пиджака, а потом уже серьёзно добавил, что, конечно же, не против.
Если честно, то я думала, что с Бахуриным мне будет сложно сидеть за партой. В том плане, что на учёбе будет непросто концентрироваться. Однако, мои переживания были напрасны. Демид оказался очень надёжным партнёром в учёбе, когда нужно было над заданиями работать в парах. Наша школа считалась передовой в городе, поэтому учителя использовали различные инновации в обучении — давали задания для работы в группах, парах, всякие проектные задания, требующие работы в команде. Мне вообще очень нравилось серьёзное отношение Демида к учёбе.
Но в то же время я чувствовала себя окружённой его мужской заботой. Мне доставался лучший стул в кабинетах, а они, как известно, не все удобные и отремонтированные. Если пробирал холодок по плечам, на спину тут же ложился его пиджак или кофта. Когда я волновалась перед сложным ответом у доски, его пальцы под партой находили мои и сжимали, и это придавало смелости и уверенности в себе.
В стенах школы Демид не компрометировал меня перед учителями, создавая неловкие ситуации, но когда никто не видел, не упускал возможности приобнять за талию, притянуть к себе и хотя бы коротко поцеловать. И в такие моменты приятная щекотка разливалась внутри, охватывая трепетным теплом.
Нельзя сказать, что мы отделялись сильно от коллектива. Демид ещё сильнее сдружился с Видениным, который хоть шут и придурок, однако, на самом деле очень даже неплохой парень. Просто иногда его слишком заносит в веселье. Настя продолжала водить его на жёстком поводке, так и не давая ни приблизиться, ни отталкивая окончательно. Илья теперь сидел с Кристиной из бывшего «Б» класса, и, кажется, у них назревало уже что-то большее, чем соседство.
А ещё Демид ближе познакомился с моими родителями. Теперь он ждал меня перед вечерней прогулкой не в подъезде, а в прихожей. Перекидывался с папой парой слов о том, о сём, бывало и мама у него что-то спрашивала. Родители стали не так беспокоиться, когда я гуляла, и даже были не против, чтобы приходила ближе к одиннадцати в пятницу и субботу, а в будние — часов в девять-половину десятого. Основным условием позднего возвращения были стабильно высокие результаты учёбы. Собственно, так и было.
На Восьмое марта Бахурин пришёл с двумя букетами цветов. Один вручил маме, а другой мне. А потом достал из-за пазухи уже знакомого мне рыжего котёнка. Такого же, как тот, которого подарил мне на Рождество, даже бант голубенький на шее… Я сперва удивилась. Может, решил сделать это традицией и заселить мою комнату рыжими плюшевыми котами?
Но вдруг этот новенький рыжий моргнул, а потом и пискнул. Плюшевое чудо зашевелилось, а потом начало громко возмущаться и карабкаться по куртке Бахурина ему на плечо.
Я обомлела вся и почувствовала, как в глазах скопились слёзы.
— Это мне? — глупо проговорила и протянула несмело ладони к подарку.
— Ну а кому? — улыбнулся Бахурин и, оторвав «пищалку» от своей куртки, протянул рыжий комок мне.
Я бережно взяла маленькое ощетинившееся чудо и прижала к груди. Такой тёплый! Такой маленький! Но тут же встрепенулась и посмотрела на застывших сзади родителей. Папа приобнял маму за плечи, а она заулыбалась.
— Вы же не против? — спросила с надеждой.
— Демид уточнил это прежде, чем подарить тебе это шерстяное безобразие, — со смешком кивнула мама, а я аж запищала от радости.
— Спасибо! — а потом повернулась к Бахурину, глазами пообещав, что позже поблагодарю его менее сдержанно. — И тебе! Спасибо, Демид.
Мама пригласила Бахурина на чай с тортом, а я кинулась искать, куда бы пристроить котёнка, пока пойду гулять. Пока нашла коробку из-под обуви, соорудила там мягкую постельку, рядом поставила ещё одну коробочку, нарвав туда мелко бумагу. Пусть пока сегодня будет такой туалет, а завтра куплю ему лоток и наполнитель,
