На изломе доверия (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна

Вместо слов, для начала, обхватил Алину за плечи руками и притянул к себе. Во-первых, хотелось максимально близкого контакта и нравилось то, что она тоже подалась вперед. Во-вторых… если начнет пытаться в драку лезть, что по ее воинственному и обиженному взгляду не мог исключить, меньше себе навредит, и ему проще будет пресечь эти попытки, не причинив ей боли.

— Отпусти… — ну, Аля у него точно идиоткой не была и моментально поняла все эти причины. Сжала раздраженно губы.

А ему опять те поцелуем разомкнуть захотелось, еще разок услышать тихий гортанный стон…

Капец, кроет, конечно. С таким задурманенным сознанием он еще ни на одно задание не шел. Однако же и кристально ясное понимание важности и потребности выиграть при этом любой ценой. Потому что на кону настолько многое, чего просто не может лишиться! Никому отобрать не позволит!

— Аля, ты же не дура. Сама понимаешь, почему выходить из дома тебе — отстойная затея, — попытался максимально ровно ее саму к осознанию подвести. — Нас ищут, а по твою душу уже приходили…

— Или по твою, — огрызнулась, явно не в состоянии сразу назад сдать.

Или просто так вот осмелела, решив, что может огрызаться и спорить на равных, если уж свою метку на нем поставила? Хотя она изначально не то чтобы пасла задних. Характер и сила воли все же дай боже каждому. И это Диме тоже нравилось, несмотря на сложности.

— Я только с твоих слов знаю, что кто-то, вообще, в дом забирался тогда, — пробурчала она, потихоньку пытаясь вывернуться из его рук.

Ну-ну, пусть старается: и ему приятно, и ей задача, чтоб голову занять.

— С моих, — согласился, — и хорошо, что этого достаточно. Но и сама знаешь ведь, что это правда. Да и подозреваешь же, насколько серьезно на тебя решили всех собак спустить.

Честно говоря, в такой момент меньше всего хотелось об этом вспоминать или думать, что тоже не было обычно. Дмитрий всегда во главу угла приоритеты заданий ставил, а не собственные желания. Но он и так уже сорвался со всех рельс, вот и привыкал к себе такому. Да и от того, сумеет ли сейчас убедить ее, зависели их дальнейшие поступки, понимал.

Нет, не сомневался в способности навязать Але собственную тактику и волю. Только вот не этого хотелось, а все того же безоговорочного доверия, на котором и вчера замкнуло. И еще уверенности, что, если он сейчас уйдет, она не убежит, а останется здесь, в его убежище, в безопасности. И дождется, что бы ни происходило.

— Что ты будешь делать, если наткнешься на кого-то, кто тебя ищет? Как реагировать? Твои действия, Аля? — прижав ее еще плотнее к себе, так, что девушке пришлось запрокинуть голову, чтобы продолжать прожигать его гневным взглядом, поинтересовался Дмитрий.

— А что делаешь ты? — хмыкнула, все еще пытаясь вытянуть руки из его хватки, чтобы скрестить их на груди.

Диме же слишком нравилось ощущать все ее изгибы, выпуклости и впадинки, не собирался позволить отгородиться.

— Аля, я привык скрываться, притворяться, мимикрировать и быть незаметным. Меня просто не засекут, если я этого не захочу, ты не можешь не понимать. Мысли, настроение, походка, поза — имеет значение все, — он легко скривился, вроде как очевидное перечисляя. Для него это давно было на уровне инстинктов, сам не отслеживал, когда под нужный образ подстраивался. — В то время как ты — закон. Ты привыкла идти открыто и не пряча ничего, требовать ответа, потому как представитель власти и имеешь приоритет на применение силы… Не так разве, Аля? Ты не играешь в эти игры, потому что имеешь… имела право на открытость. И из-за этого же, из-за того, что было твоей силой, сейчас ты станешь отличной мишенью…

— Вообще не понимаю, как ты с такими запоминающимися глазами умудряешься незаметным оставаться, — прервав его, пробурчала Алина. Но при этом не спорила, и вырываться перестала.

Понимала все. И он это знал.

— Нравятся? — самодовольно ухмыльнулся… Больше, чтоб снизить напряжение и разрядить обстановку.

Получил в ответ хмурый взгляд… чуть задержавшийся на тех самых глазах. Вот и прекрасно, аж настроение улучшилось. Прижался подбородком к ее виску, позволяя себе в полной мере все эти новые ощущения прожить, каждым нервом прочувствовать, даже ее недовольство.

— Очки, линзы, у меня большой арсенал, сейчас это не проблема, — ответил предельно искренне.

— И что ты будешь делать, если пойдешь в больницу к подполковнику, а там на Евгения нарвешься нежданно? — не собиралась отступать Аля.

Его упрямый и упорный коп.

Вообще-то, «нежданно» сюда не подходило, Дима собирался сам связаться с Женькой, чтобы выяснить нюансы. Но не говорить же ей об этом.

— Аля, даже Евгений меня не засечет, если мне это не будет нужно. Я понимаю, когда игра стоит риска, а когда это лишнее и лучше переждать. Достаточно опыта, — мягко, необычно для самого себя повел головой, как поглаживая ее волосы своей щекой.

Теплое ощущение, нежное, почти шелковое. Незнакомое.

— Почему все настолько опасно?.. — у нее голос дрогнул, упав до шепота. Проняло и ее, дыхание стало прерывистым. Но и тему подняла… Дима понял то, что осталось несказанным.

— Ты очень удобная фигура, чтобы их промахи списать, Аля, — прошептал так же тихо, в ее пряди, от которых сейчас физически не мог свою кожу оторвать. — Идеально подходишь им, чтобы себя выгородить.

— Кому «им»? — она тоже не пыталась уже от него отступить, прижимаясь крепче к Диме. И ведь не спрашивала, откуда он это знает, действительно доверяла его выводам.

— Я это и пытаюсь выяснить, — вспомнив Романенко, отозвался Дмитрий, стараясь не дать измениться тембру голоса.

Не мог ей открыть то, что знал, а захотелось вдруг дико, почти непреодолимо!.. Но и не врал же, за его командиром еще кто-то стоял однозначно, и он это пытался узнать.

— Что будет, если тебя все же засекут? — похоже, вот так, уткнувшись ему в шею, ей было легче говорить с ним начистоту.

Тихо, почти шепотом, будто проталкивая эти слова и стоящие за теми опасения, страхи и сомнения сквозь его кожу, как невидимые линии татуировок набивая друг другу.

— Я уйду от них, Аля. Мое тебе слово. И вернусь к тебе. Не брошу, не предам… И им на расправу не отдам ни за что, — клятвой тихой прозвучало.

Она вздрогнула, но не отстранилась. Да и у него мороз от своих же слов по спине прошел, волосы на затылке дыбом поднимая. Кажется, Дима выдал и против здравого смысла вложил в голос больше, чем мог себе позволить в рамках легенды.

Аля же мелко дрожала, ощущал, впитывал эту дрожь руками, грудью, животом, всем телом. Запрокинула осторожно голову, вглядываясь в его лицо, открыла рот, набрав воздуха, будто собираясь с обрыва в воду прыгать. И Дима ясно видел в ее глазах какой-то вопрос.

Алина точно хотела что-то до конца прояснить… Но как передумала в последнее мгновение, облизнула губу… и прошептала все же иное. А его сбил с ног тот вопрос, который повис в тишине кухни:

— Как тебя зовут? Настоящее имя, а не вот это… «мимикрирование», — усмехнулась с горьковатым сарказмом. Заглянула в глаза даже чересчур глубоко.

И у него странная боль в груди, будто удар пропустил или сердце с размеренного хода сбилось. Захотелось ответить! Аж ломка от того, что ни по уму, ни по совести не должен!..

Чем-то выдал себя? В обход вероятного почувствовала слабину? Догадалась, что легенда всего лишь?..

Продрало по позвонкам напряженным чутьем!

Или Аля у него слишком толковая, сделала выводы на основе пропущенных оговорок?

Но и уточнять нельзя — тупо спалится, если сам вкладывает в ее слова желанный смысл, а Аля просто следует очевидной логике. Ведь ясно, что это прозвище, и ее всего лишь имя и интересует…

Или все же поняла больше?.. Твою ж ****!

Но и, несмотря на неистово вспыхнувшую вдруг потребность рассказать все, как есть, сцепил зубы до скрежета. Не факт, что не подставит этим ее еще больше. Не подтолкнет к какой-то ошибке, неверному решению, которое станет угрозой жизни этой, уже бесценной для него, женщины.