Почти мой (СИ) - Риз Лаванда

— Кто ещё не знает, моё имя Мия Хаджи-Флэш, я дочь мэра и жена Тайвина Флэша. Так как мой муж сейчас находится под стражей, я временно займусь его делами. Хотя вполне возможно, что я стану полноправной хозяйкой этого ресторана. Позже, я лично познакомлюсь с каждым из вас. Беритесь за работу, «Генерал Флэш» должен работать в привычном режиме, мы не должны терять клиентов. В ближайшее время нас ждут кое-какие изменения, в оформлении и в меню в первую очередь. Но кое-что я сделаю прямо сейчас. …Дженифер, ты уволена. Необразованным певичкам нечего делать в моём ресторане, — прозвучал рядом со мной холодный и уже незнакомый мне голос Мии.

Я ненавидела её в этот момент до дрожи, до помутнения в глазах, даже не подозревая, что могу с такой силой ненавидеть когда-то близкого мне человека, мечтая разорвать её на части. Мне есть что ей сказать, но вряд ли это ликующее чудовище меня услышит. Хотя, уверена, Мия ожидает, что я сорвусь на крик, брошусь ей в лицо или, в конце концов, заплачу. Но я не доставлю ей такого удовольствия, не позволю ей больше играть мною.

Я не знаю, где я взяла силы и как смогла смолчать. Поднявшись с места, я вышла ни на кого не глядя. Возможно, сейчас меня раздавила не выходка Мии, а то, что Тай сидел за решёткой, что, возможно, он там и останется и у меня больше не будет возможности увидеться с ним, поговорить, прикоснуться. Тварь по имени Рубен Таджи, этот мерзкий спрут снова одержал победу, убрав с дороги неугодного и прибрав к рукам его имущество. Я тоже не верила, что у Тайвина получится выбраться, разве что Мия попросит папочку отпустить её новую игрушку на её условиях.

Жаль, что меня хватило только дойти до нижней ступеньки. Накатившая тошнота и слабость заставили меня моментально присесть. Ни телефона, ни денег, ни работы. Рядом кто-то остановился, но я успела закрыть глаза.

«Прошу тебя, кто-бы ты ни был — убирайся! Я уже сыта по горло унижением, а пожалеть себя я и сама могу!»

— Два раза — это совпадение, а третий уже судьба. Вроде как-то так говорят, — слышу знакомый голос вчерашнего незнакомца, открываю глаза, с возмущением уставившись на него снизу вверх.

— Ты меня преследуешь?

— Почему сразу преследую. Просто неравнодушный человек. Вот и сейчас остановился, чтобы узнать, чем я могу помочь?

Теперь я его рассмотрела. Среднего роста и возраста, подтянутый, коротко стриженный русый волос, пронзительные серые глаза, настолько пронзительные, что напоминают взгляд хищной птицы, нос с горбинкой, подбородок упрямца, весь в чёрном. Можно даже сказать, что симпатичный, но что-то меня в нём пугает, есть в этом образе что-то опасное, то ли военный, то ли член какой-то банды, но точно не законопослушный гражданин.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вряд ли ты сможешь мне помочь. Спасибо. Не буду задерживать.

— Кто знает, Дженни, а вдруг ты ошибаешься, — усмехается он, протягивая мне руку, на которую я даже не собираюсь опираться.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут?

— Обедал как-то в этом ресторане, слышал, как ты поёшь, мне очень понравилось. Пусть не профессионально, зато с душой, — видя, что я не реагирую, подхватив меня под мышки, он поставил меня на ноги, до чёртиков меня напугав. — Так что же ты хочешь, Дженни? Что тебя так огорчило и чем я могу помочь? — вежливо и холодно, повторил он свой вопрос, не убирая от меня своих рук.

— Я много чего хочу. Хочу, чтобы парня, который мне нравится, освободили из-за решётки, хочу иметь высокооплачиваемую любимую работу, хочу купить себе новый телефон, но больше всего на свете, я хочу, чтобы кто-то наконец пристрелил Рубена Таджи, — он молча выслушал меня, слегка приподняв брови. — Молчишь? То-то и оно! Я же говорю, что ты мне ничем не поможешь. Можно я пойду?

Но он меня не отпускает, и чтобы ответить зачем-то наклоняется к моему уху:

— А если твои желания исполняться, принцесса, ты споёшь лично для меня? — шепчет он.

— Ты маньяк или у тебя не все дома? Отпусти, я закричу!

— И упустишь такой шанс? — этот хам ещё и улыбается.

— Вот когда исполнишь желания, тогда и музыку будешь заказывать. Отпусти. Я тебя предупредила, — шиплю я наполовину испуганно, наполовину сердито, видя, что моя угроза привлечь внимание прохожих его совершенно не пугает.

— Пожалуй, отвезу тебя домой. Что-то ты на ногах плохо держишься.

— Я не сажусь в машины к незнакомым парням, — цежу сквозь зубы.

— Меня зовут Бэн. И я хочу сказать, что если ты закричишь люди не кинутся тебе не помощь, потому что человек очень трусливое существо по своей природе, равнодушное и эгоистичное, «я лучше мимо пройду, они и без меня разберутся», думает большинство из них, особенно если я скажу, что ты моя девушка и мы просто ссоримся. Так что, принцесса, садись в машину и не капризничай, — произносит он спокойно-убийственным тоном, от которого я покрываюсь мурашками.

— Что ты ко мне прицепился?

— Потому что никогда не могу спокойно пройти мимо чего-то особенного.

— Я обычная неудачница!

— Для кого-то может и так. Пойдём, моя машина рядом, — принялся подталкивать он меня.

— Ты знаком с Тайвином, да? Ты один из его людей? — в надежде делаю я ещё одну попытку.

— Я не знаком с Тайвином Флэшем, — запихивает он меня на переднее сидение. Машина очень дорогая, новая, и я уже не понимаю, что происходит.

— Кто ты на хрен такой???

— Профессионал своего дела, — всё тот же спокойный голос, сосредоточенный взгляд и уверенные движения. Странно, что я не назвала ему адрес, но он едет именно в направлении моего дома.

— Потом как-нибудь расскажу … может быть. Есть одно условие, чтобы твои желания исполнились, Дженни. Двадцать четыре часа ты должна сидеть дома и не высовываться. Можно пить чай из своей любимой жёлтой чашки, смотреть телевизор, гадать на картах или убираться в кладовой, у вас там жуткий бардак, кстати, но покидать квартиру нельзя. Ты меня поняла?

Когда он сказал про мою любимую жёлтую чашку я …потеряла дар речи. Вот именно сейчас нужно было визжать и пугаться по-настоящему.

— Я не причиню тебе вреда, можешь дышать. Я всего лишь хочу убедиться, что ты сделаешь так, как я тебя прошу.

Я усиленно киваю. Я уже готова согласиться на что угодно лишь бы он меня отпустил. Поэтому, когда мы остановились напротив моего дома, открыв дверцу, я рванула так, будто за мной гналась лютая собачья свора. И начала приходить в себя только тогда, когда испуганно скуля, бросилась обнимать маму.

— Сегодня выпали плохие карты, Дженни. Просто ужас. А у тебя ещё как на зло телефон не работает. Слава богу, что ты дома.

Целые сутки мама отпаивала меня успокоительным чаем, что-то бормоча про перевёрнутые старшие арканы, расклад на будущее, возможное богатство и пополнение семьи. Но когда я увидела экстренный выпуск новостей по телеку — я выронила из рук свою любимую жёлтую чашку. В сюжете мелькали полицейские, скорая, какие-то люди, и репортёр, с перекошенным от волнения лицом, сообщила, что наш мэр, Рубен Таджи, был застрелен около своего особняка. Что с ним в машине находилась его дочь Мия, что она не ранена, но находится в шоковом состоянии…

— Если бы твой отец тогда подумал о себе и своей семье, а не кидался прикрывать грудью этого мерзавца, всё было бы по-другому, — с облегчением вздохнула рядом мама. — Наконец-то справедливость дохромала и до нашего города.

А я всё-ещё была в шоке. Неужели этот стремный Бен, профессионал своего дела, убил мэра, исполняя моё желание? Не верю, что-то тут не так. Не такая уж я красавица и не так уж я обалденно пою, чтобы ради меня убивать человека, даже если этот человек последняя мразь. Хотя, с другой стороны, маньяк бы сделал это запросто. Ведь не зря он наводил на меня такой ужас. И только я подобрала разбитую чашку, как резкий звонок в дверь, заставил меня испуганно дёрнуться, снова рассыпая на пол жёлтые осколки.

— Чего застыла? Будешь открывать или как? — мама села листать каналы, чтобы ещё раз пересмотреть выпуск новостей.