Не моя девочка (СИ) - Каретникова Ксения

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Выхожу, обмотавшись полотенцем. Петрович меня у двери ждет.

— Может тебе надо что? — спрашивает он. — Таблетки? Или водку? У меня там осталось.

— Нет, спасибо. Я спать.

Захожу к себе и на кровать поверх покрывала ложусь. И вскоре ко мне приходит сон. Но не глубокий, поверхностный. Сквозь него я вдруг слышу как звонит дверной звонок.

Бэлла

Резко встаю, на ринг не смотрю и, пока Йонас увлечён беседой с Саитом, буквально бегу к выходу.

Чувствую как слезы наворачиваются на глаза.

Артема мне безумно, безумно жалко. И я больше, чем уверена, что на подобное он согласия не давал. А значит его заставили…

А что если Йонас догадался о нем? Или узнал как-то?

А что если сегодня, вот прямо сейчас, его убьют?!

Нет!

Несусь по ковру, поднимаясь по лестнице. Вот — я уже в коридоре, рядом с гримеркой. Но захожу я не туда. А в уборную.

Сердце бешено колотится в груди. В ушах жуткие звуки ударов, а перед глазами кровь. Ее на ринге было немного, но…

Включаю воду, холодную, умываюсь и слышу как открывается дверь.

Йонас.

Увидев меня, он хмурится, а затем, прикрыв за собой дверь, идет ко мне.

— Ты чего ушла? — ехидно спрашивает.

— Ты же знаешь, что я не могу спокойно на такое смотреть.

Он впивается в меня своими такими тёмными сейчас глазами. Холодными. Чужими. Давно ненавистными.

От него пахнет алкоголем. И глаза уже пьяные.

— Я был не прав, что разрешил ему учить тебя вождению, — шипит он как змея. — Я же вижу, он слишком сблизился с тобой. И я хотел его за это наказать. Так, чтобы ты видела. Бой уже окончен. Парень жив и почти здоров. Его сейчас отвезут домой.

— Так за что именно ты его наказывал?

— За тебя.

— Еще раз спрашиваю — его за что? Наказал бы меня. Парень тут причем?

— Он тебе нравится. Ты сама сказала.

— Черт, Йонас! Мне бариста из кафе напротив тоже нравится. А еще Данила Козловский и Бред Пит, их ты тоже на ринг отправишь?

— Если увижу их рядом с тобой, да, — совершенно серьезно отвечает он. Делает шаг ко мне, тянется рукой, чтобы прикоснуться. И совсем не ожидает, что я тоже делаю шаг. От него.

Упираюсь пятой точкой в раковину.

— Это не нормально, — шепчу я.

Йонас смеётся. Тихо и нервно.

— Ты таким меня сделала. Тогда еще, когда связалась со своим музыкантом. Ты хотела от меня уйти. После всего, что я для тебя сделал.

— Я ни о чем тебя не просила.

— Словами да, но вот твои глаза. Они умоляли, просили о помощи.

— Может и просили. Об обычной, человеческой помощи. Я была маленькой, потерянной и брошенной девочкой. Одной в этом большом и злом мире. Встретив тебя, я подумала: неужели мне повезло? Вот он человек с большой буквы… а по итогу…

— Что по итогу?

— Я твоя вещь, Йонас. Игрушка. Кукла. Которую ты в красивые вещи одеваешь. Любуешься. Другим показываешь. Но вот прикасаться не позволяешь никому. И, знаешь, я все жду, когда же ты наиграешься.

— Ты меня не любишь? — чуть удивленно спрашивает он.

Молчу. И пониманию, что порой молчание говорит больше слов. И Йонас это тоже понимает.

— А я тебя люблю. Настолько, что убить готов, — он нависает надо мной. Хочет запугать. Но я не тушуюсь как прежде под таким натиском, не прогибаюсь. Я смотрю ему прямо в глаза. — Потому что ты мне всю душу вымотала. И я никогда, слышишь, никогда не смогу смириться с тем, что кто-то другой говорит тебе "люблю" и трахает. И, главное, что ты любишь кого-то другого и стонешь под ним.

Не сдерживаюсь, смеюсь истерично.

— Говорю же — я твоя кукла. Бездушная и безвольная. Точнее — кукла же должна быть такой. А что у нее там, внутри, какие чувства и эмоции, тебе плевать. Главное что на видном месте лежит и послушно разгибается. Но при этом ты мне о любви что-то говоришь и от меня ее хочешь. Тех же самых чувств. Сам себе противоречишь. И ты меня не любишь. Когда любят так как ты себя не ведут. Когда любят — доверяют.

— Бэлла, — цедит он сквозь зубы.

— Что Бэлла? Снова меня накажешь? Запрешь в доме, побьешь, изнасилуешь? Да хватит уже. Лучше убей. Прямо сейчас. Я больше не могу. Не хочу быть куклой.

Странно, но Йонас сейчас не в диком гневе. Удивлённый, даже подавленный, но не злой.

И он отступает. Освобождает мое интимное пространство.

— Что изменилось? — спрашивает.

— Я изменилась. Причем давно. Ты не замечал, что я стала холодной и равнодушной? Я порой жить не хочу. Потому что то, как я живу, жизнью не считаю.

— И что тебе надо?

— Свободы. Чтобы я могла делать то, что хочу. Не быть затворницей твоих желаний. А найти свои. И сама их воплотить.

Йонас щурится. И думает.

— Пойдем, — вдруг говорит он спокойно и протягивает мне раскрытую ладонь.

Игнорирую руку Йонаса, но иду.

Он ведет меня к чёрному входу, возле которого стоят двое парней.

— Отвезите Бэллу домой, — говорит хозяин своим ребятам. А затем обращается ко мне: — Завтра поговорим.

Я выхожу на улицу в сопровождении Паши. Мы садимся в одну из машин на парковке и едем в сторону моего дома.

И я облегченно выдыхаю. Наверно впервые в жизни я сказала Йонасу все, что хотела. Все что кипело у меня уже давно. Только вряд ли меня услышали правильно.

Дома раздеваюсь, смываю косметику и принимаю душ. Спать не хочу и бесполезно слоняюсь по квартире… думаю об Артеме. Он скорее всего уже дома. Йонас сказал, что его должны отвезти.

И вдруг, поддаюсь порыву. Впервые за долгое время собираюсь сделать то, что по-настоящему хочу.

Натягиваю джинсы, надеваю первую попавшуюся футболку, кроссовки и покидаю квартиру.

На улице темно и безлюдно. Но я не боюсь.

Двигаюсь вдоль дороги, пытаясь заказать такси. Однако слышу шум сзади и, обернувшись, вижу машину этой службы. Она замедляет ход и водитель предлагает меня подвезти.

Сажусь в салон. И называю адрес Артема.

Доезжаем очень быстро.

Перед подъездом немного теряюсь. Почти два часа ночи, Артем может уже спать. Но заметив свет в его кухонном окне и любопытную мордочку Машки, решительно захожу в подъезд. И не раздумывая, давлю на кнопку звонка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дверь мне открывает мужчина лет шестидесяти.

— Здравствуйте, — говорю я. Мужчина хмурится, внимательно меня разглядывает. Тут же из квартиры выглядывает кошка, выходит и начинает тереться об мои ноги. Наклоняюсь и, погладив животное, с улыбкой произношу: — Привет, Машка.

— Вы к Артему? — спрашивает у меня мужчина и я киваю. — Проходите.

Захожу и сразу же направляясь к комнате Артема. Но не успеваю я постучать в дверь, как она резко передо мной открывается.

— Бэлла? — удивленно спрашивает Артем. — Ты… ты зачем пришла?

Глава 26

Артем

— Я волновалась за тебя, — отвечает Бэлла.

Мне с одной стороны безумно приятно ее видеть, а с другой… зачем она пришла? Зачем так рискует?

— Со мной все в порядке, — отзываюсь я.

— Ага, я вижу, — качает она головой, разглядывая мое лицо, а затем плечи. — Ты ссадины обработал?

— И так заживёт.

Бэлла снова качает головой и обращается к Петровичу, который так и стоит за ее спиной:

— Аптечка есть?

— Есть-есть, сейчас, — отвечает сосед и спешит в сторону кухни.

А Бэлла длинный шаг делает, заходит в мою комнату.

Оглядывается и снова на меня смотрит. Особенно долго на полотенце, которое вокруг моей талии обмотано. Я невольно его поправляю, и этим жестом вызываю у Бэллы забавную улыбку. Такую, на грани смущения.

Виснет странная пауза. Во время которой мы просто друг на друга смотрим. Тишину разрывает голос Петровича: