100 дней плена (СИ) - Гутовская Ирина

Мы зашли в квартиру, поздоровавшись.

— Матвей, какая радость! Приятно удивил, — она торопливо обняла сына, едва доставая ему до плеча. Ростом даже ниже, чем я.

— Да, решил сюрприз сделать. Надеюсь, не отвлек от важных занятий.

— Не говори ерунды, для тебя всегда свободна. Ужин как раз готов. Проходите, не стойте на пороге.

«Милая и приветливая» — облегченно выдохнула, чувствуя симпатию к ней. И, кажется, она не против того, что сын с компанией приехал.

Разулись. Попутно осмотрелась по сторонам, изучая помещение, пока шли на кухню. «Просторно, уютно, со вкусом, в классическом стиле» — подытожила мысленно.

— Ты не один… — перевела глаза на меня, с интересом разглядывая и искренне улыбаясь. — Кто твоя спутница? Что так скромно жмется к тебе и боится отпустить ладонь. Представь уже нас.

— Моя мама Элеонора Викторовна… — и хоть знаю, как ее зовут, все же продублировал. — Мам, это Настя… — выдержал паузу и добавил, — моя невеста…

— Ты женишься?! Наконец! Думала, не скоро услышу подобную фразу, — она снова кинулась обнимать сына, потом взяла мои руки: — Ну-ка, дай, посмотреть тебя. Какая хорошенькая… Только без отчества обращайся, просто Эля.

— Если хотите… — неуверенно кивнула, улыбаясь в ответ на ее лучезарный вид. В этот момент его мама покорила окончательно.

Давно не было в моей жизни таких вечеров: тихих, семейных, протекающих под неспешную беседу, в присутствии, пусть не моей, но мамы, которая проявляет особую заботу, свойственную только женщинам. Уже забыла, как это приятно и ощущаю себя, без преувеличения, дочкой. Пожалуй, отца Матвея здесь не хватало для полноты картины. Но о нем Эля не захотела говорить…

Завтра будет возможность остаться с ней наедине и узнать больше, пока любимый займется решением рабочих вопросов — относительно идущего ремонта и будущего открытия ресторана.

— Мама в восторге от тебя, — шепчет он на ухо, прижимаясь сзади.

Мы собирались ложиться спать. Хотя, судя по гуляющим по моему телу рукам, в его мыслях сначала не сон.

— Она тоже мне понравилась… Что ты делаешь? — разворачиваюсь лицом.

- Не могу устоять перед тобой… моя соблазнительная и желанная… — губы скользят по изгибу шеи, потом подталкивает к кровати. Падаю на нее. Наблюдаю устроенный им стриптиз. Он раздевается с грацией хищника, не отрывая своих горящих глаз. Потом надвигается. И понимаешь, стихия под названием «Матвей» поглотит и подавит любое сопротивление.

Лично меня смущал тот факт, что за стеной его мама. В других случаях, не волновало бы, услышат ли нас, но только не сейчас.

— Матвей, не надо… — прижав собой, пробирается рукой под трусики.

— Мы тихо, — он не слушает, избавляет от одежды, попутно терзая грудь, выводя узор языком на сосках, втягивая их и покусывая…

— Матвей… — делаю слабую попытку отстраниться, но тоже не могу устоять перед таким натиском и лаской.

Не позволяет. Захватывает мой рот в плен требовательного страстного поцелуя, а нажав на лицо, заставляет ответить ему, со всей отдачей. Инстинктивно выгибаюсь навстречу и обхватываю крепкий торс ногами. Мои руки тут же оказываются над головой в тугом хвате его пальцев. Не разрывая сплетения наших губ, проникает внутрь меня. Забываюсь, таю и больше не стесняюсь…

Матвей ушел рано утром. Проводив его, вернулась ненадолго в постель, чтобы потом проснуться от фантастического аромата блинов…

Словно маленький зверек, ведомый на запах желанного лакомства, поднимаюсь. И накинув халат, выбираюсь из спальни.

— Доброе утро, — захожу на кухню, застав Элю за плитой. К такому простому обращению не скоро привыкну.

— А, Настя. Доброе… Садись, будем завтракать. Ты не на диете, надеюсь?

— Нет, — сама обливаюсь слюнями, как хочу этих румяных искусителей.

— Кофе или чай? — она ставит тарелку на стол. И подозрительно улыбается.

— Лучше чай, — заботясь о малыше, кофеином не увлекаюсь (но если кто не в курсе или забыл, сообщаю: в чае он тоже есть, правда, в приготовленном виде меньше, чем в кофе).

«О, чудо, это просто кулинарное чудо — настоящие домашние блины» — блаженно прикрыв глаза, чувствую, как трещу от переедания. Надо тормозить…

— Какой у тебя срок? — спрашивает Эля, все время наблюдавшая за мной, пока ела. Да, быстро «раскусила», а Матвей хотел сказать позже, дозировать новости.

— Э… так вы поняли…

«Проницательная, внимательная, замечательная» — со свекровью повезло, это точно.

— Я же женщина, такие вещи вижу, еще вчера заметила, и ждала, когда порадуете, но оба молчите… Прямо обидно.

— Нет, никто скрывать не собирался… Срок — шесть недель. И очень хочу дочку, — положила ладонь на живот.

— Тут с тобой солидарна, сама мечтаю о внучке, и жалею, что не решилась на второго ребенка. Но не позволяй переутомлять себя. Знаю… эту породу…

«О чем она… о сексе?» — мы старались не шуметь, конечно…. Обсуждать подобное не планировала.

— Да брось, Насть. Была замужем за его отцом — неутомимый, безумный кобель, всю ночь напролет…

«Вот уж говорящая характеристика» — усмехнулась от ее заявления. Она тоже тихо рассмеялась, наливая нам чай.

— И с годами не меняется. До сих пор такой… — добавляет и резко замолкает.

— Что вы сказали? — переспрашиваю, думая, послышалось или нет.

— Ой… — ловит мой взгляд. — Матвею не говори… Я сама.

Матвей

Вернувшись, застал милую картину: мама и Настя смотрят фотографии. Они меня не замечают, увлеченно болтая. Ни секунды не сомневался, что обе найдут общий язык и понравятся друг другу.

И, кажется, Элечка уже в курсе о ребенке, судя по тому, как рассказывает обо мне маленьком, дает советы по беременности и уходу за младенцами.

— Кхе-кхе, — обозначаю свое присутствие.

Поднимают свои глаза на меня. А Конфетка сразу подходит и так нежно целует, что хочется утащить ее в более интимное местечко. Она больше не стесняется проявлять чувства открыто. Что ж, кто-то явно положительно влияет на нее.

— Собирайтесь, дамы, идем в ресторан, — сообщаю о планах на вечер.

— Давайте, вы одни… — говорит мама, убирая альбомы.

— Какие-то дела? — уточняю, и замечаю: она странно ведет себя.

— Матвей, — вмешивается Настя, и моментально переключаюсь на ее пальчик, гладящий меня. — Просто у тебя понимающая мама.

— Ну, ладно, как хотите. Тогда ты, моя любимая, переодевайся. Здесь есть отличный рыбный ресторан. Тебе понравится.

— Я сейчас.

Настя скрывается в комнате.

А я смотрю на маму и не могу определить, что не так? Выглядит счастливой. Нет, не так — неприлично и нагло счастливой. Совсем не против такого поворота. После развода с моим отцом не видел рядом с ней мужчин. Понимаю, что были, но никого близко в жизнь не впускала, обжегшись однажды…

Сейчас же кто-то появился — это очевидно, вот что происходит. Впрочем, не удивительно, если учесть привлекательность и возраст — всего сорок восемь лет. Да, я появился на свет, когда маме восемнадцать было, потом отец, который на десять лет старше и так дорожил свободой, женился на ней, в итоге — испортил жизнь, наказав собой… Помню те времена: ее потухший затравленный взгляд и его довлеющий контроль. Он так любил, что «убил» все чувства.

Я похож на него, но не повторю этих ошибок.

Маме приходит сообщение на телефон. Губы растягиваются в улыбке… Потом уходит в свою комнату. Интересно, кто?

Настя точно знает. Они сдружились, а девочки так любят говорить о личном. Мне нужно знать, достоин ли он быть с ней, ведь Элечка заслуживает лучшего.

Конфетка загадочно улыбается на мой вопрос и заявляет:

— Не могу… — эта скрытность бесит. — Пойми, не моя тайна. Пусть Эля сама расскажет. Ты удивишься.

— Настя! — настаиваю.

— Нет, и не мечтай, — она поднимается из-за стола. — Я в туалет. Закажи, пожалуйста, десерт на твой вкус, хочу сладенького.

И почему меня не посвящают? Как вернемся, мама не отвертится, и в подробностях поведает об этом мужчине…