Родное сердце (СИ) - Багрянцева Светлана

— Смолить во время беременности тоже норма?! Мой ребёнок родится с сигаретой в зубах! Ты соображаешь, что ты делаешь?!

— Не смей меня учить жизни, Полонский, что хочу, то и делаю. Ты сигаретки для меня пожалел или что? — беспечно произнесла она, пожав плечами.

Володя не выдержал и ушёл. Он направился в бар, напиваться до чёртиков. В конце концов, он в отпуске и имеет право.

Глава 38

Люба готова была выть от отчаяния. Если первую неделю она радостно плескалась на в бассейне и загорала, то на второй неделе отпуска возобновился токсикоз. Он пришёл с такой страшной силой, что ей казалось, будто внутренности выйдут наружу вместе с пищей. Вовка заботился о ней, но неизменно выговаривал, что она сама виновата, нечего было жариться на солнце часами.

Люба готова была проклясть всё на свете, смолила как паровоз, а в один из дней чуть не нажралась до поросячьего визга. В тот день её муж снова смотрел на сына и няньку, улыбаясь чему-то, а ей это надоело. Ей было мало, что Володя ухаживает, приносит воду в постель и фрукты. Она хотела владеть им безраздельно и ревновала к няньке со страшной силой. Пришла смс от Игоря, он достал сведения на эту Сеню, всё, что можно было выудить. Люба написала в ответ, что как только получит компромат на руки, так сразу расплатится с ним. Единственная хорошая новость за целый день не перекрывала того, что по мнению Любы Вовка сейчас пялится на няньку влюблёнными глазами. То, что рядом с ней Максим, в расчёт не бралось. Она вообще не понимала, как можно любить вечно слюнявых и сопливых детишек.

Уйдя в бар при гостинице, она попросила парочку коктейлей, решив напиться, но ограничилась только двумя бокалами. Вовремя вспомнила, что этот детолюбец прибьёт её на месте за такое.

Замаскировав алкогольный выхлоп изо рта сильной мятной жвачкой, она пошла в бунгало и легла спать. И без того постоянно тянуло в сон, а ещё и алкоголь поспособствовал. Она отключилась, думая о том, что завтра вылетать домой и уже скоро она узнает, кто такая эта деревенская дурочка Сеня на самом деле.

Виктор прослушивал запись, что сделал в доме Головко. Руки чесались сделать её достоянием народа, написав хлёсткую статью. Но было рано, этот компромат шит белыми нитками. Любовь заявит на суде, что просила выписать таблетки для себя, ведь она не сказала, для чего именно ей потребовалось лекарство. А её шантаж — это детские шалости. Ну ляпнула с обиды, что подруга помочь не хочет, с кем не бывает. Да, Виктор был уверен, что на этот раз новоиспечённая Полонская пойдёт в суд, она выиграет дело и издевательству газеты придётся выкладывать огромную компенсацию. Подставлять человека, который его взял на работу с неоконченным образованием, Виктор не хотел. Он всё же решил подождать ещё немного и нарыть как можно больше доказательств на эту дамочку. Пошёл слушок, якобы Полонская пользуется своим положением в фонде и неплохо так пользуется. Стоило проверить эту информацию тщательнее.

А пока стоит заняться делами, у него недописанная книга, которую он планировал отослать в издательство. Если всё получится и её напечатают, то он сможет зарабатывать своими мозгами. Друг подсказал пару сайтов, где такие же любители, как он, выставляли свои книги. Виктор тиснул туда пару рассказов месяц назад и забыл об этом. Вспомнив сейчас, он решил снова посетить свои страницы на порталах писателей.

Каково же было его удивление, когда обнаружились высокие рейтинги. Люди писали отзывы к книгам и сетовали на то, что он не отвечает. Пришлось целый час убить на ответы, но на губах играла счастливая улыбка. Он сможет стать писателем, у него всё получится.

Володя поудобнее устроился в кресле самолёта. Скоро он увидит своего сына и ту, что невольно запала в сердце. Люба сидела рядом и недовольно кривила лицо. Час назад её отец позвонил и сказал, что в Москве организовывают грандиозный благотворительный вечер. Их фонд делал так каждый год в начале декабря, а так как Люба теперь владелица фонда, то именно она должна выехать на неделю в Москву и всё подготовить. Нужно выбрать место проведения, проследить, чтобы всё как следует украсили, подготовить фуршет. Будет аукцион, на котором лотами выставят картины и поделки детей из местного детского дома. Часть денег уйдёт в детский дом, а другая на лечение больных детей.

Люба по этому поводу расстроилась и уезжать никуда не хотела, просила Володю поговорить с отцом. Типа она беременна и лучше побыть дома.

— Как летать на курорты, так ты можешь, наличие беременности тебе не помешало. А как сделать доброе дело, так сразу по-другому запела. Скажи прямо, что не хочешь уезжать от меня. Приклеилась как банный лист к жопе. Никуда я от тебя не сбегу, не в моих правилах бросать своих детей, — рыкнул тихо Володя.

Скандалить не хотелось, они находились в аэропорту и ждали посадки на рейс. Володя был слишком правильным для того, чтобы устраивать сцены на публике. Хотя если быть честным, то хотелось задать ей словесную трёпку. На курорт время нашла, а на такое благородное дело, как сбор денег для больных детей, у неё нет желания. Это покоробило до глубины души. Сам Водя планировал вплотную заняться подарками для подшефного детского дома. До нового до нового остался месяц. Думая о том, что подарить на этот раз, Володя неожиданно заснул и проснулся только тогда когда подали еду. Им лететь ещё двадцать часов, к тому же две пересадки делать. Такой долгий перелёт удручал, хотелось поскорее попасть домой. Ему почему-то казалось, что он не отдохнул, а больше устал, в основном от постоянного присутствия жены.

Глава 39

Наконец Володя очутился дома. Он зашёл во двор и увидел сына, гуляющего с няней. Максим тут же бросился бежать с громким криком: «Папа пиехай!» Володя присел на корточки и развел руки в стороны, принимая в свои объятия. Похоже, няня даром времени не теряла и занималась с мальчиком, было приятно услышать от него новое слово, хоть и на ломаном детском языке.

— Привет, сынок, я соскучился, — улыбнулся Володя, обнимая сына.

— Пивет, папа, — малыш упорно не хотел выговаривать букву «р».

— Здравствуйте, Арсения. Вы давно гуляете? — Володя обратился к няне, делая вид, что она интересует его в последнюю очередь.

— Добрый вечер, Владимир Сергеевич и Любовь Юрьевна. На самом деле мы вышли встречать вас. Малыш очень ждал возвращения папы, — улыбнулась Арсения.

Владимиру показалось, что эта искренняя нежная улыбка осветила полутёмный двор, в котором горел всего один фонарь.

— Тогда идём в дом. Возьмите сына, Арсения, а я чемоданы, — сказал он, поднимаясь с корточек.

Володя не удивился, что жена даже не подошла к ребёнку, а няне на приветствие только процедила сквозь зубы короткое «здрасте», при этом сделав кислую мину.

Володя подумал, что жена и улыбаться нормально не умеет, на её лице либо приторная улыбочка, либо ехидный оскал. Она не умела так светло и искренне улыбаться, как эта фея в старинных нарядах. Арсения выглядела в них этакой Мэри Поппинс из знаменитого детского фильма советских времён.

Водя огляделся, везя чемоданы по двору. В этом году осень была тёплой и зима не хотела проходить. Первый снег пришёл поздно и уже успел растаять. Через несколько дней первое декабря, а не верится в это. Впрочем, одна радостная новость, на днях Люба улетит в Москву и хотя бы на время оставит его в покое.

Любовь назначила детективу встречу, но не в офисе. Она заказала отдельный номер в шикарном ресторане. Обед был в стиле итальянской кухни. Люба выбрала блюда на двоих, и ей было всё равно, нравится ли бывшему полицейскому такая еда или нет. Пусть ест и давится, если не любит.

Детектив оказался пунктуальным и пришёл вовремя, что очень радовало. Ведь после обеда нужно вернуться на работу, а вот это было не особо приятным делом. Люба была недовольна, что отец навалил на неё этот фонд. Вместо того чтобы целыми днями торчать в офисе, она предпочла бы отсиживаться спа салонах, делая разные процедуры. С таким человеком как Вовка нужно постоянно держать себя в тонусе, чтобы к другой не убежал. Люба наивно полагала, что её муж такой же, как и все самцы, падкий на красоту и огонь в постели.