Ангел для Рыбки (СИ) - Енодина Анастасия
— Ну, если ради истинной… — ответила я. — Наверно, да. — Так, плохой ответ! Надо задать вопрос, чтоб парень задумался над ответом, а я пока как-нибудь по-тихому взберусь на бочку с водой, что стоит на углу дома и как раз под окном. — Но как понять, что любовь истинная?
О, какой вопрос! Философский! На такой быстро не ответишь!
Однако Ангел ответил быстро:
— Она поймёт.
И всё?! Это ответ, достойный Ивлева!
— Так самоуверен? — спросила и прямо хмыкнула, пока писала.
Конечно, она поймёт! Он ведь весь такой из себя, перед ним же не устоять, и потому та, кого он избрал, просто обязана оценить его чувства и радоваться удачи, что такой шикарный парень — её!
— Да. — Словно отвечая на все мои мысли, ответил Ангел.
Точно Ивлев! Двух таких самоуверенных Глебов, способных меня достать, просто не может быть в природе!
Я представила, что он всерьёз.
Всерьёз поселился рядом со мной, всерьёз считает, что я оценю его чувства и брошу своего парня ради него… Всерьёз верит, что раз уж он полюбил по-настоящему, всё должно сложиться…
Боже, Глеб! Ты настолько мне не нужен, что даже ни капли не жалко тебя и твою любовь!
Стараясь не шуметь, я поставила ногу на деревянную чурку, а с неё намеревалась перебраться на бочку, как Ангел решил продолжить общение. И избрал неожиданную тему.
— Ты спрашивала про парня, а я ответил, что он хочет тебя. — Напомнил Ангел. — Это не так. Он боится тебя потерять.
Я чуть не рухнула с чурки. Ивлев решил меня окончательно сразить? Или он понимает, что сейчас пишет мне о себе? Что тот парень, про которого я спрашивала — это он?
— Ого, помнишь мой вопрос? — поразилась я, чтобы не молчать.
— Да, помню. Он меня удивил — как будто не тобой задан. Ты не из тех, кто пишет о подобном в сеть.
Тут он прав. Надо же, и правда хорошо изучил меня…
— Я была на эмоциях. — Оправдалась вполне искренне — не хотелось, чтобы он думал, будто писать глупые посты — это моё.
— Он сильно обижает? — спросил Ангел.
— Да. — Ответила не совсем правду, лишь бы выиграть время и забраться на бочку.
— Значит, сильно боится потерять.
— Не думаю. — Ответила кратко, потому что мои ответы уже не имели значения — окно близко, только я медлила заглянуть…
— Если не можешь понять, любовь, ненависть или что-то ещё — значит, это любовь.
— Глупое рассуждение. — Бросила я и глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду.
— Может быть. — Не стал спорить он.
И я решилась.
Я заглянула в его окно — благо, парень не плотно зашторил его. Угол занавески зацепился за край стола и как раз открывал мне вид на кровать, где возлежал Глеб.
43
Он держал в руке телефон, и свет от экрана освещал его лицо. Серьёзное, сосредоточенное лицо — с таким выражением не пишут девчонке, чтобы поиздеваться. И не смотрят ролики в интернете…
Это он. И он серьёзно. Он действительно влюблён в меня.
Впервые я посмотрела на этого парня под другим углом, впервые подумала, что за красотой и ветреностью скрывается что-то настоящее, сильное, глубокое. Он давно влюблён в меня…
Сейчас Глеб показался особенно красивым и каким-то печальным: его глаза смотрели на экран, а рукой он зачесал волосы назад и запрокинул голову к потолку. Кажется, диалог с Осетриной давался ему нелегко.
Я попыталась слезть с бочки, но та качнулась, поскольку была полупустой. Попытка удержать равновесие привела к тому, что я вместе с бочкой повалилась на землю, наделав столько шуму, что стало ясно: Ивлев меня заметил.
Меня охватила такая смесь чувств, что я и не подумала попытаться сбежать. Было радостно и волнительно от того, что я оказалась права, было стыдно за то, что сейчас Глеб увидит меня здесь, было страшно от того, что он и правда писал обо мне, а я… я не могла бы полюбить его, потому что он мне совершенно не нужен!
Раздался скрип двери, и я глянула в сторону Глеба, чья фигура отлично вырисовывалась в дверном проёме и подсвечивалась ярким светом от люстры.
Я лежала в луже воды, и мою ногу придавливала металлическая бочка. Глеб подскочил ко мне, оглядев оценивающим взглядом, и быстро поднял бочку, а затем присел возле меня на корточки.
Какой позор! Я прикрыла глаза, чтобы не видеть лица Глеба.
— Сомова, ты жива? — спросил он обеспокоенно, но при этом и раздражённо.
Странноватая реакция на то, что любимая девушка пришла к нему ночью.
— Ага, — отозвалась я и попыталась подняться — нога болела неистово.
Всё же встать я сумела, но от Глеба не укрылось, с каким трудом это было сделано. Я так и не решилась посмотреть на него: это так странно теперь, когда знаешь о его чувствах. Как смотреть ему в глаза? Как не видеть теперь за его ненавистью чего-то большего?
— Давай помогу, — вздохнул парень и легко подхватил меня на руки.
Я ойкнула, но обхватила его шею руками. Вышло неожиданно, и я совсем растерялась.
Как же неудобно! И вдвойне неудобно теперь, когда я знала, что он чувствует ко мне.
А я в одной ночнушке. Хорошо, что она у меня плотная и состоит из шорт и футболки — хоть не так стыдно. И хорошо, что и на парне футболка тоже присутствует!
Но тепло его тела я чувствовала всё равно, ведь парень только вылез из-под одеяла, а я успела замёрзнуть на улице.
Он прижимал меня к себе, но в этом не было ничего чувственного — он просто меня нёс. Признаться, я ожидала чего-то иного… какую-то бурю эмоций или вроде того.
Впрочем, стыдно мне стало очень сильно, когда парень занёс меня в избушку и опустил на кресло, а затем стянул с себя футболку. Я сперва не поняла, зачем, но, заметив на его футболке огромное мокрое мятно, смекнула, что он прижимал меня к себе, а я моя одежды вымокла насквозь.
Это было странно: ночь, я и Ивлев, причём он оставался в одних трусах. Видимо, он подумал о том же самом и потому поспешно натянул серые бриджи.
Наверно, ему стало так комфортнее, а вот мне — ничуть, потому что приходилось старательно не таращиться на его голый торс.
— Объяснишь? — поинтересовался парень строго и устроился на кровати, усевшись по-турецки.
Ах, да! Я же не объяснила ему, что делала ночью под его окнами! Что же ответить?
— Ты совсем, что ли, извращенка? — спросил у меня Глеб как-то разочарованно. — Каждую ночь, что ли, подсматриваешь? Думала, сегодня я снова не один?
Я подняла на него взгляд, и по лукавым огонькам в глазах поняла, что он не думает так на самом деле, а вновь пытается разозлить меня.
— Да. — Ответила я с вызовом. — Обожаю за тобой наблюдать! В следующий раз видео сниму и в сеть выложу!
— Не злись, Сомова! — примирительно сказал он, но тут же снова всё испортил: — В следующий раз не стесняйся — заходи и присоединяйся!
Я вскочила на ноги, желая добраться до Глеба и ударить его, но больная нога подвела меня, и я повалилась прямо в руки Глеба, который с готовностью подхватил меня и прокомментировал:
— Сейчас, так сейчас, Сомова, раз тебе не терпится, — и рассмеялся.
Это было редкостью — обычно он доигрывал до конца, а тут рассмеялся, причём как-то не злобно и не противно даже.
Сильные руки усадили меня на кровать, и я услышала мягкий голос:
— Что ж ты такая неуклюжая, Нель?
По имени. Сейчас, когда мы сидим бок о бок, и моё обнажённое предплечье чувствует жар кожи его руки.
Попыталась отстраниться, но Глеб удержал, попросив:
— Не ёрзай, мне и так из-за тебя на мокрой постели спать.
— Извини… — только и смогла произнести я.
Глеб вздохнул и оглядел меня как-то устало и сочувственно, что ли.
— Ладно, а теперь серьёзно: ты чего за мной подглядываешь? Давно это у тебя? — спросил он так, словно не сомневался в том, что он мне интересен.
Как же я ненавидела его в тот момент! Мне было ужасно стыдно перед ним, но и злость заполняла меня: как он может быть таким? Наглым, самоуверенным и противным!
— Первый раз! — ответила я чистую правду.
