Татьяна Корсакова - Судьба № 5
Это заявление попахивало классовой враждой. Оно о многом говорило. Парнишка небось вырос в рабочем квартале, скорее всего, в неполной семье. Чтобы вырваться из окружающей его серости, стал ментом. Мог бы поступить в какой-нибудь вуз, но на вуз у его мамы не было денег, а у него самого не хватало знаний, и он нашел единственно правильный выход. Мальчик вырвался из серости и грязи, стал профессионалом, научился уважать в себе человека, но так и не научился мириться с теми, кто «по другую сторону баррикад», с теми, кого он теперь должен был защищать. Алиса его понимала – сама когда-то была такой, – но не одобряла.
– Мы вам еще нужны? – спросила она устало.
– Нет, – буркнул мальчишка, – пока нет. Если понадобитесь, вас вызовут.
– Как скажете. – Алиса отвернулась, взяла Ольгерда под руку. – Поезжай домой.
– А ты?
– Я вернусь к Зинон.
– Но врачи говорят, что до утра ничего не изменится.
– Я помню их слова. Ольгерд, спасибо тебе за поддержку, но будет лучше, если я побуду рядом с ней.
– Я с тобой. – Ольгерд решительно тряхнул снежно-белыми волосами.
– Езжай домой, – сказала она мягко и убрала свою руку. – Извини, мне нужно побыть одной.
Он хотел было возразить, но передумал, проводил ее до крыльца больницы. Поцеловал в щеку, шепнул:
– Не приезжай завтра на работу, отдохни.
– Зинон никогда не открывала окна. – Она всхлипнула. – Ты мне веришь?
– Да, я тебе верю. Держись, Алиса.
Ночь прошла в метаниях и мучительных ожиданиях. Наступивший день не принес облегчения. Операция не помогла. В состоянии Зинон ничего не изменилось, она так и не вышла из комы.
– Сколько еще ждать? – спросила Алиса у врача.
– Я не знаю. – Тот развел руками. – Мы сделали и делаем все, что в наших силах. Мы удалили субдуральную гематому, прооперировали разорванную селезенку, удалили кровь из брюшной полости. Остальное не в нашей власти.
– А в чьей? – спросила она с надеждой.
Врач грустно улыбнулся, поднял глаза к потолку.
Алиса расплакалась…
* * *– Уф! – Виктор опрокинул в себя рюмку коньяка. – Терпеть не могу такие мероприятия. Столько никому не нужного пафоса и официоза! Значит, так, Клим, слушай мою волю! Если я умру раньше тебя, хочу, чтобы ты присмотрел за моими похоронами. Никаких чертовых катафалков, никаких гробов с кондиционерами, никакой прессы. И еще, проследи, чтобы крышка гроба была закрыта, а музыка играла какая-нибудь жизнеутверждающая. В следующей реинкарнации я собираюсь стать рок-музыкантом.
– Отвали. – Клим сбросил пиджак, ослабил узел галстука. – Ты переживешь нас всех.
– Ремизов тоже так думал – и где он сейчас? Закатил пир горой, повеселился напоследок – и отдал богу душу. Клим, там точно не было никакого криминала? В наше время быть банкиром опасно для жизни, отстреливать начали нашего брата.
– Не было криминала. – Клим сел в свое рабочее кресло. – Инфаркт миокарда со всяким может случиться.
– Видать, не подрассчитал старик силенок, переусердствовал ночью со своей дамой сердца. – Виктор невесело усмехнулся. – Кстати, о даме сердца. Что-то я не заметил среди скорбящих госпожу Волкову! Не пришла даже цветочки на могилку возлюбленного положить. Вот она, типичная женщина – пока ты ей нужен, она вся твоя, а стоит только откинуть коньки – и все, некому пыль смахнуть с твоего эксклюзивного гроба за двадцать тысяч евро.
– Заткнись, – устало сказал Клим. – Человек умер.
– Так и я о том же. Человек умер – и мгновенно стал никому не нужен. Интересно, кому достанутся капиталы Ремизова? Будет весело, если нашей общей знакомой.
Клим ничего не сказал, посмотрел в окно. Виктор прав, странно, что Волкова не пришла на похороны. Это даже как-то неприлично. Могла бы хоть для проформы постоять у гроба, пустить скупую слезу. А она не пришла, и подружка ее инфернальная тоже не явилась. Чем, интересно, они таким важным заняты? Так не об этом сейчас нужно думать, есть дела и поважнее.
– Что с помещением на Кутузовском? – спросил он.
– Пока ничего. Я же вместе с тобой в ритуальные игры играл, когда мне было делами заниматься? – возмутился Виктор.
– Займись сегодня.
– Клим, а ты это серьезно, с Кутузовским?
– Серьезнее не бывает.
– И с чего бы вдруг?
– Нам нужно помещение под головной офис, я подумал и решил, что на имидже экономить не стоит.
– Ты решил это после того, как площади на Кутузовском намерилась заграбастать одна наша общая знакомая? – Виктор неодобрительно покачал головой.
– Этот кусок пирога госпоже Волковой не достанется, особенно принимая во внимание тот факт, что она осталась без финансовой поддержки. – Клим раздраженно потер подбородок.
– Долго ли найти нового кредитора? Я навел кое-какие справки об «Ализи». Стабильное, прибыльное предприятие, хороший рынок сбыта, крепкие связи. Им не откажут в кредите. Да я и сам бы им не отказал.
– Вот именно поэтому мы и должны поторопиться! – рявкнул Клим.
Друг посмотрел на него долгим взглядом, поцокал языком, сказал сочувственно:
– Значит, это все-таки из-за нее.
– Из-за кого? – буркнул Клим.
– Из-за Алисы. До сих пор не угомонился?
– Она украла у меня двадцать тысяч баксов.
– Она не украла, ты ей сам их отдал.
– Отдал, потому что она меня шантажировала! – взорвался Клим.
– Это было десять лет назад. Что тебе сейчас-то нужно? Живи себе, наслаждайся жизнью.
– Мне нужно помещение на Кутузовском! – Клим врезал кулаком по столу.
Виктор кивнул:
– Как скажешь, босс. – Друг очень редко называл его боссом, только в состоянии крайнего раздражения.
Клим удивленно нахмурился, сказал виновато:
– Прости, старик. Сам не знаю, что на меня нашло. Понимаю, что проблема яйца выеденного не стоит, и все равно кипячусь. И с Дашей у меня не все гладко…
– С Дашей у тебя никогда не было гладко, – сказал Виктор сухо. – Расставайтесь, не трепите друг другу нервы.
Клим не нашелся что ответить – слишком все было сложно в его личной жизни…
* * *– Что нужно для того, чтобы она поправилась? – Алиса погладила худую руку подруги, посмотрела на лечащего врача. – Она уже две недели в коме.
– Вам нужно чудо, – устало сказал он. – От нас больше ничего не зависит. Требуется чудо, и еще – очень хороший уход.
– Хотя бы скажите, есть надежда или нет. – Алиса потерла виски, стараясь прогнать вот уже две недели не прекращающуюся головную боль.
– Надежда есть всегда. – Доктор ободряюще улыбнулся. – Существуют документально зарегистрированные случаи, когда такие больные выходили из комы и возвращались к полноценной жизни.
– Как скоро?
– Иногда спустя годы.
