Кристина Высоцкая - По лезвию жизни
Горячая ванна, набранная с помощью Беркутова, почти примирила Юлю с действительностью, а протянутый по выходу из нее бокал красного вина вызвал слабую улыбку – казалось, сыскарь просчитал недавние мечты подопечной с невероятной точностью.
Засыпала укутанная в мягкое одеяло Юлька, крепко обхватив руками талию Егора…
Предэпилог
Прошел месяц.
Юлька окончательно привыкла к новой клинике, с удовольствием окунувшись в заботы о пациентах. О недавнем кошмаре почти ничего не напоминало. Лишь проходя мимо крепко-накрепко запертой подвальной двери, девушка, невольно ускоряя шаги, старалась быстрее подняться в квартиру.
До суда над ее преследователем было еще далеко, но предварительное заключение психиатров показало – пытавшийся изнасиловать Юльку мужчина полностью… совершенно невменяем. Он действительно оказался бывшим ее пациентом и с упоением рассказал следователю, как еще тогда, два с половиной года назад, лежа в их отделении со сложным переломом ноги, пытался привлечь внимание симпатичного врача, но девушка, не допуская никаких вольностей, оставалась дружелюбно-строгой. И все бы ничего, но случайно увидев этим летом, как она выходит из клуба знакомств… такая яркая… такая красивая в своем чудесном платье… он внезапно разозлился – та, которую он считал едва ли не богиней, оказалась обычной девкой, ищущей себе мужика там, куда (по его мнению) приличные женщины не заглядывают. В ту минуту, когда солнце, вспыхнув напоследок в Юлькиных волосах медовыми искрами, скользнуло за горизонт, мужчина начал свою игру, едва не стоившую ей жизни.
Все это, вызвав очередной раз в участок, рассказал ей следователь, сообщив заодно, что теперь Хлынов нескоро выйдет из психиатрички, так что бояться Юльке не нужно, а нужно заново отстраивать свою жизни.
И Юлька действительно строила все заново.
Маруська, тяжело переживавшая свое отсутствие тогда, когда ее подруга оказалась в настоящей беде, забегала так часто, что, казалось, переедет насовсем. Но постепенно все утряслось, и неделю назад Марьяна с Денисом сыграли скромную свадьбу. Зачем им, молодым, пышное торжество? Будут еще праздники, а свадьба… Разве тем, кто любит, так уж важно, сколько гостей придут поздравить и какие тосты прозвучат? Важно лишь ощущение любимых рук на тонкой талии, сияющие глаза, в которых так хочется утонуть, и тихий… робкий выдох – люблю…
Андрей (о чем Юлька узнала совершенно случайно) не только развелся с женой, забравшей новорожденную дочь, но и потерял работу – девушка, с которой его застала Оксана, оказалась дочерью его шефа. Смотреть сквозь пальцы на развлечения сотрудника он не пожелал и с треском уволил Андрея, отказавшись дать рекомендации. Устроиться на другую работу мужчине пока не удалось – стоило предполагаемому работодателю позвонить бывшему начальнику, ему вежливо, но твердо отказывали. От обиды на всех, кроме самого себя, Андрей начал пить… Юльке стало немного жаль бывшего любовника. Но только немного. Во всех своих бедах он виноват сам.
Олег не торопился. Их отношения с черноглазой Дарьяной развивались постепенно. Но уже сейчас было заметно, насколько счастливы эти двое, находясь рядом.
И Юлька снова чуть-чуть завидовала… Ведь самой ей так и не удалось удержать того единственного, кто занимал в эти дни все ее мысли.
Егор пропал.
Эпилог
Первые осенние листья, кружась в теплом сентябрьском воздухе золотисто-рыжими лоскутками, ложились на асфальт, напоминая о близких холодах.
Захлопнув форточку, Юлька с тоской посмотрела на собирающиеся над горизонтом тучи и побрела на кухню, где уже закипал налитый доверху чайник, но раздавшийся звонок в дверь заставил ее резко изменить направление.
Первым, что бросилось в глаза, был букет. Яркий, солнечный, словно нечаянно заблудившийся осколок лета, собранный из разноцветных гербер и зеленых веточек пушистого аспарагуса. И только потом Юля разглядела за этим пышным великолепием виновато улыбающегося Егора.
– Ты? Проходи, – машинально прижимая к груди цветы, девушка растеряно отступила в сторону.
– Не ждала? Да что там. Конечно, не ждала, – закрыв за собой дверь, Беркутов прислонился к ней спиной, не решаясь пройти в квартиру.
– Ты так внезапно пропал, даже не позвонил, – помимо воли в голосе Юльки промелькнула легкая обида.
– Извини, я действительно был занят. Двое сотрудников внезапно уволились, и шеф взвалил их работу на меня. Это сначала. А потом я подумал, что буду напоминать тебе о том, о чем ты явно предпочла бы забыть.
– И что изменилось? – незаметно вдыхая такой знакомый запах парфюма и сильного мужского тела, спросила девушка, склонив голову к плечу.
– Я, – сделав длинный шаг, Беркутов оказался так близко, что их с Юлькой дыхание смешалось, – я изменился… Не могу без тебя. Ты – мое наваждение, – его слова звучали все тише, пока хриплый от сдерживаемых чувств шепот не превратился в бешеный перестук сердец, – я… тебя… люблю…
Выпавший из рук, обвивших крепкую шею, букет остался лежать на паркете ярким пятном…
Чистая, трепетная, льющаяся на кожу тысячей поцелуев нежность мягко окутывала сплетенные на постели тела. Выгнувшись навстречу любимым рукам, Юлька беззастенчиво подчинялась шелковистому желанию, без остатка растворяясь в его волнах. Не страсть… Нет… Жаркое кружево любви, сотканное из несмелой чувственности, бархатистой нежности и хрупкого доверия… Ласковые пальцы, блуждая по воспаленной возбуждением коже, кололи сотнями крошечных игл, тревожа нечто такое глубинное, что Юлька теряла сама себя…
Не было ее… не было Егора… было что-то неделимое, навеки связавшее двоих в единое целое…
Минул год…
Полный счастья, надежды и ярких цветов любви. И все-таки оставалась какая-то незримая черта, которую Егор все никак не желал переступить. И Юлька все чаще мучилась ревностью – когда Беркутов внезапно, буркнув что-то невразумительное, исчезал в неизвестном направлении, досадой – все их встречи происходили исключительно на ее территории, тогда как в его квартире Юля побывала лишь однажды, в тот самый раз, в начале их знакомства, и страха, что вот-вот что-то произойдет, и мужчина, ставший частью ее самой, снова исчезнет… на этот раз навсегда.
Не выдержав очередной необъяснимой отлучки, Юлька сорвалась…
– Егор, так больше не может продолжаться, – стоя у залитого дождем окна, Юля медленно водила пальцем по запотевшему от дыхания стеклу. – Ты все время исчезаешь, и я не знаю, куда. Нет, я понимаю, что у тебя такая работа, но… У тебя кто-то есть? – дрогнув, рука перечеркнула нарисованное сердечко кривой линией.
