Людмила Леонидова - Стать звездой нелегко
Лялька сожалела о том, что кончается отдых, во время которого ей удалось хоть на минуточку заглянуть в роскошную жизнь. Теперь нужно вновь возвращаться домой, родители начнут опять доставать ее с устройством на работу.
«Ромашки, ромашки, ромашки для Наташки», — доносилось из приемника, который стоял рядом с Лялькой на траве. Она лениво лежала на раскладушке, захватывая скупые лучики подмосковного солнышка.
Папа, проходя мимо с тяжелой лейкой в руках, поморщился:
— Ксюша — из плюша, киса — Лариса, что за китчовые у вас песни?
— А у вас другие были? — тут же парировала Лялька. — Всякие там «в ромашки спрятались, а он не попросил», наверное, потому что «лютики поникли». — Она выразительно показала пальцем, как поникли лютики.
Папа смутился:
— Ляля! Что ты себе позволяешь?
— Что, папочка? Ваше ханжество меня достало!
— Кстати, — Лялька села на раскладушке, — мама, между прочим, говорила, что в вашей молодости про нее тоже песня была.
— Что-то не припомню? — отозвался папа.
— Мам, — позвала Лялька.
— Света, ты где? — присоединился к ней папа.
Мама сидела на корточках в грядке, подрезая усы у клубники. Подняв голову, она с грустью посмотрела на свою красивую дочь.
Она слышала разговор мужа с дочерью, просто на минутку задумалась: «Как же это было давно: и эта песня, и ее молодость! Будто бы в другой жизни!»
…Света была хорошенькой блондинкой, стройной, с выразительной женственной фигуркой и нравилась почти всем мальчишкам в классе. Но… предпочтение отдавала Сергею. Нудный очкарик, он вечно таскал ее портфель, провожая до дому, рассказывая об очередных открытиях в математике. На вечерах в школе Сергей ходил в радиорубку, чтобы специально для нее завели модную тогда песенку: «Тебя, мою желанную, не зря зовут Светланою».
Они жили в небольшом северном городке, где не было ничего, кроме водки. Апельсины завозили под Новый год и раздавали в школьных «подарках» — только малышам. Заглядывая в невзрачный пакет, школьники находили пачку печенья, вафли и ссохшиеся карамельки — их невозможно было раскусить. Оранжевый экзотический фрукт, как яркое солнышко, светился и украшал хмурый привет от Дедушки Мороза.
Основной едой была картошка, а также мороженая рыба из заказов. Город жил серо и неинтересно. Все знали друг друга. Поэтому, когда на дискотеке в школе появился приезжий, это стало выдающимся событием. Он прибыл к родственникам из Москвы и, прослышав про вечер в их школе, пришел развлечься. Его сопровождали двое местных парней. Звали приезжего Виктор. Столичный франт в расклешенных джинсах сразу произвел впечатление на всех. А когда прошел слушок, что он, вообще-то, жил с родителями за границей, его шанс покорить всю женскую половину школы взлетел до небес. Он привез пленки с записями, которые тут же на дискотеке начали крутить. Присмотревшись в полутьме школьного зала к девчонкам, Виктор разглядел белокурую Светку с фигурой Брижит Бордо и первой пригласил на танец.
— Может быть, исчезнем? — прижав к себе, прошептал он ей на ухо.
— Куда? — удивленно спросила девушка.
— Есть у вас тут приличный ресторан?
Светка обомлела. В кафе с одноклассницами ей приходилось ходить, но в ресторан…
— А нас пустят?
— Так есть или нет? — настойчиво повторил он свой вопрос.
Девушка кивнула.
Сухой морозный воздух бодрил. Небо было усыпано звездами. Света на мгновение подумала о Сергее, но тут же одернула себя: «Что особенного, если приезжий предложил развлечься? Сережа останется завтра и послезавтра, а Виктор уедет, и никто больше не пригласит в ресторан».
За прозрачными витринами единственного ресторана в городе заманчиво светились люстры.
«Закрыт на спецобслуживание» — табличка, которая не снималась никогда. Света сказала об этом своему спутнику.
— Не волнуйся, — успокоил ее Виктор. Он пошептался с сопровождавшими их парнями и смело постучал в дверь.
Грозная физиономия швейцара засветилась подобострастной улыбочкой, когда Виктор протянул ему… Света видела, что это были доллары. Их усадили за самый лучший столик в центре у оркестра. Официант услужливо вился вокруг компании. В меню были только салат и курица. Графинчик с водкой появился сразу. Салат долго не несли, поэтому трое ребят успели серьезно приложиться к водке. Свету тоже уговорили выпить рюмочку. У нее сразу закружилось в голове и стало необычайно весело. Оркестр играл что-то быстрое и громкое, все время повторяя одну и ту же мелодию, специально для какого-то гостя из Грузии. Покачивающийся усатый кавказец уже несколько раз заползал на помост, запихивая мятые купюры оркестрантам, а потом спускался к своей девушке, вытанцовывая перед ней грузинское «асса». Остальные подвыпившие посетители ресторана, окружив пару, хлопали в такт музыке.
— Что для тебя заказать? — поглядывая на пляшущего восточного гостя, поинтересовался Виктор.
Не раздумывая, она назвала песенку о Светлане. При звуках первого аккорда в зал неожиданно ворвался Сергей. Он был необычайно взволнован и направлялся к их столику с горящими под стеклами очков глазами.
— Можно пригласить девушку? — яростно выдохнул он.
— Девушку пригласить? — ухмыльнувшись, переспросил Виктор. Дружки Виктора вскочили, но он жестом остановил их. — Мы сами договоримся с молодым человеком. Правда? Тебя как зовут?
— Сергей, — подчеркнуто вежливо представился юноша.
— Ты, Серега, чего расшумелся-то? Пойдем поговорим.
— Ребята, не надо! — почуяв неладное, попросила Светлана. — Вы что, трое против одного.
— Ошибаешься, радость моя, — заверил ее Виктор. И, встав один из-за стола, буквально поволок Сергея к выходу из зала. Она хотела пойти за ними, но Виктор резко воспротивился:
— Когда мужчины разговаривают, женщинам рядом не место!
Через стеклянную дверь Свете показалось, что Виктор замахнулся и Сергей стал медленно оседать. Потом его подхватил подбежавший швейцар. Через секунду Виктор вернулся на место.
— Все в порядке, — сообщил он, — как там звать этого парня?
— Сергей, — расстроенно подсказала Света.
— Да, Сергей все понял и пошел домой, — разливая оставшуюся в бутылке водку, подтвердил Виктор.
— Ты его побил? — огорчилась Света.
— Что ты говоришь? — возмутился Виктор. — Когда люди дерутся, это же видно. Посмотри на меня!
Света с недоверием уставилась на Виктора.
— Следы остаются, — пояснил он ей, как неразумному ребенку.
— Следы на ком? — не унималась она.
— И на мне тоже, — нарочито показным жестом он как бы стряхнул пыль со своего плеча.
