Джулия Кендал - Не забывай
– Когда вы почувствуете, что сможете, – сказал он, – проглотите эти таблетки. Они сделают вас сонной, – он без слов убрал одеяло, сдернул мокрую рубашку, быстро растер ее полотенцем и снова укрыл одеялом.
– Спасибо, – только и могла сказать Кейт, будучи совершенно отстраненной от всего.
– Не за что, такое бывает со многими и при значительно меньшем шторме. Мы скоро встанем на якорь, так что вам полегчает. Запейте это водой, – он поставил чашку с водой ей на ладонь, и она благодарно проглотила лекарство, затем поставила чашку и откинулась на подушки, ощущая бесконечную слабость и усталость.
– Может быть, вы действительно в некотором роде ягненок, – прошептала она.
– Простите? – Саймона явно смутило подобное заключение. – Я думал, что больше похож на нью-йоркского таксиста.
– Я так сказала? Как грубо с моей стороны, – ее глаза слипались и лишь на мгновенье приоткрылись. Кейт улыбнулась сонно и глупо, пробормотав: «Аполло, ягненок». Затем она заснула.
Саймон смотрел на нее ошеломленно:
– Аполло – ягненок? И человек этот стал богом, – сказал он мягко и покачал головой, широко улыбаясь. – Из тебя никудышная шпионка, милая моя.
И он вернулся к радио, позабавленный неожиданным поворотом событий.
2
Через несколько часов Кейт открыла глаза и обнаружила, что чувствует себя гораздо лучше. Она с интересом осмотрелась. Вокруг был жуткий беспорядок, одежда разбросана повсюду, на спинках стульев и на другой постели, конечно же, неприбранной. Кейт улыбнулась, думая о Саймоне. Все было так, как она и ожидала. Девушка вытерла мокрой тканью лицо, пытаясь привести себя в порядок. Изучив себя с помощью маленького зеркальца над раковиной, она застонала, поскольку определенно выглядела ужасно, хотя немного краски в лице и появилось. Кейт вытащила эластичную ленту из своих темных волос и встряхнула головой. Волосы послушно рассыпались по плечам, но надо было хорошенько причесаться. Так как поблизости не было расчески, что ее нимало не удивило, она расчесала их пальцами и, с отвращением взглянув на результат, снова связала лентой. Затуманенные глаза вновь обрели ясность и выглядели достаточно беззаботными. Стефания часто говорила, что по ее глазам очень легко читать, и Кейт была рада, что сейчас они ничего не выражали. Стефания и так уже достаточно увидела. Кейт поднялась по крутым ступеням в верхнюю каюту, но там никого не было, поэтому она вышла на палубу. Лодка была привязана в маленькой бухте, солнце снова светило и даже высушило ее рубашку, которая аккуратно висела на поручнях. Никого не было видно, и девушка медленно осматривалась, жмурясь от яркого света. Бухта маленьким полукругом, вырезанным по краю буйных тропических джунглей, вдавалась в ленту ослепительно белого песка. Бледно-голубое море мягко лизало песок, но по мере того, как бухта углублялась, вода окрашивалась в глубокие тона мерцающего сапфира исключительной чистоты. Покой был абсолютно полным, как в раю, не оскверненным человеческими звуками, и нарушался только далеким щебетом птиц да плеском воды. Настоящая идиллия. Насколько мог видеть глаз, тонкая нить песка намечала границу между морем и растительностью. Коралловые рифы вплетались в линию побережья, необычайно красивые, но довольно опасные, если внезапно налететь на такой. Кейт слышала где-то, что порез, сделанный кусочком коралла, долго гноится и очень трудно поддается исцелению. Она не знала, так ли это в действительности.
– Привет, Кейт! – волос Стефании нарушил тишину.
– Стефания, где ты была? Где все?
– Буж и Юстис исчезли на востоке по побережью, а Саймон прямо позади меня. Мы видели чудеснейший водопад. – Она взобралась в лодку.
– Да? А что ты еще видела, дорогая Стефи? – спросила Кейт со злым видом.
– Я вижу, сон вошел тебе на пользу. Ты опять в форме, дорогая. Я могла бы также сказать, предвидя твои дальнейшие предположения, что твой Саймон не положил на меня глаз.
– Мой Саймон?
– По-видимому. Я не могу представить себе какую-нибудь другую девушку, которая бы смогла так заболеть мужчиной, которого она никогда не видела раньше, и чтобы мужчина так плясал вокруг нее, ухаживая. – Стефания подняла брови, поддразнивая Кейт.
– Что ты, черт, возьми, имеешь в виду? – с любопытством спросила Кейт.
– Я едва видела Саймона. После того, как он привел лодку в бухту, следующие два часа он провел внизу с тобой, Спящая красавица, оберегая с нежностью твой сон. О моем существовании он вспомнил только полчаса назад и. повел посмотреть на водопады.
– Ты шутишь? Должна признать, что он был чрезвычайно добр ко мне. На слова о том, чтобы выбросить меня за борт! – рассмеялась Кейт.
– Он, должно быть думал, что и так достаточная часть тебя находится, за бортом. – Стефания продолжала подтрунивать.
– О ты, несчастная! Жалкое, низкое создание!
– Я совсем не несчастная, Кейт, не я первая начала...
– О чем это вы так кричите? – появился Саймон. – Вы прямо как парочка жен рыбаков, торгующихся из-за дневного улова.
Кейт и Стефания переглянулись и взорвались смехом.
– Бог да поможет нам, – сказал Саймон.
Когда они вернулись на залив, там царила суета. Собирались рыбачьи лодки, привозя дневной улов, там и сям были разложены для просушки сети, и яркие цвета окрашивали лодки. Женщины с соломенными корзинами всех размеров и форм громко торговались с рыбаками. Было много крика и толкотни, но все это походило на игру, которая продолжается день ото дня каждый год. Саймон повернул голову к Юстису в молчаливом вопросе, но Юстис только пожал плечами. Мужчины, который так заинтересовался их лодкой утром, не было видно.
– В самом деле, было очень приятно встретиться с вами, и я желаю, чтобы наше дальнейшее пребывание здесь было удачным. Возможно, еще увидимся.
Хотя его слова звучали вежливо, было очевидно, что сознание Саймона занято чем-то другим.
– Спасибо еще раз за все, Саймой, – Кейт широко улыбнулась.
– Действительна, Саймон, вы подарили нам чудесный день, – поддержала Стефания.
Но он уже отвернулся и локтями пробивал себе дорогу в толпе.
Отель был расположен в гораздо более широкой бухте по сравнению с той, где они укрывались днем. Здесь был большой залив, постепенно вытягивающийся в широкий пляж, а жилые кварталы представляли собой серии белых коттеджей, расположенных на холмах сверху и снизу на различных уровнях. Каждый коттедж был выкрашен в яркий цвет, имел две или четыре спальни и гостиную, широкий балкон которой выходил на залив. Коттеджи были ярко украшены местными художниками, а мебель была в основном белой. Тростниковые циновки покрывали пол. Все вместе давало комнатам много света, ощущение воздуха. По вечерам мягкий бриз приносил снизу пение уличных певцов, запах экзотических цветов.
