Кэрол Марш - Серебряная цепь
— А, мои красавицы! — Его глаза светились, на лице сияла знаменитая улыбка, когда он прижал Дану к себе. — Я — счастливейший человек во вселенной, потому что у меня самая красивая дочь на земле!
С его появлением зал словно посветлел. Лицо Маргарет Уэллес немного смягчилось при виде зятя. Дана одной рукой обняла отца за шею, улыбался даже Дэймон, ждавший, когда можно будет унести пальто и шляпу Джосса.
— Джосс, ты опоздал. Крэйг и Молли уже в гостиной. — Голос Маргарет был суровым, но в глазах притаилась улыбка. — Ты же обещал!
— Знаю, дорогая, знаю, эта репетиция была бесконечной. Новая инженю просто ужасна. — Он выскользнул из пальто и передал его вместе со шляпой дворецкому. — Она — новая любовь Лема, и, конечно же, ни черта не умеет. Миленькая, но такая тупая. Опять проморгала свой выход. — Он подал Дане руку, и они вдвоем прошествовали по залу. — Ну, теперь все в порядке, все в сборе. Так пусть же начнется праздник!
— Джосс. — Дана взяла его за руку. — Мне ведь не нужно обедать с вами, правда? Они будут просто счастливы, если ты пустишь в ход свое неотразимое обаяние. Ты можешь шокировать их всякими театральными историями, которые они потом смогут рассказать в Англии, и они будут трепетать от восторга.
— Мэгги? — он вопросительно посмотрел на пожилую женщину, только ему было позволено называть ее уменьшительным именем. Он легко поменял роль, превратившись из театральной звезды в заботливого хозяина. Теперь он казался скорее банкиром, вернувшимся из своего офиса, чем кумиром половины женщин мира, и ласковым голосом он спросил: — Ну что, мы разрешим ей принести извинения и заняться своими делами?
— Джосс, ты ее портишь. Она должна помочь развлекать гостей.
— У нее будет такая возможность за ужином и на балу. Мы с тобой справимся одни. — Он наклонился и поцеловал дочь в щеку. Дана почувствовала, как он сжал ее ладонь, и опустила голову, чтобы скрыть улыбку, пожимая его руку в ответ. Она знала, что бабушка уступит Джоссу в этой незначительной просьбе. Но зато в решении важных проблем она была непреклонной, и Джосс, всегда избегавший неприятностей, неизменно ей подчинялся.
— Спасибо, бабушка.
— Поздоровайся с дядей Крэйгом и тетей Молли, а потом можешь идти, — сказала Маргарет строго. — Но пообещай мне отдохнуть перед тем, как придет Альберт.
— Я знаю, в четыре часа, я обещаю, — кротко ответила Дана, распахивая высокую дверь красного дерева и пропуская их вперед. Все вошли в длинную широкую комнату, где их ждали Дэвидсоны. Под украшенной замысловатой резьбой деревянной доской висел увитый зелеными гирляндами морской пейзаж Тернера, а свежесрезанные ветки остролиста и ели, расставленные в вазах вдоль стены, распространяли по комнате запах хвои. Маргарет Уэллес торопливо прошла по затканному шелком ковру навстречу гостям. Джосс склонился к большому роялю напротив двери и сыграл начальные аккорды "Спасибо небесам за маленьких девочек", подражая Морису Шевалье. Дэвидсоны зааплодировали, а Дана, залившись краской смущения, подошла вслед за бабушкой к камину, где были гостеприимно расставлены мягкие кресла, и позволила, чтобы ее целовали и выражали свое восхищение. Как только взрослые устроились в креслах с аперитивом, она принесла свои извинения и выскользнула из комнаты.
Вернувшись в свою спальню, тихонько прикрыла дверь и скинула туфли. Вздрогнув, она увидела маленькую аккуратную седую женщину в простом черном платье, выходившую из ванной с грудой полотенец в руках.
— Джилли, я и не знала, что ты здесь!
— Мисс Дана, вам надо отдохнуть, вы слишком взволнованы, — убежденно настаивала Джилли. Ее наняли работать няней маленькой Даны, затем она стала ее гувернанткой и никогда не покидала семью. Теперь, когда девочка выросла, ей почти нечего было делать, но вопрос об увольнении никогда не вставал. Дана любила ее, как ребенок любит того, кому с детства поверял свои самые сокровенные тайны. Со своей стороны, Джилли восхищалась воспитанницей, скрывая это под напускной суровостью, которая, впрочем, никогда никого не обманывала. — Ложитесь скорее, а я опущу шторы.
— Не сейчас, Джилли. — Дана обняла женщину. — Не ворчи. Я не смогу заснуть.
— Вы, конечно, не собираетесь сейчас уходить, так что выкиньте это из головы.
— Я должна встретиться с Нэн и Пэгги. Надо позвонить им.
— Бросьте свои штучки хотя бы на сегодня!
— Джилли, тс-с! — Дана, прикрыв дверь, легонько вытолкнула ее. — Я люблю тебя, но, пожалуйста, оставь меня в покое хотя бы на некоторое время.
Дана решительно закрыла дверь, и ее плечи немного сгорбились, когда подошла к столику. Она открыла средний ящик и, порывшись в нем, вытащила маленькую матерчатую сумочку для драгоценностей. Вытряхнув содержимое на стол, нашла среди сережек и цепочек сигарету с марихуаной. С минуту она стояла, наслаждаясь блаженным теплом, растекавшимся по всему телу, затем торопливо подошла к окну и, откинув кружевную занавеску, распахнула его настежь, чтобы выветрился едкий дым. Холодный ветер заставил девушку вздрогнуть, и она, взяв маленькую китайскую пепельницу, прошла по вышитому ковру к телефону и опустилась в обитое ситцем кресло. Еще раз поглубже затянувшись, она стала набирать номер.
— Это я, — сказала она в ответ на вопрос на другом конце провода.
— Ну что, мы будем обедать? Пэгги здесь, и мы уже хотим есть. — Голос Нэнси Бэйтс звучал нараспев. Дана представила себе подруг растянувшимися на кровати Нэн в позах, которые они усвоили за двенадцать лет, в течение которых были лучшими подругами в школе Чапин. Если бы Дана была там, она свернулась бы калачиком у них в ногах.
— У меня обед уже сейчас.
— По-моему, ты куришь, нехорошая девчонка! — Нэнси хихикнула, и Дана услышала, что голос на другом конце провода стал приглушенным.
— Что вы там делаете?
— Пэгги пошла к смежному телефону, подожди немного.
— Я никуда не иду.
— Дана?
— Привет, Пэг. Мы что, втроем разговариваем по телефону?
— Ну, кто-то из нас уже витает в облаках, но вообще-то да, все здесь.
Все трое рассмеялись. Они разговаривали впервые с тех пор, как расстались, чтобы поступить в колледжи, Пэгги — в Колби, Нэнси — в Вассар, а Дана — в Уэллесли. Каждая из них, по настоянию родителей, бывала на балах-дебютах. Они все должны быть представлены свету на благотворительном балу, а Нэнси еще и на балу в английском посольстве, но вечер, организованный Маргарет и Джоссом для Даны, был главным событием зимнего сезона. Между собой девушки подшучивали над традицией представления свету, которого, как они считали, больше нет, но ни у одной из них не хватило мужества пойти против воли родителей и против обычаев того маленького мирка, в котором выросли.
