Фрэнсин Паскаль - Неотразимая

Они провели весь день, гоняясь за волнами, делая виражи друг перед другом, демонстрируя самые эффектные движения. На закате еще поплескались в воде, потом собрали в кучу ветки, выброшенные морем, и разожгли на берегу огромный костер. Они сидели перед костром, держась за руки и разговаривая до тех пор, пока не обсохли. Биллу казалось, что они знают друг друга уже целую вечность. Когда Билл ее поцеловал, это было так же естественно, как движение волн.

Вскоре они стали неразлучны. С каждым днем Билл все больше влюблялся в нее. Они все делали вместе. Когда пришлось усыпить старого коккер-спаниеля, любимца Джулианны, Билл вместе с ней ходил к ветеринару, а потом утешал ее. Когда Билл сломал ногу за день до большого весеннего бала перед окончанием учебного года, Джулианна тоже не пошла и осталась вместе с ним.

Конечно, и у них были стычки. Но почти всегда лишь глупые, незначительные ссоры; они не могли долго сердиться друг на друга. И только одну ссору Биллу так и не удалось забыть. Это было на вечеринке у Сью Катбертсон. Ему показалось, что Джулианна кокетничает с Эдди Рутом. Скорее всего, это было не так. Потом он понял, что приревновал из-за того, что знал, как сильно она нравилась Эдди. Джулианна так расстроилась, что ушла с вечеринки, попросив одного приятеля подбросить ее домой. Как только за ней закрылась дверь, Билл понял, что вел себя глупо. Он решил, что позвонит ей сразу, как только она вернется домой.

Но ему это не удалось, потому что Джулианна домой не вернулась. В тот вечер шел дождь. Автомобиль, в котором она ехала, потерял управление на скользком повороте и врезался в парапет набережной. Джулианна погибла.

Биллу казалось, что его жизнь кончена. В тот вечер, когда она умерла, он словно потерял рассудок. Ослепленный чувством вины и отчаяния, он схватил доску для серфинга и, прибежав на берег, бросился в штормовой океан. Огромные волны уносили его все дальше от берега, и он утонул бы, если бы не подоспевший вовремя береговой спасательный катер. Когда его привезли домой, он был почти без сознания и все время повторял имя Джулианны.

Потом он заболел воспалением легких, но был в таком состоянии, что ему было безразлично собственное самочувствие. Для чего ему жить без Джулианны? И как ему жить дальше, зная, что он больше никогда ее не увидит? Самое страшное – он чувствовал себя виновником ее смерти. Если бы он не затеял эту глупую ссору! Если бы он настоял на том, чтобы самому отвезти ее домой!

Но шли дни, он медленно поправлялся, и начались болезненные поиски выхода из черного туннеля, в который его заключило горе. Он подумал о том, что Джулианна захотела бы, чтобы он остался жить. Джулианна захотела бы, чтобы он вспоминал об их любви радостно, без боли. И она бы не проклинала его за то, что случилось, потому что была из тех, кто умеет прощать.

Конечно, это было нелегко. Иногда мысль о том, что он больше не увидит ее милое смеющееся лицо, была просто невыносимой. Почти каждую ночь он видел ее во сне. Но постепенно боль стала затихать.

Переезд в Ласковую Долину во многих отношениях был началом новой жизни, и все же ему трудно было общаться с другими девчонками. Стоило ему заговорить с какой-нибудь из них, как тут же виделось лицо Джулианны, слышался ее смех. Не в силах сдержать слезы, он резко прекращал разговор и убегал.

Впервые увидев Элизабет Уэйкфилд, он был просто ошеломлен ее сходством с Джулианной. Такие же блестящие белокурые волосы, такие же зеленовато-голубые глаза. Каждый раз, когда он смотрел на нее, у него прямо мурашки пробегали по коже. Это было сразу после переезда в Ласковую Долину, и память о Джулианне была еще слишком свежа. Вот почему он отказал Джессике в ответ на приглашение провести с нею вечер. Он решительно не хотел снова влюбляться и страдать. Джессика, как и ее сестра-близняшка, тоже слишком сильно была похожа на Джулианну.

«Но теперь уже поздно», – грустно подумал он.

И уже не важно, что за каприз заставил ее обратить на него внимание.

Билл почувствовал, что замерзает в одной легкой рубашке. Ветер осушил его слезы. Пора возвращаться. С тех пор как он чуть не утонул, мама всегда волновалась, если он задерживался.

Он взглянул на луну и на мгновение, словно в дымке, увидел чье-то лицо, не то Джулианны, не то Джессики. Он зажмурил глаза, и видение исчезло.

Билл медленно побрел к машине. Наверное, его уже никто никогда не полюбит. Наверное, такая уж у него судьба…

Глава 4

– Знаешь, Джес, кажется, Билл начинает искать травку посвежее, – с усмешкой сказала Кара, – вернее, не травку, а водичку.

Кара Уокер растянулась на песке рядом с Джессикой. Ее темные волосы и смуглая кожа еще больше оттеняли миловидность подруги-блондинки. Погода была просто великолепной, и добрая половина учеников школы в Ласковой Долине воспользовалась этим, чтобы понежиться на пляже. Самое большое удовольствие получал, по-видимому, Билл Чейз. Ведь слова солнце, серфинг и Билл Чейз многим казались просто синонимами. Сейчас он был занят тем, что обучал серфингу Диди.

Наблюдая за ними, Джессика все больше хмурилась.

– И когда ей только надоест?

Кара усмехнулась:

– Она, наверное, заарканила его водорослями.

– Не знаю, – заметила Элизабет, – но, мне кажется, Биллу все это очень нравится. – Она села и стала стряхивать с ног песок. – Передай мне, пожалуйста, крем для загара.

Джессика запустила в сестру кремом, как будто метнула ручную гранату. О чем это толкует Элизабет?

«Билл влюблен в меня, а вовсе не в Диди», – подбодрила себя Джессика.

– Лиз, похоже, права, – сказала Кара. – А, может быть, они просто готовятся к спектаклю. Только пьеса у них называется по-другому.

– Ну, ты и скажешь тоже, Кара, – ответила Джессика, но ей было вовсе не смешно.

– И все же, согласись, Джес, – заметила Элизабет, – Диди просто здорово держится для начинающей.

Конечно, Джессика никогда бы не признала этого открыто, но втайне вынуждена была согласиться с сестрой. Джессика наблюдала, как Диди съезжает по зеркальному склону волны. Хотя ее движения все еще были скованными, ей удавалось, по крайней мере, удержаться на доске. Ясно было, стоит еще немного потренироваться, и все будет просто отлично. Балансируя на доске в своем ярком, канареечно-желтом купальнике, она выглядела настолько привлекательной, что Джессика слегка забеспокоилась. И все-таки до нее Диди далеко. Зачем это Билл попусту тратит время?

– Билл сказал мне, что тренирует ее каждый день после уроков, – вставил Тодд.

Он старательно втирал крем для загара в спину Элизабет. Откинув со спины ее волосы, прервал на мгновение свою работу и поцеловал Элизабет в шею.

– Да, Билл – просто прелесть, – произнесла Джессика, но внутри у нее все кипело.

А что, если Билл и в самом деле теряет к ней интерес?

Но это невозможно!

Внезапно она вскочила и сдернула козырек, который прикрывал ее лицо от солнца. Встряхнула головой, так что волосы рассыпались по плечам.

– Пойду-ка поплаваю, – объявила она.

Кара, прищурившись, взглянула на нее.

– Я думала, ты не захочешь мочить волосы.

– А вот захотела, – с вызовом отпарировала Джессика, делая вид, что не замечает предостерегающего взгляда Элизабет.

Она решительно направилась к воде. Понимая, что ее блестящий, цвета бронзы, бикини, приковывает к себе взгляды, она стала слегка покачивать бедрами, чтобы окончательно сразить мужскую аудиторию. Один парень застыл перед ней, потеряв дар речи.

– Вот это да! – только и смог пробормотать он со смущенной улыбкой.

Джессика тоже улыбнулась. Пусть Диди не думает, что у нее есть какие-то шансы перед обаянием Уэйкфилдов.

– Эй, привет! – крикнула Джессика, пробиваясь к Биллу сквозь кипящую пену. – Я не знала, что ты даешь уроки серфинга.

– Да это я так, – сказал он. – Просто даю Диди кое-какие советы.

– Как мило. Не мог бы ты и мне тоже как-нибудь дать кое-какие советы? Я всегда мечтала заняться серфингом.

– К-конечно, Джессика, – ответил Билл, запинаясь. – В любое время. Я… я с удовольствием.

С упавшим сердцем Диди наблюдала за тем, как менялся Билл. Еще минуту назад он держался свободно, уверенно, непринужденно, объясняя ей, как нужно наклониться над доской, чтобы достичь максимальной скорости. Появление Джессики было похоже на волну, сбившую его с ног. Казалось, ему вдруг стало трудно дышать.

– Когда у тебя будет время, дай мне знать, – сказала Джессика. – Ты ведь сейчас, кажется, очень занят. Я вовсе не хочу тебе мешать. – Она стала медленно удаляться.

– Ты вовсе не мешаешь, – с отчаянием произнес он. Взгляд, брошенный на Диди, молил о снисхождении. – Я, наверное, смог бы тренировать вас обеих сразу. Ты… ты могла бы взять мою доску, Джессика.

Диди почувствовала, как у нее вспыхнуло лицо. Почему-то захотелось плакать. Как глупо! Ведь они с Биллом просто друзья.