Валентина Седлова - Подсадная невеста для фальшивого жениха
— Хм… — Женька задумалась. — В целом логично. Но послушай, а зачем тебе-то все это надо? Ты тоже хочешь, чтобы мы получили эти деньги? Но ведь мать тут же у меня все отберет и потратит, не спросив нашего мнения. Тогда зачем все это затевать?
— Жека, не вали все в одну кучу. Давай разбираться по порядку. Деньги тебе, конечно же, не помешали бы. И это твои деньги, так что если не захочешь их бабке отдавать — не отдавай. Или отдай одну треть и скажи, чтоб она от тебя отстала. Что ты все как маленькая? А что до самой программы — ты разве никогда не мечтала сняться на телевидении? Это же так здорово и интересно! Все вокруг тебя бегают, суетятся, с тобой хочет познакомиться куча народа!
— Именно это меня и пугает, — призналась Женька. — В свое время в меня жестоко вбили мысль, что лишняя известность может привести к весьма плачевным последствиям. И я честно в это поверила. А теперь…
— Ну вот, ты снова об этом! — Антошка с легкой укоризной посмотрел на мать. — Тебе бабка ужасов понарассказывала, а ты, вместо того чтобы послать ее и жить своим умом, до сих пор трясешься.
— Милый, я тебя боюсь! Иногда мне кажется, что я родила маленького старичка! Тоха, тебе всего девять лет, а ты так запросто даешь мне советы!
— Ну, кто-то же должен это делать, — философски заметил Антон. — Иначе так и останешься забитой и несчастной.
— А кто тебе сказал, что я несчастна? — возмутилась Женька.
— А разве нет? Когда человек счастлив, у него глаза светятся. А ты, стоит только бабке появиться, мигом пытаешься от нее в дальний уголок забиться и не отсвечивать. И по-твоему, это счастье?
Женьке нестерпимо захотелось плакать, и она, не сдержавшись, пару раз хлюпнула носом.
— Тсс, не разводи сырость! А то еще бабка проснется и разгонит нас. Лучше представь, как ты этот месяц проведешь! И кто тебе сказал, что это над тобой издеваться будут? А ты возьми и сама в ответ начни издеваться! Тебе слово — а ты два! Чтоб актер этот тоже знал, почем фунт лиха!
— А это идея! — загорелась Женька. — Значит, говоришь, отплатить этим телевизионщикам той же монетой?
— Ну да! Только не сразу. Пусть они сначала решат, что ты ради денег на все готова, даже замуж пойти. Притворись, что, кроме выигрыша, тебя ничто не волнует. А уж когда возьмут в программу и начнут тебя снимать, тогда переставай из себя дурочку строить и дай им всем прикурить! А я за тебя болеть буду! И заодно придумывать, как твоего «жениха» достать. Один ум хорошо — а два лучше! Тем более я же мужчина!
— А не слишком ли много ты на себя берешь, мужчина? И кто тебе сказал, что нам с тобой сразу же разрешат общаться?
— А нам сразу и не надо! Я к тебе на помощь приду, когда у тебя собственные идеи закончатся. А все необходимое на бумажке запишу и незаметно для камер тебе передам. Ты потом возьмешь какую-нибудь книгу или журнал для маскировки и прочитаешь то, что я для тебя приготовил. Ну а дальше уж сама!
— Значит, все-таки соглашаться?
— А что ты теряешь? Работы все равно пока нет, если дома останешься — бабка тебя съест. А у меня каникулы, заняться нечем. А так хоть какое-то развлечение!
— А если я проиграю? Если окажется, что все это зря? Ну, нервы там у меня сдадут или еще какая напасть приключится?
— Ты выиграешь! И не вздумай в себе сомневаться! Ладно, пошел я, а то тебе выспаться надо. Иначе утром под глазами такие круги будут, что никакой косметикой не замажешь. А тебе надо красивой быть, чтоб тебя стопудово в программу взяли! Спокойной ночи!
Антошка мягко спрыгнул с кровати и вышел из комнаты, оставив Женьку размышлять над его словами. А ведь действительно: почему бы и нет? Конечно, изрядная авантюра, да и кто даст гарантии, что Альбине удастся протащить ее в это шоу? Но она так уверенно об этом говорила, значит, и вправду может на это повлиять.
А если все-таки отказаться? М-да, тогда Антошка прав: ей житья от матери не станет! Запилит ее насмерть и при каждом удобном и неудобном случае будет напоминать о том, как мимо носа уплыли целых пятьсот тысяч рублей. Либо надо было изначально молчать и держать язык за зубами, либо… А-а, чего теперь об этом! Что сделано, того не вернешь.
Но с другой стороны — это ведь такой позор! Провести перед камерами целый месяц! Да ее потом никто на работу не возьмет! Придется что-то с собой делать, внешность менять. А как? Коротко постричься? Как вариант пойдет, но волосы жалко. Она за ними так ухаживала, травяными настоями мыла, чтоб не выпадали. Или носить парик? Ага, и накладной нос, вставные челюсти и очки с огромными линзами!
Женька раздраженно перевернулась на другой бок. Ну надо же, какая фигня в голову лезет! А все Альбина, будь она неладна со своим проектом! Взбаламутила, чертовка, и даже не спросила: нужно это ей, Женьке, не нужно… И ведь так уверенно себя вела, словно и не сомневалась, что ее дурацкое предложение будет принято.
Эх, вот взять бы и насолить ей! Просто не приехать, а потом посмотреть, с какой перекошенной физиономией она тогда это шоу вести будет! Или… или она не единственная, кого заманила в свою программу Альбина? Эта барышня никогда не кладет все яйца в одну корзину, да и осторожна сверх меры. Значит, помимо Женьки, у нее в запасе еще несколько вариантов! Не сработает один — пройдет другой. А невезучим претенденткам она мило улыбнется и скажет: «Прости, я очень старалась, но ничего не получилось».
Тогда тем более не стоит никуда ехать! При таком подходе шансы пройти отбор просто мизерные! Только время впустую потеряешь, и все.
Или, напротив, раз уж заведомо ясно, что у нее минимальные шансы на успех, взять и съездить, чтоб родительницу не ярить? Может быть, хоть тогда отвяжется?
Да нет, чего она себя обманывает? Не отвяжется, только нудеть начнет: мол, такое дело провалила, такую возможность упустила! Ох, куда ни кинь, всюду клин! Так ехать или не ехать?
Раздираемая противоречиями, Женька забылась тревожным сном только на рассвете. Разбудил ее в семь утра телефонный звонок Альбины.
— Привет! Это я! Надеюсь, ты уже встаешь? Не вздумай опоздать, я на тебя сильно рассчитываю! Чао!
Женька спросонья ничего не поняла из скороговорки Альбины, кроме того, что она ждет ее на программе, но сон, увы, как рукой сняло! В комнате тут же появилась поднявшаяся ради такого случая аж в половине седьмого Елена Григорьевна и заявила, что завтрак готов. Пришлось тащиться в ванную, промывать глаза холодной водой, а затем топать на кухню.
При виде омлета Женьку замутило. Она вообще не любила завтракать, а уж яйца и любые блюда из них и вовсе терпеть не могла. Причем мать об этом прекрасно знала, но начисто игнорировала вкусовые пристрастия дочери, руководствуясь единственным критерием: полезно — не полезно. Омлет, безусловно, относился к полезным, да еще и быстрым в приготовлении блюдам, поэтому Женьку можно было только пожалеть.
Тошка, улучив момент, быстро сгреб ненавистный омлет с материнской тарелки и мужественно запихал его в себя, пока бабка не застукала. Женька благодарно улыбнулась сыну. Он тоже терпеть не мог омлет, но в такой ответственный день был готов пойти на любые жертвы ради своей любимой Жеки.
— О, уже все съела! А добавочки не хочешь? — поинтересовалась мать, обнаружив исчезновение омлета.
Тошка, успевший-таки проглотить ненавистный омлет, от подобной перспективы едва не подавился.
— Нет-нет, не хочу наедаться, а то на вопросы отвечать не смогу, — быстро сообщила Женька, пока Елена Григорьевна из лучших побуждений не продолжила пытку яйцами.
После завтрака мать настояла на том, чтобы лично выбрать наряд для дочери, и, разумеется, ее выбор пал на самое ненавистное из Женькиных платьев: длинное, в мелкий цветочек, с дурацкими оборочками и воланами. Женька все порывалась запихнуть его в самый дальний угол шкафа, но мать неизменно возвращала его на место.
— Никуда не пойду, — сложив руки на груди, сообщила Женька.
— Шантажистка! — парировала мать.
— Ты хочешь, чтобы я получила приз, или тебе важней всего на свете мое послушание? Если я напялю на себя этот кошмар, то от стыда провалюсь под землю еще при выходе из подъезда.
— Ты не доверяешь моему вкусу? — осведомилась мать.
— В данном конкретном случае — ни капельки! Либо я иду на студию в том, в чем мне удобно и комфортно, либо остаюсь дома.
— А… Да одевайся хоть во что-нибудь, но только поскорее! Тебе еще лицо в порядок приводить! — неожиданно быстро сдалась мать, и Женька, облегченно вздохнув, тут же залезла в любимые летние джинсы и веселый оранжевый топик.
— Жека, а чего ты такую яркую шмотку нацепила? — вполголоса поинтересовался Антошка, пока Женька накрашивала ресницы.
— Банальная психология, Тоха. Оденусь во все серое или бледно-голубое, никто на мне и взгляда не остановит. А так хоть чем-то выделяться буду среди остальных.
