Светлана Малинкина - Парадокс любви
— Как ты мог надеть на себя все это?! Позор на мою голову! Что подумают твои коллеги?! Андрей, ты беспомощнее малолетнего ребенка! Честное слово!
— А я сейчас тебе докажу, что я очень даже помощный! Ну-ка, иди сюда… Милка моя… Девочка моя… А это я сейчас же сниму… Все…
Андрей нежно облапил жену… У них все и всегда заканчивалось сексом. И ссор, как таковых, не получалось.
На следующий день Мила и купила эту дорогую вешалку.
И с тех пор, уезжая в очередную командировку, всегда оставляет Мужу письменные инструкции, которые выглядят так: «Понедельник. Костюм — серый (без полосочек). Рубашка — голубая. Галстук — синий в серую и белую полоску. Носки — серые. Туфли — черные. Ремень — черный. Вторник…»
* * *— Маша, привет!
— Привет, Милка!
— Звонила Марина, предлагает сегодня пойти в бассейн. Ты как?
— А ты?
— Я с радостью. У меня такая кошмарная неделя была. Устала, как ездовая собака.
— А может в аквапарк?
— Копчики на горках отбивать?! Нет, давай в бассейн. Полноценно поплаваем.
— Андрей не будет против?
— Маш, о чем ты говоришь! Когда это Андрей был против, если этого хочу я?
* * *Мила, Маша и Марина дружат уже много лет. С Машей Мила училась в одном классе. А когда поступила в институт, к ним присоединилась ее одногруппница Марина. Та самая. Андрей называет подружек ЗАО «МММ».
Маша окончила медицинский. И пока там училась, пугала Милу и Марину ужастиками и страшилками о прозектории. Она — психоаналитик. У нее частная практика. Поначалу дела шли не очень… Но со временем обросла клиентурой, есть даже несколько «корпоративов». Как ни странно, разбирая чужие жизненные ситуации, Машка не могла разобраться в своей. И особенно в отношениях с «ейным» мужем. А впрочем, что ж в этом странного? Говорят же: сапожник без сапог. Детей у них не случилось. Какая-то коварная физиологическая несовместимость никак не позволяла Маше выносить ребенка дольше девяти недель. После трех неудачных попыток Машка эту затею бросила. И взяла на воспитание щеночка. Девочку-спаниельку. Любовь у них с мужем переросла в добрососедские отношения. Секс по праздникам. Они теперь были скорее друзьями, чем мужем и женой. Другой квартиры у них не было и не предвиделось, поэтому они продолжали жить под одной крышей. Семейное общежитие. А еще Машка подозревала, что временами супруг отвлекается «налево». Потому что нормальный мужик в его возрасте не может так долго обходиться без секса. А мужа она считала нормальным. Но неопровержимых улик не было. И по вечерам он всегда был дома.
Марина замуж так и не вышла. У нее было два обнадеживающих романа, но оба раза женихи куда-то улетучились. Хотя казалось — победа близка. Вот-вот, еще чуть-чуть, и она — замужем. Но увы… Родить Марина не решилась. Ее очень пугало словосочетание «мать-одиночка». И, как полагается старым девам, завела себе очаровательного котенка, который уже через год превратился в томного холеного котяру с красивой и наглой мордой. Из архитектора Марина переквалифицировалась в бухгалтера и работает на том же заводе, что и Андрей. Он ее туда, собственно, и пристроил. По дружбе. И теперь, когда Марина приходит в гости, они с Андреем обсуждают свои заводские новости и проблемы. А Мила чувствует себя не у дел. И помалкивает. Несмотря на то что Марина нередко, подмечая недостатки Андрея, говорит Миле: он у тебя «такой-сякой», Мила абсолютно уверена, что Андрей ей нравится. И что Марина была бы совершенно не против, чтобы он, «такой-сякой» Андрей, был бы у нее. В какие-то моменты Миле даже кажется, что Марина ей откровенно завидует. Завидует, что у нее есть семья: муж, сын.
Что касается сына… Максим растет всеобщим любимчиком. Его балуют не только папа и мама, бабушки и дедушки, но и Милины подружки. Причем больше остальных. Максим называет их просто Машей и Мариной, и на «ты». Они сами так захотели. Кошка… Собака… А ребеночек все же лучше. Сейчас Максиму почти шестнадцать. В следующем году окончит школу. Бальзамом на Милкину душу легло то, что сын был «в нее». Натура, тонко чувствующая красоту. Хорошо рисует. В художественной школе один из лучших, между прочим. Его работы всегда отбирают на выставки. Несколько раз награждали дипломами. После школы, скорее всего, пойдет в Суриковское или в Строгановку.
* * *— Ой, девчонки! Гляжу я на нас… Как все запущено… Лишние килограммы! Целлюлит! А эти некрасивые капиллярные сеточки…
— Телеангиэкстазии…
— Что?! Маша, повтори, пожалуйста. — Мила и Марина попытались сосредоточиться.
— Теле-анги-экстазии.
— Телевизор, ангина и экстази! Машка, ну ты даешь! Как вы, врачи, запоминаете все эти жуткие названия?!
— Сама не знаю. Как-то само получается.
— И как с этим «теле-анги» бороться?
— Склеротерапия.
— Сразу стало понятнее.
— А я знаю, что это такое! Это когда в сосудик делают укол и вводят какое-то лекарство. Оно вытесняет кровь, и сосудик светлеет. Да, Маша? — Мила проявила свою эрудицию.
— Ну, в принципе верно.
— Так, все! Тема снимается! А то я среди вас, умных, чувствую себя дура-дурой.
— Маринка, ну ты что? Обиделась?
— А я вот недавно вычитала про гречневую диету. За день можно, сколько хочешь съесть гречневой каши, два любых фрукта и выпить два стакана кефира. Главное, чтобы каша была сварена без соли и без масла. За неделю можно похудеть на пять килограммов!
— Вот и давай, пробуй! А мы с Милой посмотрим на тебя. И если будет положительный результат, мы тоже сядем на эту диету.
— Хитренькие какие! Давайте сразу вместе!
— А я не буду худеть, меня и так все устраивает. И Андрею все нравится. Он даже сам как-то сказал: «Не вздумай худеть!»
— А моему, кажется, все равно, как я выгляжу. Можно не утруждаться.
— Девочки! Вы не правы! Мы должны хорошо выглядеть не для них, этих черствых мужских особей! А для самих себя! Вот я…
— Ты так говоришь, потому что у тебя нет этой самой «особи». А сама, между прочим… — Маша не договорила.
— Что ты имеешь в виду?
— Девочки! Де-воч-ки! Не ссорьтесь! Делаем последний заплыв и едем ко мне! Вчера мой «золотой» заказчик подкатил бутылку французского вина. Наверное, он такое не пьет. А нам сойдет. Так что угощаю!
— А вино какое?
— Французское…
— Я не про это. Красное? Белое? Сухое? Десертное?
— Ой, я не знаю… Бутылка — темная, ни черта не видно… А наклейку рассматривать мне вчера некогда было. Заказчик только сказал, что ему пять лет. Вину…
— Ну, понятно, что не заказчику! А какую же нам закуску покупать?
