Эмили Гиффин - Жених напрокат

Вожусь с ключом и поворачиваю его не в ту сторону — руки Декса у меня на талии, его губы — на моей шее... Наконец дверь открывается, и мы начинаем целоваться посреди гостиной, держась друг за друга, потом натыкаемся на мою застеленную кровать и ударяемся о ее жесткую спинку.

— Ты пьяна? — шепчет он в темноте.

— Нет, — говорю я. Всегда отрицаешь, когда это правда! И хотя на самом деле я пьяна, в какое-то мгновение вдруг четко осознаю, что именно упустила я в молодости и так хотела обрести в зрелые годы. Приходит в голову, что и то и другое я могу получить сейчас, этой ночью, когда мне исполнилось тридцать. Декс будет моей тайной, моим последним шансом и в каком-то смысле предвестником того, кого я жду на самом деле. Думаю о Дарси, но она тут же отходит на второй план — под натиском куда более мощной силы, чем наша дружба и моя совесть.

Декс придвигается ко мне. Я закрываю глаза, открываю их и снова закрываю. А затем, как вы понимаете, занимаюсь любовью с женихом своей лучшей подруги.

Глава 2

Просыпаюсь от телефонного звонка и в первую секунду с трудом ориентируюсь в собственной квартире. Слышу на автоответчике высокий голос Дарси, она умоляет меня ответить, ради Бога, ответить. Мое преступление становится очевидно. Я быстро сажусь, и все плывет у меня перед глазами. Вижу спину Декстера, широкую, с редкими веснушками. Легонько касаюсь ее пальцем. Он оборачивается и смотрит на меня.

— О Господи! Который час?

Половина восьмого. Два часа назад мне стукнуло тридцать. Точнее, час назад. Я родилась в другом временном поясе.

Декс вскакивает, собирает с пола одежду. Автоответчик дважды пищит, и связь с Дарси прерывается. Она звонит снова и говорит, что Декс не возвращался домой. Опять автоответчик прерывает ее на полуслове. Дарси звонит в третий раз и плачет: «Вставай и перезвони! Ты мне нужна!»

Начинаю выбираться из постели, потом соображаю, что голая. Сажусь и прикрываюсь подушкой.

— Боже, что нам делать? — Голос у меня хриплый и дрожит. — Ответить ей? Сказать, что ты здесь?

— О черт! Нет!.. He бери трубку — я сейчас... — Декс садится, надевает трусы и задумчиво потирает небритый подбородок. Я ощущаю болезненную слабость и начинаю плакать. Но это еще никому не помогало. — Рейчел, не реви, — говорит Декс. — Все будет хорошо.

Он натягивает джинсы, рубашку, спокойно и методично застегивается — словно это самое обычное утро. Проверяет входящие на мобильнике.

— Ч-черт... двенадцать неотвеченных, — равнодушно сообщает он, и только глаза выдают его тревогу.

Он садится на край кровати и утыкается лбом в ладони. Слышу его тяжелое дыхание. Вдох — выдох. Вдох — выдох. Успокоившись, смотрит на меня.

— Ладно. Вот что мы сделаем. Посмотри на меня, Рейчел.

Я повинуюсь, по-прежнему прикрываясь подушкой.

— Все будет в порядке. Слушай внимательно, — говорит он, как будто разговаривает с клиентом в своем кабинете.

— Слушаю.

— Я скажу ей, что сидел в баре часов до пяти, а потом позавтракал с Маркусом. Никто ничего не узнает.

— А мне что сказать? — вопрошаю я. Никогда не умела врать.

— Скажи, что ушла домой. Скажи, что не помнишь наверняка, был ли я в баре, когда ты уходила, но что скорее всего я сидел там с Маркусом. Напирай на то, что тебе так кажется, но не увлекайся деталями. Вот и все. Договорились? — Он кивает на телефон: — И перезвони ей. А я позвоню Маркусу, как только выйду отсюда. Идет?

Я киваю, но, когда Декс встает, мои глаза вновь наполняются слезами.

— Успокойся, — говорит он тихо, но твердо. Он стоит на пороге, держась одной рукой за скоб ку ручки, другой поправляя волосы (довольно длинные — очень сексуально).

— А что, если она уже звонила Маркусу? — & спрашиваю я, когда Декс уже почти вышел, и добавляю уже самой себе: — Боже, какие мы подлецы,

Декс оборачивается и смотрит на меня с порога. Сначала мне кажется, что сейчас он сердито прикрикнет на меня, чтобы привести в чувство. Скажет, что это не вопрос жизни и смерти. Но его голос звучит мягко:

— Рейч, мы вовсе не подлецы. Я все улажу. Главное, говори то, что я тебе сказал. Рейчел!

— Да?

— Мне жаль.

— Ох, — отвечаю я, — мне тоже.

Мы говорим друг с другом — или с Дарси?

Когда Декс уходит, плетусь к телефону, все еще чувствуя головокружение. Лишь спустя несколько минут наконец справляюсь со своими нервами и звоню Дарси.

Она в истерике.

— Этот ублюдок не ночевал дома! И для него будет лучше, если он сейчас лежит в реанимации! Тебе не кажется, что он мне изменил?

Собираюсь сказать, что он просто пил с Маркусом, но задумываюсь. Не будет ли это слишком просто? Сказала бы я так, если б действительно ничего не знала? Едва ли. Сердце у меня колотится, комната все еще кружится перед глазами.

— Я уверена, что он тебе не изменил. -

Она фыркает:

— Почему ты так уверена?

— Потому что он не может тебе изменить, Дарси.

Сама не верю той легкости, с которой говорю это.

— Ну и где он тогда, черт его дери? Бары закрываются в четыре, самое позднее в пять утра. А сейчас половина восьмого!

— Не знаю. Мне кажется, тому есть какое-нибудь разумное объяснение.

— Конечно, есть.

Она спрашивает, во сколько я ушла, был ли он в баре и с кем был — те самые вопросы, которые мы отрепетировали с Дексом. Отвечаю неопределенно, как мне было велено. Намекаю, что ей стоит позвонить Маркусу.

— Уже звонила, — отвечает она. — Этот придурок не берет трубку!

Ура! У нас есть шанс.

Слышу щелчок, и голос Дарси пропадает; затем она перезванивает и сообщает, что Декс вернулся и что мы поговорим попозже. Встаю и тащусь в душ. Смотрю в зеркало. Лицо припухло и покраснело, вокруг глаз — разводы туши и карандаша, хрусталики мутные — я не сняла на ночь линзы. Быстро их вынимаю и начинаю приводить себя в порядок. Волосы и кожа пропахли табачным дымом. Со времен колледжа я не страдала от похмелья, да и там это случилось всего один раз. Я учусь на своих ошибках. Большинство ребят в колледже говорили: «Никогда больше не буду напиваться», а через неделю все повторялось. Я устояла. У меня такой характер. Из того, что случилось вчера, я тоже сделаю выводы. Как только уничтожу все следы.

Принимаю душ. Телефон кладу на раковину — надеюсь, Дарси вот-вот позвонит и скажет, что все в порядке. Но время идет, а она не дает о себе знать. Ближе к полудню начинают звонить друзья с поздравлениями. Родители тоже выполняют эту ежегодную обязанность («Угадай, где я была в этот день тридцать лет тому назад?»). Пытаюсь вернуть себе хорошее настроение и развеселиться, но это не так-то просто.