Барбара Фритти - Монетка на удачу
Поддавшись порыву, Адрианна пересекла площадь и остановилась у фонтана. Пожалуй, сейчас ей не помешала бы помощь свыше. Она решительно открыла сумку, достала из кошелька монетку в двадцать пять центов. Внутренний голос упрямо твердил, что гораздо рациональнее будет оставить монетку в покое и завтра, когда она подъедет на авто (а силы-то где взять на этот безумный рывок?), оплатить четвертаком семь минут на парковочном счетчике. Но душа трепетала и жаждала чуда — ну, разве так уж грешно поддаться мимолетному желанию и выбросить деньги в дурацкий фонтан?
Размышляя, Адрианна заметила двух девочек с другой стороны фонтана, и ее пульс помчался вскачь. Они были очень похожи на детей, которых она встретила в проулке за рестораном в тот вечер, когда был застрелен Уилл. С тех пор она не раз спрашивала себя: не сложилось бы все иначе, если бы она не вынесла детям пиццу, если бы не задержалась, задавая им вопросы, если бы не постаралась избежать того, что, как она думала, могло быть предложением руки и сердца? Сумела бы она спасти Уилла, если выслушала бы его, или тоже была бы теперь мертва?
Девочки были одеты неряшливо и выглядели такими же оборвышами, как она помнила. Интересно, где мальчик, который был с ними? Куда делся Бен? Голодали ли они без остатков еды, которые она им выносила?
Ее охватило чувство вины за то, что она по-настоящему о них не позаботилась.
Адрианна обошла фонтан. Младшая девочка подняла взгляд, и ее голубые глаза вспыхнули узнаванием. Она что-то прошептала второй девочке, та покосилась на Адрианну, затем они обе резко отвернулись и сорвались с места.
— Подождите! — крикнула Адрианна, бросаясь за ними через площадь в одну из улиц. Почему-то казалось необычайно важным догнать их. Она просто должна была что-то исправить, кого-то спасти, ведь Уилла уже не вернуть. Вдруг, если она поможет этим детям…
Минут пять спустя они совсем скрылись из вида. Словно сквозь землю провалились в одном из узких проулков, пронизывающих эту часть города. Адрианна развернулась и медленно побрела назад.
Солнечный свет играл в тугих струях фонтана, и она шла как завороженная, все еще сжимая в кулаке монету. Нужно просто загадать желание — правильное желание, которое сможет все изменить.
Запыхавшись, она облокотилась на бортик фонтана и снова помедлила, готовая на что угодно, лишь бы подольше не входить в ресторан, — но по меньшей мере она совсем рядом…
Уайт Рэндал смотрел на календарь на экране компьютера до тех пор, пока глаза не защипало. Как будто если он посчитает дни не слева направо, а наоборот, это что-нибудь изменит. Снова август, а он так и не нашел свою девочку. Даже на шаг не приблизился. Два года прошло с тех пор, как он в последний раз видел Стефани, и все еще понятия не имеет, где она. Знакомое отчаяние окатило его волной, глаза блестели от гнева. Он — инспектор полиции Сан-Франциско — зарабатывает на жизнь тем, что ищет пропавших людей и раскрывает преступления. И, между прочим, он чертовски хорошо выполняет свою работу. Он успешно закрыл больше дел, чем кто-либо другой в департаменте, но не справился с единственным, самым важным для себя заданием. Приходилось прилагать усилия, чтобы не терять надежды, но сознание все чаще рождало предательскую мысль: может, ему никогда не найти дочь.
Уайт не хотел сдаваться, но время неумолимо бежало вперед. Он взял в руки рамку, стоявшую на его столе. Ясные голубые глаза Стефани нежно глядели на него с фотографии. Это был ее шестой день рождения. Они ездили на пляж, жарили на костре хот-доги и маршмеллоу[1]. В тот день они дурачились, пели песни у костра и были по-настоящему счастливы. От ее улыбки ему стало чуть легче, он вспомнил, как Стефани озорно махала кусочками маршмеллоу перед камерой, как запеченными яблоками пахли ее загорелые щечки, песчинки в волосах — они тогда валялись на мокром песке и махали руками и ногами, так что на земле остались отпечатки, по форме напоминавшие крылья и мантии ангелов. Какой чудесный был день! Кто мог подумать, что это последний день, который они проведут вместе? Где ты теперь, мой ангел?
Но снимок в рамке не давал никаких ответов. У Стефани были его глаза и такой же взгляд, прямой и испытующий. Глядя на нее, Уайт будто смотрелся в зеркало, только дочь не унаследовала его темные волосы, а была блондинкой — в мать.
Ее мать…
При мысли о бывшей жене в Уайте закипала ярость. Дженнифер украла у него Стефани, нарушив соглашение об опеке, и превратила его жизнь в сущий ад. Чокнутая Дженнифер почему-то вдруг решила, что их дочери с ней будет лучше, чем с отцом. Он окончательно не сошел с ума только потому, что знал: Дженнифер любит Стефани и сознательно не причинит ей вреда. Оставалось надеяться, что она хорошая мать, что как-нибудь избавится от наркотической зависимости и дурных приятелей… Но он видел в своей жизни столько зла и насилия, что давно перестал верить в чудесные исцеления. Он не успокоится, пока снова не обнимет свою девочку.
Большинство его друзей и родственников поначалу, когда Дженнифер исчезла с ребенком, жарко его поддерживали, но постепенно их пыл поумерился, и они сдались. Все еще притворяются, будто верят в возвращение Стефани, но он-то знает правду: их веру подорвали два очень длинных года фальшивых зацепок, ведущих в тупик следов и сокрушительных разочарований. В день, когда мать и дочь сбежали, к поискам были подключены все известные ему силы: «Эмбер алерт»[2], поисковые волонтерские отряды и всевозможные средства массовой информации. Через неделю стало понятно, что поиски затягиваются. Через несколько месяцев они продолжали жить так, будто маленькие ножки вот-вот застучат по ступенькам, дверь откроется — и в комнату ворвется их любимый сорванец в джинсовой юбчонке. Многие месяцы во время семейных ужинов для Стефани ставили столовый прибор. Мать Уайта покупала для нее подарки ко всем праздникам и складывала в стенном шкафу до того дня. Но тот день казался все более далеким и призрачным. Уайт поставил фотографию на стол, мысленно пообещав дочери, что никогда не сдастся, сколько бы времени ни заняли поиски.
Ежедневная клятва дочери стала его тихой молитвой и, как всегда, принесла успокоение. Сосредоточившись на работе, он пробежал взглядом стопку папок на своем столе. Другие пропавшие дети, другие невинные жертвы требовали его внимания. Как бы сильно ни хотелось целиком посвятить себя поискам дочери, он должен зарабатывать на жизнь. В первый год после исчезновения Стефани он исколесил вдоль и поперек всю страну, отрабатывая бесконечные версии, которые неизменно заканчивались ничем. В конце концов ему пришлось вернуться к работе хотя бы для того, чтобы оплачивать нанятого для поисков Стефани частного сыщика. К несчастью, сыщик тоже ничего полезного не обнаружил и занялся другими клиентами, периодически предоставляя Уайту отчеты о машинально проделанной работе.
