Ольга Агурбаш - Любовь без гарантий (сборник)
Он занес сумки, поставил букет в воду, пока она возилась в поисках подарка для него. Нашла… Подарков оказался целый ворох. Хорошие, очень хорошие презенты привезла она ему. А он загрустил еще больше. Стоял со скорбным лицом, прижимая к себе пакеты и свертки, и с тоской глядел на Нину. А та суетилась, ставила чайник, доставала шоколад и ликер и безостановочно произносила ничего не значащие слова, подобно формулировке: что вижу, то пою…
Сердце его упало в живот… Или даже еще ниже. Хотя куда ниже-то?! Он вдруг бросил все подарки, резко кинулся к ней, обнял, прекратив тем самым мельтешение ее рук. Прижал к себе, уткнулся куда-то в плечо… Запах кожи, запах волос казались новыми. Оно и понятно: солнце, море, соль – все смешалось сейчас…
– Нин… – зашептал он, – Нина, Ниночка…
Она продолжала трепетать. Внутренне, глубоко… Она не знала, как себя вести с ним, что говорить сейчас. В подобной ситуации оба оказались впервые. И выглядели настолько неуверенно – и он, и она, что, пожалуй, вот так замереть – это было лучшее, что можно было придумать в данный момент…
Потом они пили чай с шоколадом. И даже открыли ликер. Он просто пригубил, а она с удовольствием пила, не ограничивая себя…
Разговора не получалось. Все опять ни о чем:
– Дай сахар, пожалуйста…
– Тебе еще чаю?
– Как на работе?
– Ой, цветы надо полить, а то совсем без меня заскучали…
– Нин, это я без тебя заскучал! При чем здесь цветы?! – Он почему-то повысил голос.
Она сосредоточенно ломала шоколад, облизывала пальцы и не отвечала на его эмоциональные реплики. Он резко отодвинул стул, встал, подошел к окну и, глядя непонятно куда: то ли на шторы, то ли на стекло, то ли изучая вид за окном, произнес нервно и вымученно:
– Ну, хочешь, я разведусь?!
Она поперхнулась… Закашлялась. Чай расплескался на стол, чашка громко звякнула о блюдце. Непроизвольно выступили слезы. Он по-прежнему стоял у окна. Она кинулась за салфеткой – вытереть глаза. Потом за полотенцем – подтереть расплескавшийся чай. Потом села и спросила:
– Зачем?
Он как будто не понял:
– Что «зачем»?
– Разводиться зачем?
А вот теперь он и вправду не понял.
– То есть как «зачем»?! – сам себе вновь задал вопрос Лева.
И тут же ответил:
– Чтоб на тебе жениться!
Она уже взяла себя в руки:
– То есть ты мне таким странным образом делаешь предложение?
Он не уловил сарказма. Видно, настолько был занят своими собственными мыслями, настолько сосредоточен на себе, что не сразу сообразил, что говорит что-то не так, что-то не то…
– Ну… Пока предложение я не могу сделать… Я же не свободен… Но если ты хочешь… Если ты скажешь… я готов…
– Лева! – Она остановила поток его слов. – Лева! Ты себя слышишь?
– А что? – изумился он.
– Что значит – «если я скажу»? «Если я захочу»? Это твоя жизнь! – Она сделала ударение на слове «твоя». – Это твой выбор! Твое решение!
– Ну да… – неуверенно кивнул он, – мое…
– А при чем здесь мое желание? – Она пыталась донести до него свою мысль, но он и в самом деле никак не мог понять ее логику и только беспомощно разводил руками…
– Ну а как же? А как иначе? – недоумевал он. – Если ты хочешь, чтобы я на тебе женился, я сделаю тебе предложение.
– Слушай, Лева! Ты рассуждаешь, как неоперившийся юноша, как неразумный пацан! Когда мы начали встречаться… тогда… девять лет назад, я была замужем, если ты помнишь.
– Нин, ну что ты опять начинаешь, ей-богу! – Он ждал совсем другой реакции на свои слова, и эти ее воспоминания казались ему сейчас ненужными и раздражали.
Она не услышала его замечания:
– Так вот… Если опять же ты помнишь, то спустя три года я развелась с мужем. Не спрашивая тебя, не советуясь, не выясняя – а что же будет дальше?.. Не заставляя тебя принимать участие в моем решении. Развелась, потому что поняла: мужа я больше не люблю и не хочу. Союз с ним потерял для меня смысл, он себя исчерпал, и единственно честным решением был развод. А тот вопрос, который ты задаешь мне сейчас, унижает нас обоих. Ты понимаешь это?
– Ну почему?! – взорвался он. – Почему?! Я думал, ты будешь счастлива, а ты мне лекцию целую прочла! Даже не лекцию, а нотацию!
– Подожди, подожди… Счастлива? Как ты сказал: думал, ты будешь счастлива?
– Ну да!
– То есть ты хочешь сказать, что на десятом году любовной связи такие слова способны казаться счастьем?
– Нин, я не понимаю тебя. – Он действительно никак не мог взять в толк, чем же он так неприятно взбудоражил ее.
– Лева! Значит, так… За то время, что мы вместе, наверное, можно было и узнать человека, и понять его желания, и вообще как-то выстроить свою жизнь так, как тебе приятно…
– Да…
– Ты выстроил, как тебе приятно?
Он молчал.
– Лева, ответь, пожалуйста! Ты свою жизнь выстроил именно так, как тебе комфортно? Или нет?!
Он молчал. Продолжал смотреть куда-то в сторону окна и молчал.
– Не хочешь отвечать? Так я сама отвечу! Все эти годы ты жил именно так, как тебе удобно: имел семью, имел любовницу! На все мои вопросы отвечал, что тебя все устраивает в твоей жизни. А сейчас? Что-то произошло? Что-то перестало устраивать?
Она говорила поначалу спокойно, но он чувствовал в ней внутренний надрыв и знал по опыту, что этот надрыв обязательно прольется слезами. Мучительными, горючими слезами, от которых у него всегда щемило сердце…
Однако, надо было отвечать. Сам затеял разговор и отмалчиваться было по крайней мере неумно. Неумно и неконструктивно. Он набрал побольше воздуха и хотел было что-то ответить. Но она заговорила вновь:
– Правильно ли я поняла тебя? Девять лет все было отлично. Ты жил в полном удовольствии, а сегодня вдруг что-то случилось. Что же, Лева?
– Нина, ну подожди, не передергивай! Это непростой разговор. Может, он не ко времени, не к месту…
– Ну, конечно, – ерничала она. – Это только секс у нас всегда и к месту, и вовремя… В любой удобной или даже не очень удобной ситуации… Всегда вовремя… А разговор серьезный – нет!
– А ты что-то имеешь против секса? Я не замечал!
– Лева! Не уводи разговор в сторону. Бог с ним, с сексом. Давай про жизнь!
– Про жизнь… Ну что сказать?! Сказать, что все полностью меня устраивало, я не могу… Да, ты знаешь мое отношение к семье, к жене… Семья для меня неприкосновенна, незыблема… И я даже никогда мысли не допускал, что может быть как-то иначе…
– Это я понимаю. Да я, собственно, давно смирилась с этим. И никогда ни на что не претендовала. Разве не так?!
– Да так… Так… Только вот ты уехала в этот раз… И я затосковал… Ты много раз уезжала, и я очень скучал. Всегда скучал. Это правда. Но в этот раз… Я даже сам не понял почему, но затосковал жутко. До бессонницы, до спазмов. То голову сожмет, то сердце… Не знаю, как это объяснить: то ли предчувствие, то ли тревога. Измучился в ожидании. Понял, что не хочу так больше.
