Наталия Рощина - Игра теней
– Перестань, Симка. Они счастливы, это очевидно. Мариша так долго ждала своего принца. У Незванова есть все, чтобы стать им. Я тебе больше скажу – он для нее король, потому что в его власти выполнить любой каприз своей королевы. Любовь делает его всемогущим. Ты только посмотри, как Серега смотрит на нее. Он действительно ее любит.
– А она? – не унималась Сима.
– Я не могу отвечать за Марину.
– Она не изменилась, поверь мне. Как всегда, у нее мозги в матке. Кажется, это твое определение?
– Слушай, Пырьева, не говори со мной об этом! – Даша чувствовала, что разговор ей не нравится, и злилась, что поддерживает его. – Копаться в чужом белье – не самое лучшее занятие.
– Конечно, она ведь только тебе все секреты доверяла. Ты у нас – доверительное лицо, – улыбнулась Сима. Она говорила правду: Даше часто доставалась роль хранительницы секретов обеих подруг. – Тебе виднее.
Даше не всегда нравилась роль шкатулки, в которой обе ее подруги любили хранить свои тайны. Ей зачастую самой было нужно поделиться с кем-то своими. Сима редко была готова выступать в качестве внимательной слушательницы. В силу склада своего характера она не могла оставлять услышанное без комментариев, советов. Ее прагматичный ум не мог выносить ничего, что не укладывалось в четкую схему ее мироощущения. Марина была слишком эмоциональна – она, едва успев выслушать, через мгновение начинала плакать или смеяться, полностью входя в состояние подруги. Все же чаще Даша делилась именно с ней. Они больше понимали друг друга, никогда не осуждали за откровенные ошибки, поступки, лишенные логики. Может быть, из чувства благодарности за это Даше не хотелось продолжать неприятный разговор, затеянный Симой. Зачем заниматься сплетнями? Все идет замечательно: прошло совсем немного времени. Кажется, совсем немного, а Лидочке уже исполнилось четыре года. Из несмышленого карапуза она превратилась в наблюдательную, очень бойкую девочку, имеющую обо всем свое мнение, с которым заставляла считаться всех, особенно Марину. На нее девочка имела особое влияние – безграничное.
Как летит время! Марина не брала академический отпуск, потому что Сергей и его родители настояли на продолжении учебы без перерыва. Лидия Павловна взяла на себя большую часть забот о внучке. А когда через месяц у кормящей мамы пропало молоко, и вовсе заявила, что сама справится со всем.
– Мариночка, ты должна учиться. Мне заботы о вас только в радость. Послушай меня, окончи университет без отпуска. Мы с дедом постараемся, чтобы и ты, и Сережа учились. Это очень важно для вашего же будущего. Образование никогда никому не мешало, а погрузнешь в пеленках и не захочешь снова садиться за учебники.
– Какая вы, мама Лида, какая вы. – благодарно обнимала Марина свекровь, а Даше потом то и дело рассказывала, как ей повезло.
– Вот и у меня появилась мама, Дашуня, настоящая семья, близкие люди. Я им нужна, они не сбрасывают меня со счетов. Для меня это в диковинку, – вытирая слезы, говорила она. – У меня обязательно будут еще дети. И я постараюсь относиться к ним одинаково – без любимчиков и отвергнутых. Веришь?!
Это была самая болезненная тема для Марины – равнодушие со стороны родной матери и желание излить на своих собственных детей всю любовь, на какую только было способно ее сердце. Она хотела доказать всему миру, что в ее семье не будет никаких делений – все получат любовь и заботу, невзирая на старшинство, проказы, успехи. Даше казалось, что Марина немного успокоилась в этом плане с появлением дочери. Бессонные ночи с Лидочкой, суматоха учебы, защита дипломной работы, волнения по поводу диссертации Сергея – все это отобрало много нервов и сил, охладило ее пыл, и пока обзаводиться еще одним ребенком она не собиралась. Марина решила, что у них все еще впереди. К тому же нужно было устраиваться на работу, но Незванов убедил ее, что лучше пока уделять внимание дому и ребенку. Мариша с удовольствием схватилась за эту идею. Она чувствовала, что именно на этом поприще способна достичь недосягаемых высот. Она говорила Даше, что ей не нужно спешить никуда по утрам, что дни пролетают с невообразимой скоростью и, вероятно, осталось совсем чуть-чуть до того момента, как она решится родить второго ребенка.
– Ты еще будешь крестной и нашему сыну, – уверяла она Дашу, в свое время крестившую Лидочку.
Даша была уверена, что у Маринки все в порядке. Наверняка что-то складывалось не так, как ей мечталось, но в целом было грех жаловаться. Даше было с чем сравнивать – из поверхностной, вечно борющейся с обстоятельствами девицы Марина превратилась в уверенную в себе женщину. И хотя в ее глазах время от времени застывала грусть, что-то напоминающее безвыходность человека, смирившегося с обстоятельствами, Даша надеялась, что это от усталости. И в двадцать четыре иногда можно почувствовать усталость от жизни – она знала это по себе.
Другое дело Сима! Она была воплощением вечного двигателя, неугомонности и жажды совершенства. В таком маленьком, хрупком теле столько энергии! В их тройке она всегда была мозговым центром. Учеба давалась ей легко. В отличие от Марины, Сима совершенно не считала потерянным время, проведенное за учебниками. У нее не было Маринкиной патологической необходимости в романах. Сима Бреславская знала, что в ее жизни будет все и в свое время. Родившаяся в семье потомственных медиков, она не пошла по протоптанной дорожке, поступив на биофизический факультет ***торского университета. Пожалуй, она всегда точно знала, чего хочет. И наверняка не собиралась становиться врачом, как оба ее дяди, мама, бабушка.
В те памятные зимние каникулы после сдачи сессии на втором курсе она познакомилась с Олегом Пырьевым. Заснеженная база стала колыбелью их зародившегося и поглотившего обоих романа. Кажется, это был тот случай, когда все становилось на свои места без особых усилий. Черные миндалевидные глаза Симы светились особым блеском, который бывает только у влюбленных. Олег был сдержанным и подчеркнуто вежливым, но при этом легким, близким, словно знали они друг друга давным-давно. Это был очень быстрый роман. Сима влюбилась, почувствовала себя спокойно и уверенно рядом с этим долговязым, нескладным юношей. Он учился на химическом факультете. Добряк и молчун, влюбленный в химию. Чем он так покорил ее? Она не могла ответить, даже когда Даша спрашивала ее об этом один на один. Дело было не в том, что Сима не хотела быть откровенной, она действительно не понимала, как могла решиться так круто изменить свою жизнь. Ведь у нее все было давно расписано на многие годы вперед: успешное окончание школы, университета, аспирантуры, замужество. Сима совершенно забыла о своем давнем друге, с которым родители давно мечтали связать ее судьбу. Она забыла своего Сашку Ивановского и, казалось, ни разу с той поры не пожалела о своем выборе.
