Эмма Ноэль - Пятьдесят оттенков страсти. История чувственного перевоплощения
— Как же все-таки у вас все со вкусом обставлено! Феликс Владимирович умеет нанять нужных людей, чтобы создать комфорт и уют вокруг.
— Это моя идея оформить так комнату.
— Правда? — искренне удивился он.
— Что вас смущает?
Юрист выдержал паузу — пококетничал, как хитрая девица с ответом на предложение замужества. Потом прокашлялся и деликатно произнес:
— Вас здесь нет, Катерина Ивановна.
— В каком смысле — меня нет? — процедила я сквозь зубы.
— Сочетание красного и черного… Страсть, Испания. Немного сдержано на первый взгляд, но кровь кипит и энергия требует выхода, — мне показалось, что в его голосе были нотки вожделения.
— А я какова, по-вашему, Василий Константинович?
— Бесцветная, — выпалил он, не подумав, после чего, спохватившись, попытался реабилитироваться: — Я не то хотел сказать! Вы — прозрачная дымка…
— Достаточно! — я прервала неубедительные попытки раскрасить меня. — Так по какому поводу вы здесь? Чем я вам обязана?
Мужчина немного смутился, и лицо его стало серьезным.
— Феликс Владимирович обязал меня уведомить вас о том, что он готов расторгнуть ваш брак.
— Это шутка? Он уехал вчера утром в Финляндию и…
— Он поселился в гостинице.
Мне показалось, что сквозь меня пролетело пушечное ядро. Даже померещился хруст костей, а сердце пропустило пару ударов.
— Если нужно воды… — взволновано произнес юрист моего трусливого мужа, который таким сомнительным способом возвещал о том, что наши отношения исчерпали себя.
— Это низко! — прошептала я.
— Не стоит делать поспешных выводов. Именно поэтому я здесь, Феликс Владимирович доверил мне обсудить с вами деликатную ситуацию, которая сложилась в последнее время в вашей семье…
— Деликатную ситуацию? Я не понимаю! — обескуражено шептала я, прокручивая в голове моменты наших совместных дней. Да, мы действительно отдалились друг от друга в последние месяцы, но кризисы переживают многие семейные пары. Я читала, что в такие моменты люди отправляются в кабинеты к специалистам и все вместе пытаются разобраться в сложившейся ситуации, стремясь сохранить брак и отношения.
— Вы еще можете все исправить! — юрист произнес это так, будто я безнадежный больной, но у меня есть маленькая надежда на большое чудо.
Моя бесцветная оболочка вскочила с ярко-красного дивана и двинулась на кухню, мне срочно нужно было потушить пожар в организме, вызванный пролетающими сквозь меня болезненными ядрами. Выпив воды, я вернулась в гостиную и сосредоточенно уставилась на прислужника Феликса, в ожидании разъяснений непонятной мне информации.
— Понимаете, он пожаловался, что недоволен… Как бы это сказать…
— Как есть, так и говорите, — произнес мой голос. Казалось, он теперь существовал отдельно, как и все остальные части организма. Это меня не удивляло, после нескольких нокаутов сознание было практически отключено.
— Вы не со всей ответственностью подходите к… исполнению супружеского долга…
— Что? Я с утра до вечера отмываю эту огромную квартиру. Я готовлю завтраки, ношу газеты. Спросите меня, когда я последний раз обновляла гардероб? Или встречалась со своими подругами где-нибудь в кафе? Как давно ходила в театр или кино?
— Я о другом, — Василий Константинович погасил всплеск моего возмущения. — Повторюсь, мне неудобно об этом говорить, но претензия моего клиента к вашим с ним интимным отношениям. Вы холодны, неподвижны и то, что между вами происходит, трудно назвать близостью.
— Ваш клиент обсуждал… наши с ним… интимные отношения? — выдавила я с огромным трудом. Теперь голос совсем не желал появляться из убежища-гортани. Похоже, настал апогей нашей встречи. На данный момент я видела только два выхода из этой ситуаций: убить Василия Константиновича, за то, что он слишком много знает или умертвить себя, потому что жить дальше не позволял проклятый стыд, больно сжимающий мои и без того поврежденные пролетающими сквозь меня ядрами внутренние органы.
— И каков выход из этой ситуации? Как вы с Феликсом Владимировичем решили? — произнесла я подчеркнуто вежливо.
Юрист положил растопыренную ладонь на грудь, этот жест по видимому должен был означать: «Я так вам сочувствую, но поймите меня правильно».
Его миссия подходила к концу: он обрушил на меня небосвод, а я беспомощно барахталась в море отчаяния. На прощание юрист протянул бумажный кораблик — визитку человека, который был в состоянии залатать брешь в корпусе тонущего корабля, — нашего брака. Василий Константинович что-то говорил, но я не понимала слов. Передо мной был туземец, бормочущий на непонятном языке. Захлопнув за нежданным гостем дверь, я побежала к бару Феликса. Что-то нужно было предпринять и самое верное средство — употребить волшебной микстуры, которая вмиг притупит боль. В закромах Феликса томились дорогие напитки разной крепости. Я нашла среди них тот, который смог бы помочь слегка смягчить болезненные ощущения, нанесенные безжалостным посланцем. Коньяк, подаренный партнерами фирмы стоимостью больше десяти тысяч долларов Феликс берег, как зеницу ока. Откупорив сорокалетнее пойло, я сделала несколько глотков прямо из горла.
— Ммм, ты прав, мой дорогой супруг, это действительно напиток Богов! Жаль, что тебя нет! Могли бы вместе отпраздновать священный день моего неслыханного унижения.
Глава 3. Как же жить дальше, мама?
Я проснулась на заре. Солнце заглядывало в огромные окна и освещало красно-черную гостиную. Это был день новой эры под названием «Какжежитьдальше». Благородство выпитого накануне напитка давало о себе знать в самом хорошем смысле слова — голова моя совсем не болела. В таком количестве я не употребляла спиртное ни разу! Уверена, что Лелик и Болек оценили бы мой подвиг, а в качестве награды я получила бы почетный титул «Рыцарь коньячной рюмки» или что-то в этом духе.
— Мама, представь два цвета — красное и черное. Какие у тебя ассоциации?
— Гроб! — отозвался холодный отрешенный голос. — Зачем ты звонишь? Как там Феликс? Он дома? Дай ему трубку!
Я не успела ответить ни на один из вопросов, сыпавшихся из ее рта. Потому что она вдруг начала строго отчитывать меня за равнодушие к собственной жизни. Она считала, что я не в состоянии оценить то благо, которое свалилось на мою голову, ведь такие, как я, чаще всего живут рядом с неудачниками и ходят в синяках. У меня сложилось впечатление, что против меня заговор, а цель людей, окружавших меня, была изничтожить мой дух. «Нужно срочно изобрести скафандр и лететь к солнцу!» — скандировал мой мозг, и я перешла в ответное наступление.
