Волчок Ирина. - Слабая женщина, склонная к мелонхолии
– Можно?
– Входите, больной, – сказала Ася, не глядя на него и старательно натягивая перчатки. – Проходите, садитесь. Фамилия, имя, отчество, диагноз, дата операции… Ну, что же вы?
Она нетерпеливо поёрзала на стуле и пошевелила пальцами поднятых рук. Перчатки скрипели. Получилось довольно зловеще.
– Да нет, я только спросить хотел… Это не я больной, это он… Но по одному нельзя. То есть чтобы он один – это нельзя. У нас правила. Это ж заключенный, так что как же одному? Не положено.
– Почему? – Ася посмотрела на квадратного с интересом.
Квадратный глубоко задумался. Неужели ответит? Ага, все-таки ответил:
– Так ведь охрана… Всякое бывает… В смысле опасности.
– Да-да-да, понимаю, понимаю, – с сочувствием сказала Ася. – И со стороны кого вы ждете опасности здесь? Может быть, со стороны Людмилы Ивановны?
Квадратный смотрел через ее голову на Люду. Люда отрицательно качала головой – Ася видела отражение в темном стекле шкафчика прямо напротив себя. Квадратный принял подсказку, тоже отрицательно помотал головой.
– А! – догадалась Ася. – Вы ожидаете опасности с моей стороны!
Люда за ее спиной покивала утвердительно. Квадратный, глядя на нее, тоже утвердительно кивнул. Наверняка в школе был двоечником. Привык только на подсказках выезжать. Совсем мозги не включает.
– Да нет, – все-таки включил мозги квадратный. – Наоборот! С его стороны опасность! Преступник же. Так что опасность с его стороны. В вашу сторону… То есть вам. То есть для вас.
– Боже мой! – огорчилась Ася и чуть не взялась стерильными перчатками за голову. Спохватилась, просто подняла руки еще выше и опять пошевелила пальцами. – Какая нервная работа! Я сейчас расстроюсь.
– Нет! – в ужасе крикнула Люда за ее спиной и показала квадратному кулак. Или кукиш? По отражению в стеклянном шкафу было не очень понятно. – Анастасия Павловна, только не это! Я вас умоляю, не расстраивайтесь сегодня, пожалуйста! У меня и так не день, а кошмар какой-то! Если еще и вы расстроитесь – я просто не выдержу! У меня просто сердце разорвется!… Ты чего стоишь, а? Ты чего тут качаешься, как тонкая рябина? А ну, давай больного быстро сюда! Пока Анастасия Павловна совсем не расстроилась!
Квадратный ошалело выпучил глаза, просипел: Слушаюсь!» – и исчез, хлопнув дверью. Двоечник. И тут же заговорил в коридоре громким командирским голосом, слегка в нос, смазывая гласные и делая ударение на каждом слове. Как двоечник, который сбежал из школы и теперь выступает перед мелкой дворовой шпаной в привычной среде обитания. Опять сунул багровую физиономию в дверь, вполне нормальным голосом просил:
– Мы только вдвоем войдем, это можно? Только я и еще только один охранник.
– Кто из вас больной? – заинтересовалась Ася. Отражение Люды в стекле шкафа крутило пальцем у виска. Очень уместно. Квадратный подсказку опять понял, простодушно обиделся:
– Мы все здоровые. Это больной – больной. Так мы вместе с ним. Потому что больной – заключенный. Порядок такой.
– Ну и порядки у вас… Сумасшедший дом. Давайте сюда вашего больного! Долго я еще ждать буду? Рабочий день скоро кончится! И к тому же – больного человека часами держат в коридоре! На ногах! На сквозняках! Чтобы вся работа самого Плотникова псу под хвост!… Вы что это, нарочно?
– Никак нет! – отрапортовал квадратный. – Разрешите войти?
– Войдите, – милостиво разрешила Ася.
За спиной сдавленно хихикнула Люда, Ася предупреждающе кашлянула. Хватит, повеселились уже. Работать пора.
Больного в перевязочную вводили нелепо. Почти так же нелепо, как вели по коридору. Сначала вошел автоматчик, обвел помещение взглядом – и стволом тоже, – отошел к окну, повернулся к двери и громко сказал:
– Готов!
Вошел больной. Зэк этот. Сделал несколько шагов, остановился, сделал еще один неуверенный шаг, опять остановился… Странно повел головой – не то прислушивался, не то принюхивался.
– Проходите, садитесь в это кресло, – негромко сказала Ася, внимательно наблюдая за ним.
Он обернулся к ней. На ее голос, поняла она. Он же ничего не видит.
– Иди, иди, кому сказали! – прикрикнул квадратный от двери командирским голосом.
Зэк сделал еще один шаг. Совсем не в сторону кресла. Ася протянула левую руку Люде, тихо попросила:
– Сними.
Люда быстро глянула, с сомнением подняла брови, но перчатку с Асиной руки тут же сняла. Сидела молча, держала перчатку наготове. Ася поднялась, вышла из-за стола с инструментами, шагнула к больному и взяла его за локоть рукой без перчатки. Локоть слегка дернулся и напрягся.
Автоматчик шагнул от окна и перехватил ствол поудобнее.
– Отойдите от него, – сдавленно просипел за спиной квадратный. – Это… опасно.
Ася оглянулась. Квадратный был уже почти рядом, стоял на полусогнутых, руки слегка развел в стороны, будто собирался кого-то ловить. Физиономия побледнела слегка. Волнуется сильно.
– Не волнуйтесь, я не причиню вашему… подопечному никакого вреда, – успокоила она квадратного. Локоть больного под ее ладонью опять дернулся. Ася потянула за этот локоть и тем же тоном сказала уже больному: – Идите за мной. Слушайтесь моей руки. Не беспокойтесь, все будет хорошо.
Больной неожиданно хмыкнул и послушно пошел за ней. Квадратный шел следом. Автоматчик следил за ними глазами и стволом. Ася подвела больного к креслу вплотную, развернула спиной – и только тогда заметила наручники. Вот почему он все время руки за спиной держал. А она думала – по зэковской привычке… Она оглянулась на квадратного, кивнула на наручники, нетерпеливо сказала:
– Снимите. Поторопитесь. Время тянем, а скоро завтрак. Больному нельзя нарушать режим. Снимайте скорее.
– Как это? – искренне не понял квадратный.
– Вы не умеете снимать наручники? – удивилась Ася. – Давайте ключ, я сама сниму.
– Так не положено! – с тихим отчаянием сказал квадратный.
– А как я работать буду? – поинтересовалась Ася. – Мне надо, чтобы больной лежал в кресле вот так, видите? И чтобы руки – на подлокотниках! И чтобы мог свободно сесть, когда я попрошу! И снова лечь, не стукаясь головой о подголовник! Как вы полагаете, со скованными за спиной, руками это возможно? Быстро снимайте наручники, не мешайте мне работать.
– Не мешайте доктору работать! – подала голос Люда.
У нее это получилось, как подсказка двоечнику. Квадратный по привычке подсказку принял, мрачно потащил из кармана связку ключей, но все-таки упрямо буркнул:
– Тогда я его к перилам пристегну… к этим… к подлокотникам.
– Это – пожалуйста,- разрешила Ася. – Но только одну руку. Другая его рука мне может понадобиться свободной.
