Розамунда Пилчер - Голоса лета

У Филлис была своя жизнь — все еще увлекательная и полная разнообразия, несмотря на то что ей уже было далеко за пятьдесят. А девятнадцатилетней Лоре пора было строить свою жизнь, и это ей вряд ли удастся, если она не найдет в себе силы воли покинуть уютное гнездышко Филлис.

Филлис поначалу пришла в смятение, но потом согласилась с племянницей. Правда, добавила:

— Ты не долго пробудешь одна. Выскочишь замуж.

— С чего это вдруг?

— Потому что ты из тех, кто выходит замуж. Из тех женщин, которым нужны мужья.

— То же самое про тебя говорили после смерти Мориса.

— Ты — не я, милая. Поработаешь немного и заведешь семью. Даю тебе сроку три года. Ни днем больше.

Но Филлис в кои-то веки ошиблась. Прошло девять лет, прежде чем Лора обратила внимание на Алека Хаверстока, и еще шесть — к тому времени Лоре уже было тридцать пять, — прежде чем они поженились.

— А вот и я…

Позвякивание кубиков льда в стеклянном бокале, цоканье высоких каблучков. Лора открыла глаза, увидела рядом Филлис. Та ставила поднос на низкий столик.

— Спала?

— Нет. Просто думала. Вспоминала.

Филлис опустилась на другой диван. Она не откинулась на спинку: отдых в любой форме был абсолютно чужд ее натуре. Она сидела прямо, будто готова была в любую секунду подхватиться и убежать по какому-то важному делу.

— Что ж, рассказывай. Все. Чем занималась? Надеюсь, ходила по магазинам.

Филлис налила лимонад в высокий бокал и подала его Лоре. Ледяное стекло обжигало руки. Лора глотнула лимонаду и поставила бокал на пол рядом с собой.

— Нет, не по магазинам. Я была у доктора Хикли.

Филлис склонила голову набок. В ее лице мгновенно отразился острый интерес. Она вскинула брови, вытаращила глаза.

— Нет, — сказала Лора. — Я не беременна.

— А зачем же ты к ней ходила?

— Все с тем же.

— Бедняжка ты моя.

Не было необходимости говорить что-то еще. Они скорбно смотрели друг на друга. В раздвинутых стеклянных дверях появилась Люси, выбегавшая в сад по маленькой нужде. Царапая когтями паркет, она просеменила через комнату, проворно запрыгнула Лоре на колени, свернулась клубочком и вновь задремала.

— Когда это началось?

— Да уж некоторое время назад. Просто я все тянула с визитом к доктору Хикли — не хотела об этом думать. Знаешь ведь как: кажется, что, если не обращаешь внимания, не смотришь, все рассосется само собой.

— Это ты зря.

— Вот и она то же самое сказала. Но это ничего не меняет. Мне придется снова лечь в больницу.

— Когда?

— Чем быстрее, тем лучше. Может, через пару дней.

— Но, дорогая, ты же собиралась в Шотландию.

— Доктор Хикли говорит, мне нельзя ехать.

— Девочка моя. — В голосе Филлис слышалось отчаяние. — Ты так этого ждала, это твоя первая поездка на отдых вместе с Алеком в Шотландию… Что он будет делать? Не поедет же без тебя.

— Вот потому-то я здесь. Хочу попросить тебя об одолжении. Не откажешь?

— Смотря в чем.

— Можно пожить с тобой после того, как я выйду из больницы? Если Алек будет знать, что я с тобой, он поедет в Гленшандру с остальными. Для него это так важно. Он несколько месяцев планировал эту поездку. Забронировал отель, арендовал участок реки для рыбалки. Я уж не говорю про Боулдерстоунов и Энсти.

— Когда это будет?

— На следующей неделе. В больнице я проведу всего пару дней, и за мной не надо ухаживать и все такое…

— Боже, какой кошмар. Понимаешь, я уезжаю.

— Ты… — Нет, это немыслимо. Лора смотрела на Филлис, надеясь, что ей удастся удержаться от слез. — Тебя не будет здесь?

— Я еду на месяц во Флоренцию. С Лоренсом Хаддоном и четой Бирли. Мы только на прошлой неделе все организовали. Но если другого выхода нет, я могла бы отложить поездку.

— Ни в коем случае.

— А если, допустим, ты поживешь у брата Алека и его жены? У того, что из Девона. Разве они не могли бы позаботиться о тебе?

— Ты предлагаешь мне поехать в Чагуэлл?

— Ты, я вижу, не в восторге от этой идеи? Мне казалось, они понравились тебе, когда ты была у них на Пасху.

— Да, они мне понравились. Милые люди. Но у них пятеро детей, а сейчас каникулы и у Джейни хлопот полон рот. А тут еще я нарисуюсь — бледная, осунувшаяся, завтрак мне в постель подавай. К тому же я знаю, как бывает после таких операций. Чувствуешь себя абсолютно выдохшейся. Наверно, из-за анестезии. А в Чагуэлле всегда шум стоит в миллион децибелов. Полагаю, это неизбежно, когда в доме пятеро детей.

Филлис согласилась с ее доводами и, отказавшись от варианта с Чагуэллом, стала искать другие.

— Всегда есть миссис Эбни.

— Алек ни за что не оставит меня на миссис Эбни. Она стала сдавать, ей тяжело подниматься по лестнице.

— А доктор Хикли не может отложить операцию?

— Нет. Я спрашивала, она категорически против. — Лора вздохнула. — Когда обстоятельства складываются подобным образом, я всегда жалею, что у меня нет большой семьи. Родных и двоюродных братьев и сестер, дедушек с бабушками, матери и отца…

— Родная ты моя, — проронила Филлис, и Лору кольнуло чувство вины.

— Глупость я сказала. Пр ости.

— Может, нанять сиделку, — предложила Филлис. — Вдвоем с миссис Эбни они, наверно, справились бы…

— Или остаться в больнице?

— Вот еще. И вообще весь этот разговор — пустая трата времени. Не думаю, что Алек захочет поехать в Шотландию без тебя. У вас ведь фактически все еще медовый месяц!

— Мы женаты девять месяцев.

— В таком случае пусть отменит поездку и отвезет тебя на Мадейру, когда тебе станет лучше.

— Не получится. Он не может брать отпуск тогда, когда ему заблагорассудится. Он — слишком важный человек. А Гленшандра — это своего рода традиция. Он всю жизнь туда ездит в июле с Энсти и Боулдерстоунами. Он весь год живет в предвкушении этой поездки. Так заведено. И это именно то, что ему нравится, как он мне говорит. Тот же отель, та же река, тот же инструктор по рыбной ловле, те же друзья. Для Алека это — отдушина, глоток свежего воздуха, то, что дает ему силы целый год ишачить в Сити.

— Ты же знаешь, ему нравится ишачить, как ты выражаешься. Нравится, что он всегда при деле, преуспевает, председательствует то тут, то там.

— И он не может подвести остальных в последний момент. Если он не поедет, они решат, что это по моей вине, и я, если испорчу им отдых, упаду в их глазах ниже плинтуса.

— При чем тут Энсти и Боулдерстоуны? — возразила Филлис. — Ты не о них должна думать, а об Алеке.

— Я о нем и думаю. Мне кажется, я приношу ему одни разочарования.