Инид Джохансон - Завороженная

— Я не хочу танцевать,— прямо заявила она.

Он слегка наклонил голову; темно-серые глаза с неторопливым одобрением скользнули по ее лицу, чувственный рот слегка дрогнул.

— Разумеется, хочешь,— тихонько сказал он, заключая ее в объятия. — Расслабься. Не надо бояться.

Бояться? Это слово резануло Лору.

— Я не понимаю, о чем вы говорите,— жестко проговорила она.— И думаю, вы тоже. — Лора почувствовала, как тепло его тела начинает проникать в нее, вызывая слабость в ногах, и ее охватила паника. Она инстинктивно сжала кулаки и уперлась ими в грудь Дюпона, впрочем, безо всякого эффекта.— Почему это я должна бояться? — требовательно спросила она слегка охрипшим голосом.

— Тебе виднее.

Он плавно вел ее в такт соблазнительно-медленному ритму музыки, но каждое движение его тела обжигало ее словно огонь.

Это ощущение было непереносимо-возбуждающим. Шокирующим.

Она попыталась отстраниться, но властная рука цепко удержала ее за талию, заставив еще больше приблизиться. Он наклонил голову и прошептал ей на ухо:

— Когда женщина проявляет смесь любопытства и страха по отношению к одинокому мужчине, причина может быть только одна. Тебе следует разобраться в этом.

Лора бессознательно вздрогнула. Разобраться? Что он хочет сказать? Это просто унизительно, почти истерически подумала она. Он почувствовал ее инстинктивный страх, уловил явную неприязнь и склонился к мысли, которая никогда даже не приходила ей в голову.

И потом, он не одинокий мужчина. Он здесь с Кэтрин. Мысли Лоры затуманились, непослушное тело против ее воли таяло в объятиях Жана Дюпона. Сейчас они были почти единым целым.

Сильная рука скользнула к ее затылку. Ловкие длинные пальцы начали нахально вынимать шпильки из ее аккуратной прически. Лора почувствовала, как тяжесть шелковистых волос падает ей на плечи, и безвольно закрыла глаза.

— Так лучше,— прошептал он.— У тебя великолепные волосы, не надо их прятать, малышка.

На мгновение Лора ощутила себя самой красивой и желанной женщиной в мире. Она чувствовала себя почти свободно, почти непринужденно...

Пока жар его губ не коснулся пульсирующей жилки у основания ее шеи. Она испуганно вздохнула, открыла затуманенные глаза — и страх вернулся опять.

Страх перед тем, что она только что чувствовала. Что-то бессознательное и примитивное проснулось в глубине ее существа и рванулось навстречу этому мужчине, который по двум важным причинам был для нее под запретом. Совершенно сбитая с толку, Лора открыла было рот, собираясь потребовать, чтобы он немедленно отвел ее к столику. Но...

Но вместо этого губы девушки откликнулись на властное прикосновение чужого рта, которое взбудоражило ее чувства, увлекло в водоворот темных желаний, где не было ничего, кроме примитивного биения крови и пульсации чисто греховных помыслов, которые пожирали ее сознание, лишали последних остатков самообладания и скромности, разжигали в теле глубокий внутренний жар.

Она никогда не подозревала, что такие ощущения существуют. Откуда ей было знать? Поцелуи Ронни не имели ничего общего с этим...

Всхлипнув от отвращения к самой себе, она нашла в себе силы отвернуть голову в сторону.

— Не смейте! О, как вы могли?

Голос Лоры был хриплым от стыда и ужаса. Она гневно смотрела в отливающие серебром глаза Жана Дюпона и ненавидела его.

Должно быть, французские гены несут ответственность за такое возмутительное поведение ее кавалера, сказала себе Лора. Возможно, он считает, что ему позволено обращаться так с любой женщиной. Даже если он гость на ее помолвке. Но кто несет ответственность за ее поведение? Она не смела подумать об этом. Мысли сплелись в какой-то тяжелый клубок.

Она была почти в обмороке, когда он прошептал ответ:

— Легко и просто. С большим удовольствием.— Темная греховная улыбка блуждала в уголках его чувственных губ.— А твой отклик был таким...— он задумчиво приподнял темную бровь, тщательно подбирая слово,— обещающим,— закончил он и утешающе коснулся кончиком пальца ее дрожащих губ.— Сопоставь этот факт с утверждением, которое я сделал раньше, и возможно, ты извлечешь из этого какой-то урок.

Лора не понимала, о чем это он. Да она и не хотела понимать.

Дрожащими пальцами девушка провела по своим спутанным волосам, безуспешно пытаясь привести их в порядок, потом вырвалась из его объятий, повернулась и пошла прочь.

Она никогда не простит его. Никогда.

— Ты действительно не против того, чтобы остаться дома и пропустить церковную службу? — спросила у дочери Элен Бакли, натягивая перчатки.

— Да, я согласна остаться дома и приготовить обед,— подтвердила Лора. В конце концов, речь шла именно об этом.— Ронни вернется сюда сразу после службы, так что вы с папой можете с чистой совестью выпить шерри с викарием.

— Спасибо, моя дорогая,— с ласковой улыбкой сказала мать, поправляя шляпу перед большим зеркалом в прихожей. С улицы донесся автомобильный гудок, которым муж просил ее поторопиться.— Не позволяй Кэтрин спать слишком долго. У нее от долгого сна опухают глаза. Она не скажет тебе спасибо за это, тем более когда рядом с ней такой очаровательный мужчина.

Лора не нуждалась в напоминаниях. Она все еще испытывала замешательство и отчаянное чувство вины по поводу того, что случилось вчера вечером.

По словам матери, Дюпон уже ушел на прогулку. Лора надеялась что по пути он провалится в какую-нибудь бездонную яму.

Как только за матерью закрылась тяжелая входная дверь, Лора выбросила из головы все мысли о приятеле сестры, прошла в просторную гостиную и зажгла камин. Весна только начиналась, и, несмотря на работающее центральное отопление, в доме было прохладно. И потом, живой огонь всегда поднимает настроение. Когда Ронни вернется, они смогут выпить кофе, сидя у камина, и обсудить перспективы ее новой работы в тепле и уюте.

Лора собиралась рассказать ему о своем странном танце вчера вечером. Но когда она вернулась к столу вне себя от гнева и с испорченной прической, Кэтрин и Ронни оказались поглощены одной из своих обычных язвительных перебранок. Они оба выглядели так, как будто готовы были убить друг друга.

Должно быть, смущенно-рассерженный вид Лоры, с горящими щеками и разметавшимися волосами, стал для Ронни последней каплей, потому что в течение остатка вечера он сказал ей не более полудюжины слов, причем с заметным раздражением.

Глядя, как разгорается огонь в камине, Лора тяжело вздохнула. С Ронни она никогда не ссорилась, все говорили, что они очень подходят друг другу. Но на его глазах настырный француз увел ее танцевать, а вернулась она словно растрепанная кукла.