Люси Гордон - Маскарад чувств
– Я бы посмотрела на нее, но не сейчас. Сначала доешь ужин.
Взглянув украдкой на отца, Пьетро ответил с напускным смирением:
– Да, синьорина.
– О, пожалуйста, только не это. Меня зовут Салли, и я привыкла, что друзья называют меня именно так.
Пьетро закивал и снова принялся за еду. Поев, он заявил, что не устал и не хочет идти спать, но через некоторое время все заметили, что он готов уснуть буквально прямо за столом.
– Пьетро, тебе пора идти в постель, – сказал Дэмиано. – Пожелай всем спокойной ночи.
– Спокойной ночи, papa. Салли, ты ведь еще придешь к нам в гости?
– Да, конечно, – сразу же ответил Дэмиано.
Но рука Пьетро крепко сжала руку гостьи, будто он не верил тому, что слышит.
– Хочешь, я пойду с тобой и уложу тебя спать? – предложила она.
Мальчик быстро обнял отца и, продолжая держать Салли за руку, потянул к лестнице, ведущей наверх.
На комоде в его комнате стояли фотографии двух очень разных, но очень красивых женщин. Салли догадалась, что это мать Пьетро и вторая жена Дэмиано.
Пьетро крепко обнял ее, прежде чем лечь под одеяло.
– Ты же правда придешь к нам еще, да?
– Конечно, обещаю.
Салли оставалась в комнате Пьетро, пока тот не заснул, а затем тихонько вышла. В столовой никого не было, поэтому она прошла в соседнюю комнату, из окон которой открывался великолепный вид на канал. Дэмиано сидел там на подоконнике с бокалом в руке и, когда увидел ее, указал жестом на стул рядом с собой.
– Я надеялся, что вы присоединитесь ко мне, поэтому тщательно подготовился.
На столе Салли увидела второй бокал, наполненный розовым вином.
– Мы могли бы посидеть на балконе, но, кажется, собирается дождь.
– А куда же подевался Чарли? – спросила Салли.
– Он в гостиной смотрит телевизор.
Внезапно у них с Дэмиано появилась возможность поговорить спокойно наедине, чему Салли невольно обрадовалась.
– Вы действительно застали его врасплох разговорами об опере.
– Да уж, он точно приехал в Венецию не ради этого.
– Как вы угадали? – усмехнулась Салли.
– Он производит впечатление задорного весельчака.
– Да, так и есть, – послышался ее удрученный вздох. – В последнее время он совсем отбился от рук. Ему ведь всего восемнадцать и…
– Я понимаю. У меня тоже есть младший брат, который доставляет мне немало хлопот. Да я и сам в этом возрасте не был святым.
– А сейчас? – не удержалась она от вопроса.
– А сейчас и подавно! Расскажите мне еще о Чарли.
– Мне часто приходится напоминать ему, что он должен слушаться меня. Наши родители давно погибли. Я забочусь о нем с тех пор, как ему исполнилось одиннадцать.
– Вам помогают родственники?
– У нас никого нет. Чарли – это вся моя семья.
– Забота о нем лишила вас возможности строить собственную жизнь и карьеру? – спросил Дэмиано, нахмурившись.
– Напротив. По профессии я бухгалтер и теперь, когда он стал постарше, я смогу больше времени уделять карьере. В данный момент я работаю по контрактам, но меня пригласили в одну очень крупную фирму на постоянное место.
– И это все, чем вы живете? Простите мое любопытство, но, наверное, в Англии вас ждет красавец-мужчина, которому не терпится сделать вас своей женой, не так ли?
– Вы ошибаетесь, – робко заметила она, вспомнив на долю секунды о Фрэнке. – У меня, конечно, есть опыт отношений, но они так и не переросли во что-то серьезное, – ответила Салли, стараясь говорить непринужденно.
– Те, кто встречался вам на пути, не соответствовали вашим высоким запросам?
– Синьор…
– Подождите. Вы сказали моему сыну, что не любите формальностей. Друзья называют меня Дэмиано.
– Дэмиано… – повторила Салли задумчиво. – Я раньше никогда не слышала этого имени.
– Мои враги сказали бы вам, что оно очень подходит мне. Это имя происходит от латинского слова, которое означает «побеждать», «подчинять».
– Выходит, вы перешли дорогу многим людям и гордитесь этим?
– Я вижу, что вы не новичок в деловом мире, – засмеялся он.
Они подняли бокалы и со звоном чокнулись.
С улицы послышалось пение, и Дэмиано открыл балконную дверь, пропуская Салли вперед. Внизу по каналу скользила гондола, в которой сидела молодая пара. Крепко обнявшись, они, казалось, не замечали ничего вокруг. А гондольер тем временем стоял позади них и, управляя лодкой, пел песню. Взглянув на балкон, он крикнул:
– Мир принадлежит влюбленным!
– Да, да, да! – горячо согласились с ним его пассажиры и помахали Салли и Дэмиано.
– Они, наверное, подумали, что мы… – Салли замолчала, немного смутившись.
– Такое здесь часто происходит, особенно зимой, когда влюбленные приезжают сюда, чтобы погрузиться в сказочную атмосферу этого города. Надеюсь, вы не обиделись.
– Нет, ну что вы.
«Мне даже приятно, что кто-то подумал, будто я избранница такого привлекательного мужчины», – подумала она при этом.
– Но почему гондольер говорил на английском, а не на итальянском? – поинтересовалась она.
– Его пассажиры – англичане, скорее всего. Они выглядят такими холодными и сдержанными, но Венеция пробуждает в них страсть, о которой они и не догадывались.
Будто в подтверждение его слов, молодой человек страстно поцеловал свою спутницу в уплывающей все дальше гондоле.
– Такое чувство, будто у города два совершенно разных обличья, – сказала Салли. – Тихое, спокойное – в домах горожан и живое, энергичное – там, среди туристов.
– Вы правы. Только их не два, а гораздо больше. Так же, как и у англичан.
– Вы, кажется, действительно знаете очень много о них.
Дэмиано сел на стул рядом с Салли и задумчиво произнес:
– Моя первая жена была англичанкой, и по характеру Пьетро очень похож на нее. Я стараюсь, чтобы он не терял связь со своими корнями. Он с детства говорит на двух языках.
– Пьетро невероятно смышленый ребенок.
– Вы знаете, я хотел бы кое-что вам сказать. Спасибо за то, что вы сделали его счастливым сегодня. Иногда он выглядит жизнерадостным, но такое настроение никогда не длится долго. Его преследует мысль о том, что обе матери бросили его.
– Бедный мальчик, – пробормотала Салли. – И мачеха ни разу не захотела навестить его?
– Нет. Она сказала, что так будет лучше для Пьетро. Но на самом деле ей просто нет до него дела.
– И сын для вас – это самое важное в жизни, не так ли?
– Да. К тому же… Судьба отвела нам с Джиной, его матерью, совсем мало времени. Пьетро родился на месяц раньше положенного срока. Она умерла в тот же день, я держал ее в своих объятиях, умоляя не покидать меня. И поклялся ей, что позабочусь о нашем сыне и буду оберегать его до конца своих дней.
