Джуди Спенсер - Вожделение жизни
— Держу пари, что это была Тини.
— Ну и что? Она ее самая близкая подруга.
Бобби нахмурился.
— Эта девушка немного странноватая. Не пойму, что Лаурин нашла в ней…
— Она очень милая девушка и одевается очень современно. С ней все в порядке. Всегда, когда я встречалась с Уффи, Тини составляла Лаурин компанию, а Кэтрин возила их пообедать или в кино. Иногда в музеи, в художественные галереи. Однажды она даже повезла их в оперу. Девочкам там очень понравилось.
— Могу поспорить, что Кэтрин там заснула.
— Она, конечно, заснула, — признала Джилли. — Но я не бросала Лаурин, чтобы развлекаться. Так что хватит об Уффи, ладно?
— Ладно, — согласился Бобби. — Я не хотел обвинять тебя в чем-то и уж, конечно, не в том, что ты плохая мать.
— А я действительно неплохая мать. Никто не может сказать обо мне такое.
На глазах у нее появились слезы.
— Дорогая, не надо плакать… у нас больше нет салфеток. — Он попытался рукой смахнуть ее слезы. Их глаза встретились. Джилли улыбнулась ему.
— Он не спал у тебя? — спросил Бобби. — Ни разу?
— О, Святой Иисус!
Джилли дотянулась до своей оставшейся туфли. Но прежде чем она успела нанести удар, Бобби начал целовать ее. Поначалу Джилли решила, что это Бобби просто обороняется — хочет удержать ее от того, чтобы она не проломила ему голову, но когда его губы передвинулись к ее шее, то Джилли забыла о своем протесте. Хотя это выглядело смешным — связываться с мужчиной, которого она вышвыривала из своей жизни три или четыре раза, — она прижалась к нему и обняла за шею. Он тут же сунул руку ей под платье и начал гладить ее бедро.
Таксист глянул на них в зеркало заднего обзора.
— Эй, леди, что это вы делаете в моей машине?
— Почему всегда я оказываюсь виновата? — пожаловалась Джилли.
Такси заскрежетало тормозами и остановилось.
— Вылезайте! — потребовал таксист.
Бобби и Джилли вылезли на тротуар, а машина взревела и рванула с места. Бобби в изумлении смотрел ей вслед.
— Наверное, — сказал он, — это единственный такой таксист в Нью-Йорке. Должно быть, мы оскорбили его религиозные чувства.
Джилли сняла с ноги туфлю. Она шла в одних чулках и теперь хотела определить размер ущерба. Бобби шагнул на проезжую часть в надежде поймать такси.
Джилли надела туфлю и захромала прочь.
— Ты куда?
— Домой.
— В таком виде?
— А у меня нет другого выхода.
— Джилли, — тихо позвал он ее.
— В чем дело? Я что-нибудь забыла? Ах, да, спасибо за приятный вечер.
— Джилли, я зарезервировал номер в отеле "Пьер". Даже не номер, а апартаменты.
— Я вижу, ты в себе очень уверен.
— Мне надоело заниматься любовью в машинах. А тебе?
— У "Пьера"! — Нечестный прием. Из всех нью-йоркских отелей, где бывала Джилли, больше всего она любила старомодное очарование этого отеля. Джилли подошла к Бобби. — Слушай, тебе не приходило в голову, что нам следует поговорить об урегулировании имущественных интересов вместо того, чтобы вместе направляться в отель? Я имею в виду, что документы на развод лежат у меня на кухне в ящике стола в ожидании, когда я их подпишу. Спрашивается, почему я не подписываю эти паршивые бумаги и не отсылаю их адвокатам. В этом было бы гораздо больше смысла.
— Я не знаю почему. А действительно, почему ты их не подписываешь?
— Так ты этого хочешь? Я пытаюсь это выяснить. Как я могу понять, чего хочу я, когда не знаю, чего хочешь ты.
— Я не хочу развода. С тех пор как мы расстались, отношения у нас стали гораздо лучше. Может быть, в будущем настанет такой момент… кто знает? Жизнь такая странная штука…
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что ты слышала.
— Значит ли это, что ты хочешь, чтобы мы опять сошлись?
— Это значит, что будущее скрыто от нас, — таинственным голосом произнес Бобби и придвинулся к Джилли достаточно близко, чтобы коснуться рукой ее бедра.
— Это еще что такое? — Она шлепнула его по руке, но не сразу, так что получилось не слишком эффективно.
— Я думаю, это не требует разъяснений. Нам неизвестно, что ждет нас в будущем. А как может быть иначе?
— Побереги это метафизическое дерьмо для твоей любовницы! — выпалила Джилли. — А я хочу знать, что происходит.
— Ну что тебе сказать…
Джилли взялась за туфлю.
— Эй, эй! Ты что собираешься делать?
Он бросился бегать вокруг припаркованных машин, но это была только отсрочка. Бобби сам учил ее рывку, а она была способной ученицей.
— Я хочу знать, на каком я свете. Я хочу знать, Бобби, как ты ко мне относишься в тех редких случаях, когда за тебя не решает все твой член.
— Отдай мне твою туфлю. Я не буду разговаривать с тобой, пока ты вооружена.
— А если я не буду вооружена, разве ты скажешь мне правду? — вполне логично спросила она. — Я готова на компромисс. — Джилли надела свою туфлю. — Говори, я слушаю.
— Джилли, мы не можем жить вместе. Ты это знаешь. Это невозможно для таких людей, какие мы сейчас.
— А какие мы сейчас?
— Непостоянные. — Он внимательно следил за ней. — Большинство людей, состоящих в серьезных отношениях, не швыряют друг в друга разными предметами каждый раз, когда встречаются.
— А я всегда полагала, что это свидетельствует о глубине наших чувств друг к другу.
— Я тоже так думал, — поспешил согласиться с ней Бобби. — Но когда это происходит каждый день, то становится утомительным. Так что жить вместе мы не можем.
— Наверное, не можем, — согласилась Джилли. — Раз ты так считаешь…
— Но я по-прежнему люблю тебя, — объявил Бобби. — И это не изменить, что бы я ни делал, и что бы ты ни думала… Вот это все, что я могу сказать тебе, — не говоря уже о том, что хотел бы провести с тобой эту ночь. Так что дело за тобой, Джилли. Тебе принимать решение.
Она знала, что пора оставить ее жизнь с Бобби и начинать новую жизнь, но что-то в ее сердце не давало ей сдвинуться с места. Джилли не хотела ничего менять в своей жизни, но события совершенно выходили из-под ее контроля. Она хотела и дальше играть роль Кейси, пока не постареет и не перестанет быть привлекательной женщиной, но продюсеры должны считаться с рейтингом зрительских симпатий, а ее рейтинг падает. Она хотела любить Бобби и чтобы он любил ее до последнего дня, но у Бобби есть красивая молодая любовница, которая явно стремится узаконить их отношения. "Чего же ты хочешь, — спрашивала она себя, пытаясь игнорировать существующие препятствия. — Есть Бобби, который даже при том, что не может ничего обещать, клянется, что все еще любит ее," — и Джилли знала, что это святая правда.
"Я хочу его сегодня ночью, — решила она. — И пусть завтра будет что будет, как бывало всегда".
Она выбросила из головы все сомнения и кинулась в его объятия.
3
Тини исполнилось шестнадцать.
На самом деле ее звали Мартой, но детское прозвище так и прилипло к ней. Тини была очень практичной девушкой и ни с чем не считалась. Она научилась оттенять свои длинные вьющиеся шатенистые волосы зелеными и розовыми прядями, а челку для контраста красила в синий цвет. Последнее время Тини носилась с идеей перекраситься в блондинку, но понимала, что тогда ей придется сменить все ее туалеты, а этого ей не хотелось делать. Сейчас она ходила в трико под леопардовую шкуру и в красных туфлях на высоком каблуке. В настоящее время волосы ее были одного цвета, перехваченные большим красным бантом. Туалеты Тини присылала ее мать, Лу Олден, знаменитая джазовая певица и перевоспитавшаяся наркоманка, переехавшая в Париж, где Она жила со своей французской любовницей Шантал. Она всегда посылала Тини посылки с дорогими модными туалетами.
Естественно, у Тини никогда не бывало затруднений с проникновением в самые привилегированные клубы, несмотря на то, что она была несовершеннолетней. Тини всегда говорила, что когда она надевает один из своих многочисленных париков, подводит черной тушью веки своих карих глаз, одевает черную кожаную мини-юбку размером с почтовую марку, то она может пройти куда угодно, что она обычно и делала.
Радуясь солнечному субботнему утру начала июня, Тини шла по Колумбия авеню. Ей нравилось, что прохожие на нее оглядываются, не говоря уже о проезжающих автомобилистах. Может, она ростом всего пять футов, но Тини нравилось думать о себе, как о женщине в миниатюре. В это утро она ударилась в самоанализ, раздумывая о своем ближайшем будущем. И, как всегда, когда Тини думала о себе, она думала и о своей ближайшей, самой дорогой подруге Лаурин Чарльз.
Когда Тини и Лаурин были еще маленькими, их матери дружили, но в последние годы отдалились друг от друга. Конечно, дружить с безалаберной Лу было трудновато, да и у Джилли Чарльз характер был не сахар. После того как Лу спуталась с Шантал и уехала из США, отец Тини, Эндрю Олден, нашел на Уэст Энд авеню прекрасный старинный дом и переехал в него вместе с дочерью. Именно тогда он попросил Джилли порекомендовать для Тини хорошую школу. Дальнейшее стало уже историей. Тини достаточно было только посмотреть на Лаурин, чтобы понять, что она нашла родственную ей душу. Внешне они были совершенно разными. В свои пятнадцать лет Лаурин доросла уже до пяти футов и десяти дюймов — обстоятельство, которое она очень переживала, к тому же это осложняло ее отношения с мальчиками. Хотя доктор уверял ее, что у нее совершенно нормальный рост, Лаурин была уверена, что ее железы внутренней секреции каким-то образом когда-то подверглись ядерному облучению. Большинство мальчиков, назначавших ей свидания, просто хотели получить автограф кого-то из родителей Лаурин, и это заставляло ее избегать таких встреч. А в более поздние годы все внимание Лаурин сосредоточилось на том, будут ли ее родители жить вместе, что она считала вполне возможным. Тини однажды заметила своей подруге, что существует отрицательная связь между актерскими успехами Джилли и интересом к ней со стороны Бобби. Как только зрительский интерес к сериалу "Вчера, Сегодня и Завтра" падает, у Бобби оказывается больше времени на Джилли. Тини предполагала, что, если Джилли потеряет эту роль, они, вероятно, воссоединятся.
