Похититель сердец - Кер Дьюки
Та-дам. Та-дам. Та-дам.
Тяжело дыша, я вскакиваю с кровати, чувствую выступившие на лбу бисеринки пота. Это был просто сон. Просто сон. Сердце сотрясает внезапный, ужасающий звук животного воя. Он отдаётся у меня в ушах, словно раскаты грома. Мое дыхание становится лихорадочным. Я ищу в темноте свою сестру. Вместо нее рядом со мной холод и пустота. Мой мозг отключается, ему нужна секунда, чтобы осознать реальность.
Я перевожу взгляд на окно. Оно слегка приоткрыто, как и всегда по ночам. Я нервно покусываю губу.
Клара ушла.
Она не вернется.
Я чувствую это всем своим существом.
По потолку моей комнаты носятся синие и красные огни, создавая на стене причудливые образы. Что происходит?
Я подкрадываюсь к окну и выглядываю наружу. В гавани стоит катер. Его огни мигают, привлекая зевак. На наш остров никогда не приезжает полиция. Мои внутренности пронзает тупая боль.
По дому эхом разносятся громкие, встревоженные голоса, от которых к горлу подступает обжигающая тошнота.
— Клара? — шепотом зову я.
Я осторожно прохожу по комнате и, выглянув в коридор, прислушиваюсь к голосам. Они становятся более ясными. Оказывается, вой исходил вовсе не от животного — это была моя мать.
Шаркая ногами по полу, я оказываюсь в гостиной.
У ног моего отца сидит мама, цепляясь руками за ткань его пижамных штанов. Он разговаривает с двумя полицейскими. Я впервые вижу их в реальной жизни. У нас на острове свои блюстители порядка. Полицейских я видела только на картинках и в сборниках рассказов.
Они одеты в одинаковую униформу, держат перед собой фуражки, блестящие значки не оставляют сомнений в их полномочиях. И как бы мой отец не хотел закрыться от внешнего мира, их законы распространяются на наш остров.
— Мама? — вскрикиваю я, чувствуя, как меня гложет беспокойство. — Что происходит? Почему здесь полиция?
— Мона, — всхлипывает мама и с трудом поднимается, цепляясь за ноги моего отца. Бросившись ко мне, она крепко обнимает меня и прижимает к себе.
— О, Мона. Она нас покинула, покинула.
Я понимаю, что мама имеет в виду Клару.
Та-дам. Та-дам. Та-дам.
— Все в порядке, мама. Она вернется домой, — заверяю ее я.
Клара должна. Она же обещала показать мне мир.
Шмыгнув носом, мама отстраняется, продолжая держать меня за руки.
— Нет, Мона. Она никогда не вернется домой. Сейчас она в объятиях ангелов.
У меня в ушах начинает колотиться сердце, глаза обжигает огонь.
— Нет, она вернется домой, — срывающимся голосом заявляю я.
Клара приедет, чтобы забрать меня, показать мне мир. Она обещала.
— Она вернется домой, — еще решительнее повторяю я.
— Кэтрин, — рявкает мой отец.
Мама отпускает меня и бочком подходит к нему. Я напрягаю слух, пытаясь понять слова полицейского:
— Расследование убийства. Нужно, чтобы кто-то официально опознал ее тело.
Убийство… ее тело…
У меня подкашиваются ноги.
И тут до меня доходит.
Я понимаю.
Клара не вернется домой.
Убийство?
— Мама? — плачу я.
Кто-то украл ее свет.
Убийца.
Похититель.
5
МОНА
5 ЛЕТ СПУСТЯ…
— Мона, — зовет меня голос Клары.
Даже во сне я понимаю, что уже слишком поздно. Она умерла. Вокруг воют сигнальные сирены, неотступно мигают красно-синие огни.
— Мона, — голос искажается, меняется, становится ниже. — Мона.
Мне в ухо врывается порыв горячего воздуха, и я просыпаюсь, резко выпрямившись, как вылетевший из табакерки чертик.
— Шшш, — успокаивает меня Илай с веселой усмешкой на губах. — Ты не встретилась со мной на берегу, — шепчет он, и мне требуется пара секунд, чтобы разогнать в голове дремотный туман.
Комната залита лунным светом, ворвавшийся из открытого окна порыв ветра раздувает ткань штор.
— Что ты здесь делаешь? — шепчу я и, вскочив на ноги, отпихиваю Илая к открытому окну.
— Когда ты не пришла, я заволновался.
Его худощавая фигура снова ныряет в окно, через которое он пробрался ко мне в комнату. Я окидываю взглядом свою одежду. Я так и не переоделась в пижаму. Видимо, заснула во время чтения.
— Давай же, — торопит меня Илай, протянув руку, чтобы помочь мне выбраться.
Оглянувшись назад и убедившись, что дверь моей спальни закрыта, а гавань свободна, я закусываю губу и вылезаю из окна. Держась за руки, мы бежим к линии деревьев, и я чувствую, как в крови вскипает адреналин. Ветер сегодня пронизывающий и жалит мне кожу.
Скрывшись за кронами деревьев, мы тут же переходим на шаг.
— Ты думала о своих планах на завтра? — говорит Илай и засовывает руки в карманы.
Закатив глаза, я отшвыриваю ногой пару листьев, валяющихся у пня, который последние два года был местом наших встреч.
— Мне не хочется идти, — хмурюсь я.
Мысль о завтрашнем очищении Меган вызывает у меня ужас.
Она, как и Клара, мечтала о лучшей жизни и забралась на один из судов, курсирующий в город за продуктами. Ее поймали, посадили на год в тюрьму, а теперь заставляют пройти очищение. Мой отец говорит о зле внешнего мира, но при этом навязывает здешним женщинам свои собственные рамки.
— Я говорил о твоем Дне рождения, — хмурится Илай.
— Ты ведь знаешь, я ненавижу праздновать свой День рождения, — пожимаю плечами я.
В голове проносятся образы моей сестры, и вслед за воспоминаниями во мне вспыхивает уже привычная боль.
— Клара бы хотела, чтобы ты его праздновала. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы ты жила полной жизнью.
— А что такое жизнь?
Я срываю с висящей над головой ветки листок, и рву его на кусочки. Изо дня в день бродить по этому острову. Слушать слова из книги, которой манипулируют в личных интересах отца и таких же людей, как он. Я опускаю взгляд на свое простое серое платье, и во мне закипает раздражение. Я хочу, чтобы моя жизнь была наполнена красками, хочу сама выбирать себе одежду и носить ее так, как мне заблагорассудится.
— Выйти за меня замуж. Вместе мы сможем править этим островом. Твой отец готов всему тебя обучить. Он хочет, чтобы ты заняла его место в качестве главы нашего народа. Твоего отца огорчает, что у него не было сына, который мог бы стать его приемником. Он хочет, чтобы ты вышла замуж за преданного человека, готового продолжить его наследие и править нашим народом.
— Нашим народом? Ты имеешь в виду остров? Илай, люди — это не наша собственность.
Я складываю руки на груди, глядя ему в лицо. В этом свете его темные глаза выглядят как мокрая грязь.
— И с каких это пор ты так
