Их лучшая игра - Мария Хайт
Кира мягко улыбнулась: сложно было не заразиться маминым настроем.
– Телефон у него взяла?
Мама на секунду ухмыльнулась, но тут ее лицо исказила гримаса муки. Печаль легла на худые плечи, и материнские плечи поникли.
– Рано еще, – коротко сказала она и разулась.
Кира часто слышала от мамы одну и ту же фразу еще при жизни отца: «Если тебя не станет, замуж я больше не выйду». Когда же они ругались, она говорила совершенно другое, но только тихо и себе под нос. Думала, что Кира не слышит ее, а та всегда подкрадывалась к маме, чтобы утешить.
Под болтовню гнусавого диктора мать и дочь пили чай и ели пряники. Кира рассказала о Лизе, мама о Саше – редакторе, с которым она теперь работала.
– У них там завал, Кируся, предыдущая работница уволилась одним днем из-за скорого отъезда, и вся ее работа досталась мне. Она столько ошибок пропускала, уму непостижимо! Неудивительно, что у нас в книгах по десять опечаток кряду.
– Посмотрим, что ты скажешь, когда я найду опечатку у тебя, – усмехнулась Кира.
– О, как ты мне отца напоминаешь, он тоже выискивал мои ошибки! – Фраза должна была прозвучать как комплимент, но отчего-то Кира восприняла ее как упрек. – А почему ты с девочками отказалась сходить в кафе? Я дам денег, у меня есть. Я попросила аванс, а еще у нас на счету деньги от проданной с торгов квартиры. Ну, ипотечной.
– Да поняла я. Не, мам, зачем их тратить на еду, причем дорогую?
– И то верно. Если удастся деньжат сохранить, то можем ипотеку уже здесь оформить. Не будем же мы всю жизнь у Лолиного дяди жить. Да и тебе нужно хоть какое-то наследство.
Кира на секунду представила, сколько бы у них было денег, если бы их музыкальная группа стала популярной.
– Эх, как же мир изменился. Мы только финансовыми категориями и рассуждаем, – продолжала мама.
– А как иначе? – пожала плечами Кира. – Без денег нет дома, здоровья и развлечений. Ничего ты с этим не сделаешь. Хочешь не хочешь, а думать о них приходится. Я вот хотела к репетитору… – Кира осеклась.
– Какому репетитору? – Мама подлила еще чаю и взяла очередной пряник.
– По языкам программирования… ах да, я же только папе об этом говорила… Прости. Я хочу заняться в дальнейшем разработкой игр, но мне… мозгов не хватает.
– Так давай найдем репетитора. На это я точно денег раздобуду. Нужное дело.
– У них там час дорого стоит, а мне, скорее всего, много часов таких нужно.
– Ну сколько?
– Мне пока сложно судить. Но одно занятие минимум шестьсот рублей.
Мама задумалась, по-видимому подсчитывая в уме, сколько выйдет в месяц, если Кира будет заниматься по несколько часов в неделю.
– Не так уж и много, – с едва скрываемым сомнением в голосе сказала она. – Давай так: бабушку перевезем сюда, ту квартиру начнем сдавать. И вот вырученные деньги на учебу и пойдут. Как тебе идея?
– Хорошая. – Кира с трудом сдержала слезы. Мамина готовность помочь тронула до глубины души.
Мама никогда не просила многого. Она и к отцу была всегда терпима. Не ходила целыми днями по салонам, не скупала духи и украшения, а вела очень аскетичный и бюджетный образ жизни. Жила по принципу «Все лучшее мужу и дочери». И в этот раз она не изменила себе.
Но чуда не случилось. Спустя неделю маме позвонили из больницы: бабушка пережила инсульт, и теперь ей нужен особый уход. Ее переезд, разумеется, состоялся, но вот вырученные за сдачу жилья деньги пошли на сиделку, которая теперь должна была навещать бабушку в новой квартире.
Глава 4
Ресторан «Мамина пицца» находился в торговом центре, название которого Кира не запомнила. Тут среди приятных глазу деревянных столиков стояли красивые горшки с цветами, а под потолком в уютной близости терлись друг о друга желтые лампы в необычных плафонах.
Лиза, Кристина и Юля выбрали небольшой столик с маленьким овальным диванчиком. Кира сидела рядом с Лизой и нередко наклонялась к ней, чтобы уточнить, о ком или о чем говорят ее подруги. Юля и Кристина поначалу не казались приятными собеседницами. Невзирая на то, что чуть ранее рассказала о них Лиза, они держались надменно и холодно. Но Кира топила их лед умением промолчать в нужный момент или поддержать беседу, когда это требовалось. К середине обеда Юля даже разоткровенничалась, а под конец встречи к ней присоединилась и Кристина.
Они болтали о мальчиках, о музыкальных группах, о языках программирования, о будущей работе и поиске подработки. В какой-то момент Кристина заговорщически наклонилась к остальным и рассказала следующее:
– Я недавно гуляла с Малининым – ну, тот бритый из центра, – он мне болтнул про одно интересное место. Говорит, там студенты могут подзаработать, но неофициально, ясен пень. Такие бабки официально платить не будут.
– Небось притон, – не удержалась Юля, поправив серую кофточку, застегивающуюся под горлом. – За что еще студентам будут много платить?
– Ой, молчи, я же не договорила. – Кристина рефлекторно пригладила розовые перья волос и продолжила: – Я спросила у него: не интим ли там нужно предлагать? Он сказал – нет. Работа барменами, официантами, уборщиками. Но заведение такое, необычное. Что-то вроде… как же его там называли… бара «Гадкий койот» или «Бурлеска».
– Ого! – хмыкнула Лиза. – Не знала, что такие существуют.
– Да их было полно после выхода последнего фильма, но там матерые тетки с лишними кило выступали, – Кристина откинулась на спинку дивана и вальяжно потянула коктейль из бокала. – Но, насколько я поняла, это заведение круче. Как минимум потому, что берут туда не всех и выступает там только симпатичная молодежь. Тебя, Юля, точно бы не взяли.
– А я и не рвалась, – фыркнула та. Киру удивило, что намек на неказистый внешний вид девушку никак не обидел.
Тем временем Кристина продолжала:
– Вход туда возможен только совершеннолетним, а программа выступлений прям очень обширная. Малинин говорит, там одни богатеи сидят.
– Он откуда столько знает?
– Знакомый его там подрабатывает. После первой смены новый комп прикупил, после второй – на вокал записался. Ты же знаешь, сколько сейчас уроки вокала стоят? Закачаешься.
– И что же, ты сама хочешь туда попасть? – не скрывая усмешки, спросила Лиза.
– Для этого мне нужно будет похудеть и начать мыть голову. – Кристина вдруг неестественно захохотала, и девчонки ее поддержали. По-видимому, грязная голова Кристины воспринималась как нечто незыблемое.
