Хулиган. Его принцесса - Эла Герс
И держала за руку Симонова Роберта. Этого напыщенного уродца…
Вениамин не сказал мне об этом, но я и без слов знал, что это было так. Она всегда была с Робертом.
Я не пошел на эту встречу не потому, что был упрямым и не хотел подчиняться воле отца, а потому, что не хотел их видеть.
Мне было больно видеть их. Было больно видеть ее. Ее с другим…
Потому что я хотел, чтобы все это время она держала за руку меня.
Глава 2. Неприятный сюрприз
POV Таня
Удар тыльной стороной руки повалил меня на пол.
От неожиданности я сильно ударилась рукой и бедром и боль прокатилась по руке от запястья, отчего я с трудом сдержала крик.
— Встань.
Я осторожно, но быстро поднялась на ноги. Щека пульсировала и я знала, что на этот раз она оставила след.
— Неужели мое отсутствие позволило тебе думать, что ты можешь свободно разгуливать по округе и вести себя распутно?
Я крепко сжала пальцы в кулаки, ногти больно впились в кожу. Я постаралась придать своему лицу спокойное выражение. Я не собиралась доставлять ей удовольствие от осознания того, что она снова меня задела.
— Нет, — сказала я сдержанным голосом.
— Нет, что?
Я тяжело сглотнула и подняла глаза.
— Нет, мама, — ответила я.
Мать скрестила руки на груди, глядя на меня голубыми глазами, полными неприкрытого отвращения. Ее черные волосы были собраны в тугой, строгий пучок, а одета она была одета в черное классическое платье.
Она была ниже меня сантиметров на пять, но, несмотря на это, я всегда чувствовала себя маленькой в ее присутствии. Даже жалкой. Прошли месяцы с тех пор, как я видела ее в последний раз, месяцы покоя и передышки от ее ужасного нрава.
— Я не хочу, чтобы ты так себя вела, — сказала она убийственным тоном. — Ты поняла меня?
— Да, мама.
— Хорошо. А теперь убирайся с глаз моих. Я не хочу видеть тебя сегодня за ужином.
Я тут же повернулась и направилась в свою спальню, как меня окликнула мать, заставив замереть на месте.
— И, Таня, — она выдержала тяжелую паузу, а затем сказала: —Лучше бы я никогда тебя не рожала.
Ногти еще сильнее впились в мои ладони, а на глаза навернулись слезы. Я опустила голову и кивнула. А услышав ее шаги, поспешила в свою комнату и закрыла за собой дверь. Тяжело прислонившись к ней, я сделала еще один вдох, стараясь не поддаться слезам. Но они упорно стремились вырваться наружу, когда я осталась одна.
“Лучше бы я никогда не рожала тебя.”
Боль пронзила все мое тело и я опустилась на пол. Я уткнулась лицом в колени, а руками обхватила затылок.
“Лучше бы я никогда тебя не рожала.”
С усилием я поднялась на ноги и вытерла слезы, яростно катившиеся по щекам.
Будь она проклята. Будь она проклята!
Какая мать могла сказать такое собственному ребенку?
Я прошла в ванную и посмотрела на свое лицо в зеркало. Щека была красной и опухшей от сильного удара. Мои губы задрожали от этого зрелища. Я включила кран и ополоснула лицо холодной водой, надеясь, что это уменьшит отек.
Перевела взгляд на руки, я увидела глубокие фиолетовые борозды, оставленные моими ногтями. Моя грудь сжалась, но не от вида этих новых борозд, а от обилия белых шрамов в форме ногтей, которые окружали их. А они ведь только начали исчезать. Но если я и дальше буду вести себя такой же жалкой, слабой, бесхребетной и загнанной в ловушку, то останусь с ними навсегда.
Я насухо вытерла лицо полотенцем, но слезы вновь начали душить меня. Я уткнулась в него лицом и снова зарыдала.
Она ненавидела меня.
Она все еще ненавидела меня.
Она всегда ненавидела меня.
Вдохнув, я прогнала угнетающие воспоминания и бросила полотенце в раковину. Мне ничего не оставалось кроме как выйти в комнату, забраться на кровать и проспать всю эту ужасную ночь напролет. Но сон никак не шел ко мне. Я села на кровати и посмотрела в окно. Небо за окном сияло звездами, но мой взгляд привлекла ярко-желтая луна. И вдруг я захотела загадать желание. Желаний было много, но одно было самым заветным — освободиться от оков этого дома.
Когда мне надоело смотреть на небо и загадывать желания, я легла на кровать и повыше натянула на себя одеяло. Желудок заурчал, но я проигнорировала чувство голода. Все равно, поесть мне сегодня никак не удастся.
Я только недавно вернулась домой с ночевки у Ульяны, своей лучшей подругой. Папа разрешил мне пойти, он никогда не был строг со мной, в отличие от мамы. Он был добрым отцом, мягким, но твердым.
Если подумать, он и сам хотел, чтобы меня не было дома. Поэтому он и разрешил мне, вернуться во сколько захочу. Наверное, потому что он хотел сделать мне сюрприз.
Он хотел удивить меня возвращением домой своей жены и моего брата. Моему удивлению не было предела.
Но маме не понравилась моя ночевка вне стен дома. И если бы я знала, что она вернется, то ни за что в жизни бы не покинула дом.
Когда я вошла в фойе и увидела ее, стоящую с моим старшим братом и отцом, у меня кровь застыла в жилах. Они должны были быть в Японии. Их не должно было быть здесь.
— Сюрприз! — радостно воскликнул папа. — Они вернулись, Таня.
Он не знал, как сильно эти слова напугали меня в тот момент.
Когда я не смогла сдвинуться с места, брат сам шагнул ко мне и крепко обнял. Мне удалось изобразить на лице подобие улыбки и поприветствовать его. Мама одарила меня притворной натянутой улыбкой и также крепко обняла меня, чтобы больно вонзить свои ногти мне в спину.
Отец продолжал говорить, как он счастлив, что наша семья наконец воссоединилась.
А я, притворившись уставшей, откланялась и ушла в свою комнату.
Но мама последовала за мной.
И причинила мне боль.
Снова.
Звуки шагов в коридоре вырвали меня из задумчивых мыслей. Я напрягла слух, чтобы понять, кто шел и куда. Мягкие шаги приближались, а потом и вовсе замерли прямо за моей дверью, отчего я перестала дышать.
Дверь медленно открылась и в комнату хлынул свет.
Мои руки крепко сжали простыни.
Незваный гость начал подходить к моей кровати, из-за чего меня охватила паника.
Уткнувшись лицом в подушку, я попыталась расслабиться и притвориться спящей.
— Тань, ты спишь? —
