Шрамы - Вера Холлинс
— Я требую объяснений — сказала директор.
— А что тут объяснять? — Ответил Мейсен, прежде чем я успела что-либо сказать. — У неё серьёзные проблемы с агрессией. Она постоянно бьёт учеников.
Что за… Моя кровь закипела в венах.
— Это неправда! Он лжёт!
— Конечно, я не лгу. Вы сами это видели, миссис Агуда. Мне повезло, что она ничего не сломала, чего, держу пари, не может сказать её брат. Всем очевидно, что у неё серьёзные проблемы — те, которые можно решить только с помощью смирительной рубашки.
Я сжала кулаки и, не задумываясь, шагнула к нему, но затем взглянула на миссис Агуда. Она, нахмурившись, смотрела на мой кулак. И я немедленно разжала пальцы.
Проклятье! Успокойся, девочка. Просто успокойся на секунду.
Я глубоко вздохнула. Затем ещё раз.
Я могу вести себя цивилизованно, всё в порядке.
— Он лжёт, — спокойно повторила я.
Она встретилась со мной взглядом.
— Основываясь на том, чему я только что стала свидетелем, мне трудно поверить, что мистер Браун лжет. В мой кабинет. Сейчас же.
— Но…
— Никаких но.
— Видите? Она даже слушать не хочет, — подстрекал Мейсен.
Мой глаз задергался.
— И ты говоришь, что я лгу. Ты всегда говоришь о травле, но в тот момент, когда что-то идёт не так, как ты хочешь, ты становишься Халком.
Этот придурковатый идиот просто обязан быть здесь, чтобы добавить масла в огонь. Он просто обязан был это сделать!
— Ты лживый кусок дерьма, — процедила я сквозь стиснутые зубы.
— Достаточно, вы оба, — сказала директор Агуда.
Мейсен ухмыльнулся, как будто я его позабавила, и это взбесило меня ещё больше.
— Продолжай доказывать, что у тебя не всё в порядке с головой…
— Заткнись! — Я бросилась к нему и толкнула его в плечо. Он не сдвинулся ни на дюйм, а его глупая ухмылка стала ещё шире.
— Хватит! — Повторила директор.
— Я тебя ненавижу! — Воскликнула я.
— Мисс Брукс!
Я снова толкнула его в плечо.
— Перестань улыбаться!
— Мисс Брукс, вы отстранены от занятий!
— Я собираюсь… — начала я, но затем до меня дошли её слова, и я замера. Улыбка Мейсена стала шире, чем фарфоровая.
Отстранена?
Я повернула голову и уставилась на неё. Что это было за колдовство?
Она приподняла брови.
— Привлекла твоё внимание? Хорошо. А теперь я предлагаю тебе изменить своё отношение и сию же секунду проследовать за мной в мой кабинет, если ты не хочешь более сурового наказания.
Я усмехнулась, но мне было не до смеха. Совсем.
— Позавчера было первое апреля.
Она уставилась на меня совершенно серьёзно.
— Я не шучу. — Она взглянула на Мейсена. — Ты можешь идти.
Мейсен кивнул, его глупая улыбка всё ещё не сходила с лица.
— Пока-пока, — одними губами произнёс он, отсалютовав мне двумя пальцами и ушёл.
Я НЕНАВИЖУ ЕГО.
Я открыла рот, чтобы накричать на него, но миссис Агуда подняла руку.
— Я не хочу слышать от тебя ни слова, — сказала она, указывая в сторону лестницы.
Я закрыла рот. Как же я ненавижу Мейсена Брауна! Я желала, чтобы он упал с лестницы и сломал себе шею. Трижды, для надежности.
Я последовала за директором, стараясь говорить спокойно, но внутри меня всё кипело. Я злилась на своего брата за то, что он постоянно создавал проблемы. Я злилась на Мейсена за то, что он был здесь и постоянно действовал мне на нервы. И я злилась на себя за то, что не смогла добиться большего успеха.
И вот теперь меня отстранили от занятий.
Я достала свой телефон и проверила приложение. Стивена нигде не было видно, и мне не хотелось думать о том, что это значит. Я лишь надеялась, что у него хватит ума обратиться к врачу, чтобы хотя бы поправить нос. Чувство вины охватило меня. Я поняла, что перестаралась. Этот человек заслужил наказание за то, как он отзывался о нашей маме, но… сломанный нос — это уже слишком.
Я вздохнула. Мама вряд ли бы это одобрила.
— Прости, — быстро написала я Стивену и убрала телефон обратно в карман.
Миссис Агуда провела меня в свой крохотный кабинет, который не изменился с тех пор, как его занимал предыдущий директор, Необразованная Свинья и Заноза в заднице Андерс. На столе громоздились две, казалось бы, бесконечные стопки бумаг и множество карандашей и блокнотов. Интересно, для чего она всё это хранила?
Я опустилась в кресло напротив неё и, чтобы успокоиться, начала считать карандаши, рассеянно потирая ноющие костяшки пальцев. Меня больше не трясло, но я всё ещё была взвинчена и готова разломать что-нибудь пополам.
Миссис Агуда села за стол, положила локти на столешницу и вплела пальцы в косу. Ее суровый вид, очки на носу и пронзительные темно-карие глаза в этот момент не выражали ни капли сочувствия. Ее смуглая кожа выглядела безупречно и без морщин, что придавало ей гораздо более молодой вид.
— Прежде всего, я должна сказать, что вы можете быть довольно прямолинейной, мисс Брукс, и хотя я ценю, когда люди не ходят вокруг да около, существует тонкая грань между честностью и грубостью. Мне нужно напомнить вам, с кем вы разговариваете?
У меня было много чего сказать, что могло бы быть воспринято как откровенная грубость, но я решила подыграть. Отстранение от занятий — это уже достаточно плохо.
Я покачала головой, борясь с желанием погрызть ногти. Я всегда так делала, когда нервничала — то есть постоянно, но я уже обкусала их до мяса. Возможно, мне стоит начать приносить в школу свой спиннер-непоседу.
— Хорошо. Следите за своим тоном и расскажите мне, что там произошло.
Я посмотрела на свои покрасневшие костяшки пальцев, потом будет очень больно бить боксерскую грушу.
— Какой в этом смысл? Вы уже решили отстранить меня от занятий.
— И мое решение остаётся в силе, но я хочу услышать вашу версию случившегося.
Я глубоко вздыхаю. Моя версия истории? На это у нас ушли бы годы, бесчисленные коробки с салфетками и психотерапевт.
— Мой брат оскорбил мою маму. Я не сдержалась. Вот и всё.
Она приподняла брови.
— И это всё?
Я кивнула.
— Это всё.
— А ваша стычка с мистером Брауном?
Я хотела сказать: "Обычное дело, потому что он самый большой засранец
