На поводке за счастьем - Аня Дарк
— Мне нужно переодеться, — пустым голосом произнесла я и разувшись поплелась в комнату. — Не иди за мной, — остановила рванувшего в мою сторону мужа.
В спальне я старалась не смотреть на кровать, но она словно нарочно притягивала взгляд. Больно. Очень больно. Завтра же избавлюсь от нее.
Наспех сняла с себя дурацкий костюм, накинула на голое тело халат и ушла в ванную, не обращая внимание на выпучившего виноватые глаза Серёжу с горячей кружкой в руках. Разделась и легла в ванную, включив горячую воду. Закрыла глаза и первое, что всплыло в сознании — это образ женщины с доберманом. Интересно, как зовут эту собаку? Какая она? На злую она совершенно не была похожа.
Но что я знаю о собаках? Практически ничего. В детстве я, как и многие дети, подкармливала дворовых собак, играла с ними, строила для них домики и даже пыталась лечить. Но свою собаку мне бы никогда не разрешили завести. Мать не любила их и даже боялась. Отчим вообще никого не любил. Мне кажется, даже маму. Моего младшего брата разве что. Но это не точно.
— Лерочка, у тебя всё в порядке? — зачем-то выдернул меня из размышлений подонок, который всё еще являлся моим мужем. — Открой, пожалуйста, дверь.
Какие мы вежливые. С чего это вдруг? К горлу снова подступила тошнота. И я упорно молчала.
— Лера! Открой! — взволнованно закричал Майский, дергая ручку — Открой эту чертову дверь!
Я выключила воду. Нарочито медленно обтерла тело полотенцем. Сделала несколько глубоких вдохов и попыталась нацепить на лицо твердость и спокойствие. Открыла дверь и невозмутимо прошагала мимо остолбеневшего мужа на кухню. Там уже заварила сама себе чай и села за стол. Обхватив обеими руками горячую кружку, я всматривалась в ночные огни за окном, размытые опустившимся туманом. Эта картина была похожа на мою жизнь сейчас: вроде бы понятно, где свет, где тень, но всё смазано тягучей дымкой, которая смешала прекрасное с грязью.
— Поговорим? — снова нарушил Сергей тишину.
— Поговорим, — выдохнула я.
— Я очень виноват перед тобой, — начал он, набрав полную грудь воздуха, в то время, как я снова падала в бездну. — Честно, я собирался тебе всё рассказать. Но не сегодня. И не так.
— А когда? И как? — мой голос предательски задрожал, потому что истерика уже накинула на шею удавку. — И вообще, как давно у вас с ней…
Предательская слеза всё же скатилась по щеке, разбив гладь чая в кружке своим падением. И как бы я не старалась сдерживать их, одна за другой последовали примеру первой.
— Полгода… — неживым голосом ответил он.
— Сколько? — сипло переспросила я.
Такого поворота я даже представить не могла. Полгода они оба врали мне. А я… Я даже ничего не замечала. Разве что отметила сократившееся количество интима в нашей жизни. В моей. В его, видимо, секса стало только больше.
Боль в груди усилилась. Хотя мне казалось, что она и так невыносима. Ровно дышать больше не получалось. Из груди начали вырываться всхлипы.
— Прости меня… Нас… Пожалуйста, — начал умолять этот предатель. — Я собирался в ближайшие дни тебе всё рассказать, но…
— Ты действительно думаешь, что проблема лишь в том, что я своими глазами увидела вас в постели? — взвилась я. — Думаешь, если бы ты мне сказал об этом на словах, я бы спокойно отреагировала на эту «прекрасную» новость?
— Успокойся, пожалуйста, — запричитал он, пытаясь дотянуться до меня своими руками.
— Да пошёл ты! — оттолкнула я его сразу, как поставила кружку с горячим чаем на стол. — Не понимаю, почему ты ещё здесь?!
— Чтобы ты, дура, глупостей не наделала! — внезапно обозлился Майский.
— Это кто еще из нас глупо себя ведет? — моя истерика стремилась к пику.
— Лера, к этому давно всё шло!
— К чему? К измене? — захлёбываясь слезами кричала я.
— К разводу! — не уступал он по децибелам.
— Так сначала нужно было развестись, а потом лезть к моей подруге под юбку!
— Виноват, затянул с разводом. А под юбку, как ты говоришь, полез к Оле, потому что она не бревно в постели! — бил по больному муж.
— А кто бревно? Я? — глупый вопрос. Ведь очевидно, что ответит он…
— Да! Секс с тобой это мука! — резал без ножа он.
— Посмотрите на него! Бедный, несчастный… Может дело не во мне? — пыталась я хоть как-то отомстить, хоть немного сделать больно в ответ.
— С Олей у нас всё офигенно, — с довольной рожей выплюнул Майский.
— Поздравляю, — мой голос осип от боли. — К ней и иди. Это мой подарок тебе на день рождения.
— Спасибо. Так я и собирался сделать, — гордо ответил он и ушел.
А через почаса громко хлопнула входная дверь, очевидно, оповещая меня о том, что я осталась одна. Одна в этой квартире. Одна в этой жизни.
3
Валерия
Наши дни.
Не то чтобы я стала мужененавистницей, но розовые очки абсолютно точно разбились вдребезги о жестокую реальность бытия, без возможности склеить их и вернуть моему подсознанию радужных единорогов, распыляющих вокруг блестки и ванильные сладости. Боль, причинённая Майским, убила во мне наивную дурочку. А на ее месте поселилась ершистая, холодная и крайне избирательная к новым людям Валерия больше-не-Майская, или же снова-Филатова.
Оглядываясь назад и смотря на себя юную, я понимала, что моей вины в случившемся не меньше. Теперь я могла себе признаться, что Сергей меня никогда и не любил. Любила я и искренне была уверена, что этого достаточно. Он даже в начале наших отношений всегда между мной и друзьями выбирал их, потому что с ними ему было интереснее и веселее. Я обижалась, страдала, но так или иначе мы мирились и снова запускали эту карусель по кругу. Не сказать, что Майскому было совсем туго в этих отношениях. Наверное чертовски приятно, когда тебя любят и боготворят. За это наверное и держался. А когда длительность наших отношений перешла все мыслимые и немыслимые границы, на нас начали давить родные и близкие со всех сторон. Так и случилась свадьба.
Окруженная новыми заботами, я пребывала в состоянии некой эйфории. Мне даже казалось, что мы с Сергеем стали действительно одним целым, семьей. Майский тоже заметно потеплел ко мне. Ссоры прекратились и мы зажили дружно, уверенно преодолев все трудности совместного быта. Со стороны казалось, что мы идеальная пара.
Но только сейчас я с твердой уверенностью могу сказать, что мы стали скорее очень близкими друзьями, нежели
