Нерядом - Эллин Ти
– Вот, – посмеивается дочь и кивает вниз. Ясно. Кошка уже клубочком свернулась на ее коленях и спит без задних ног. Это только я у нее не в фаворе, Диану она любит с первых дней появления тут. – А по поводу мамы… Не то чтобы она отпустила меня, конечно.
– Ты что, сбежала? – разворачиваюсь к ней. Если да – получит сейчас же. У нас с Ирой, конечно, хреновые отношения, но обижать мать я не разрешу.
– Не сбежала! Я просто хотела к тебе в гости, она психанула. Ну и… выгнала меня.
Бутылка падает из рук на стол от таких заявлений. Я разворачиваюсь к дочери и пытаюсь понять, шутит она так со мной или нет. Потому что такой юмор я не понимаю, но если правда…
– Еще раз, – сквозь зубы, потому что психую уже. С пол-оборота завожусь, как и всегда, когда дело касается моей дочери.
– Она меня выгнала, – выдыхает дочь и грустнеет на глазах. – Сказала, что если я к тебе поеду, то могу вообще больше никогда не возвращаться. Ну а я и так уже соскучилась очень, а тут из принципа вещи собрала и поехала. И, в общем-то… Можно у тебя пожить?
– У меня – это дома, Мышка. Я буду счастлив.
И я правда буду счастлив. Но пока очень-очень злюсь на Ирину. А то, что Дианка из принципа приехала, – не удивлен. Принципиальности в ней хоть отбавляй, от всех нахватала: и от матери, и от меня.
– Самый лучший папа!
– А ты подлиза, – посмеиваюсь, встаю, целую ее в макушку и иду открывать дверь курьеру, который привез нам… – Бургеры, Ди? На завтрак?
Вот бестолковка мелкая, а!
* * *
Уезжать сегодня вообще не хочется, хотя я каждый день спешу во дворец с радостью. Просто раньше это спасало меня от одиночества, а сейчас отбирает меня у любимого ребенка, хотя понимание того, что живет она теперь со мной, немного облегчает душу.
Все утро мы болтаем обо всем подряд, игнорируя тему Ирины, потому что пока она еще очень дочку расстраивает. Потом обсудим.
Мелкая покрасила пряди волос в розовый. Мое мнение на этот счет ее, конечно, не очень волнует, поэтому я просто закатил глаза и после трех минут «ну согласись, что красиво» все-таки согласился.
Сказала, поступать будет в Москве, на хореографа, как и хотела. Моя дочь, горжусь невыносимо. Откроем ей школу танцев, будет мелочь учить. Точно же вся в меня. От этого Ирина и бесится. Потому что я-то ее не устраиваю как пример для подражания. А дочь так не считает.
Приходится в итоге расстаться и уехать во дворец. Даже зову Ди с собой, но она отнекивается, говорит, что после жутко неудобной верхней полки будет спать весь день, поэтому еду один, но в восхитительном настроении!
До начала сезона пара месяцев еще, поэтому сегодня пусть Сергеевна их гоняет, я буду добрым полицейским, потому что могу себе позволить!
Приезжаю во дворец, дом родной уже, столько всего пережил тут… Пацаны, как обычно, раньше меня на месте, тоже все уже прописались тут. Захожу в раздевалку, поздороваться, и с порога на меня сыплются вопросы.
– Виктор Палыч, а ты чего довольный такой? – спрашивает Савельев. Каждой бочке затычка, без его комментария, конечно, не проживет никто.
– Счастье у Палыча, повезло вам сегодня, – отвечаю и опять как идиот улыбаюсь. Ну что такое! Надо брать себя в руки, а то разленятся все.
– Девушку нашел? – Леха, еще один шутник. Не команда, а сборище клоунов. Им бы в цирк, а не на лед.
– Полгода развода у меня сегодня, какую девушку?
– То есть ты холостяк еще? – спрашивает Сашка. Вот Степанов до этого момента мне вообще нормальным казался.
– Что вам надо от меня? Заняться нечем?
– Да мы просто спросили!
– Просто… Все у вас просто! – договариваю, и дверь хлопает. Оборачиваюсь, вратарь мой, Дима. Горе-хоккеист. – Горин, где тебя носит? Все уже тут!
– Так до тренировки еще двадцать минут, Виктор Палыч!
– Но все уже тут! Считай опоздал. Логично?
– Не очень…
– Чего-чего говоришь? Не расслышал…
– Да, Виктор Палыч, логично. Переодеться-то можно?
– Нужно! – говорю ему и выхожу из раздевалки, слыша в спину шепот: «Что это с ним сегодня?»
А у него счастье! Дома спит. С дурацкими розовыми прядями в волосах, но счастье.
На тренировке сегодня даже никто не косячит, и удивительно, но даже Горин удивляет четкостью в рамке. Не самый лучший он вратарь у меня конечно, хотя пацан неплохой вроде. Но вечно ему чего-то не хватает… Опыта! Молодой еще совсем, двадцать один вот только стукнуло, а уже в КХЛ забрали. Надежность рухнула, когда соперниками стали мужики под тридцать лет с огромным опытом на льду, но мы подтянем, заиграет еще парень, чувствую. Пинка бы ему хорошего кто дал… Мои не работают, другое надо.
– Горин, тебе бы влюбиться!
– Чего вдруг?
– Ты, когда выпендриваться начинаешь, играешь лучше. Будет тебе стимул: перед девушкой хвостом крутить. Там, смотри, и на важных матчах в рамке стоять будешь.
– Я и без любви этой вашей справлюсь, – говорит мне, проходя мимо в раздевалку после окончания тренировки. Бабник он известный, но кто в его возрасте таким не был-то, собственно. Я не был, но я и до двадцати одного все успел.
– Ну так справляйся давай! Сезон скоро, ставки на тебя делаю.
– Виктор Палыч! – зовет меня Сабиров, и я закатываю глаза. Что ж им всем-то надо от меня сегодня? Именно тогда, когда у меня нет кучи тренировок и я могу спокойно пойти домой к дочери, всем что-то надо.
– Чего тебе?
– Тут это… дело такое…
Они подтягиваются все, и я понимаю, что пахнет жареным. Точно придурки натворили что-то, а мне опять разгребать. Ну здоровые все лбы, елки-палки! Несильно младше меня, что опять стряслось-то?
– Сабиров, если вы куда-то встряли, я вас под лед закатаю.
– Не-не, Палыч, не психуй, – говорит Ковалев. – Мы просто от всей души тебе помочь захотели! А то ты грустненький ходишь в последний год и, короче…
– У кого короче, тот сидит дома и отращивает, – говорит Сава. – А мы тебе девушку нашли!
– Еще раз… – не верю своим ушам и переспрашиваю, чтобы понять, не послышалось ли мне. – Вы сделали что?
– Анкету твою на сайте знакомств создали, с девчонками пообщались, самую классную выбрали! Всё для тебя, – резюмирует Захаров с улыбкой, только вот я вообще веселья не разделяю.
– Вот идиоты… Вы бы так шайбы забивали, как самодеятельностью занимаетесь! Удаляйте все, чтобы я подобного больше не слышал.
– Так это, Палыч…
