Очень (с)нежный помощник (СИ) - Саша Кей
И эта тряпочка грозится стать очень мокрой, потому что генеральный усаживается в облюбованное мной кресло как раз строго напротив меня и внимательно рассматривает.
И под этим взглядом мне ещё жарче.
Видимо, алкоголь пагубно сказывается.
— Прежде чем мы проверим твоё владение языком, — бархатистый тон пробирает меня до самого донышка. Никогда не думала, что могу так реагировать на голос. Как он это делает? — Как тебя зовут?
Да. Точно.
Собеседование.
Надо взять себя в руки. Я не кошка, а сейчас не март месяц. И этот мужик мне не светит, хотя очень жаль.
Босс сидит, широко расставив ноги, и выглядит в таком ракурсе очень перспективно.
Там явно больше, чем у Стаса.
Кажется, мне пора покупать вибратор.
— Таня, — я облизываю губы, осознав, что Андрей перехватывает мой голодный взгляд, но он и бровью не ведет. Джентльмен. — Татьяна Зимина.
Глаза генерального гипнотически мерцают в приглушенном свете столовой. Я как на сцене и буквально кожей ощущаю, как растет напряжение вместе с моей температурой.
— Ты понимаешь, что у тебя не будет права голоса? Все, что я потребую, выполнять нужно беспрекословно. Я бы даже сказал безропотно.
Молча киваю. С таким боссом любая инициатива должна быть тщательно согласована. Андрей вопросительно приподнимает бровь. Я догадываюсь, что он хочет услышать голосовое подтверждение.
— Конечно, ваше слово закон.
И снова темный хищный огонь полыхает во взгляде генерального.
— А ты мне все больше нравишься, Таня Зимина, — усмехается он, вызывая у меня канкан из мурашек. — Значит, так, — он поднимается со своего места и плавно движется ко мне, позволяя мне познакомиться с таким явлением, как тахикардия. — Стонать можно, возражать нельзя, ясно?
Разумеется, ясно. У меня хоть и маленький профессиональный опыт, но я уже уловила, что начальство не терпит возражений, и стонать сотрудники могут, как угодно, лишь бы выполняли поставленный план.
Тем временем, босс приближается. Продолжая разглядывать меня, обходит и встает за спиной.
— Я спросил: «Тебе ясно, Таня?».
Божечки-кошечки!
— Ясно, — хрипло отзываюсь я, чувствуя его дыхание на своей макушке. — Стонать и не возражать.
И допиваю залпом остатки в стакане, позабыв, что там термоядерное пойло.
В глазах аж темнеет, я совсем не привыкла пить что-то крепче молодого вина. Пока я восстанавливаю дыхание, Андрей забирает из моих ослабевших пальцев опустевшую тару.
Но кислород отказывается поступать совсем, потому что я чувствую, как на мое плечо ложится тяжелая горячая ладонь. Она скользит вперед и вниз, спускаясь по тонкому трикотажу, и накрывает грудь.
Мамочки?
Это, что, проверка?
Слегка сжав плоть, рука возвращается наверх и заныривает в вырез платья.
Только стремительным опьянением можно оправдать, что вместо того, чтобы ударить наглеца по рукам, я выдыхаю с еле слышным стоном.
Ну то есть, можно сказать, я выполняю распоряжения руководства.
На мне сегодня бесшовный лиф спортивного типа, и Андрею без всяких осложнений удается проникнуть под тонкую ткань и прикоснуться шершавыми подушечками к соску, который тут же напрягается.
Наверное, я должна показать, что не такая, что я настроена на серьезную работу, но вторая рука босса поглаживает мое бедро, и я безвольно опускаю ресницы, чтобы не видеть глубины своего падения.
Меня определенно после этого уволят.
Теплая ладонь проходится до колена, потом совершает обратное движение, задирая недлинный подол. Тоненьких колготок как будто нет совсем, но генерального они все равно не устраивают.
Понимая, что вот-вот он окажется у меня в трусиках, я все-таки решаю блеснуть своим рекламируемым профессионализмом.
— А мы документы когда подписывать будем?
Глава 5. Сила самоубеждения
Когда рука, ласкающая мою грудь, замирает, я понимаю, что выбрала неподходящий момент.
Есть что-то в том, чтобы подчиняться генеральному без вопросов.
Сосок, оставленный без внимания, беззащитно тычется в широкую ладонь.
— Какие документы? — строго спрашивает Андрей с металлом в голосе.
— Вон, — блею я, указывая на портфель.
Блин, когда он говорит подобным тоном, я вообще хлебушек. Мне нельзя с таким боссом работать. Он мне скажет: «Принеси кофе», а я разденусь…
— У тебя там, что, заказ-наряд?
— Н-нет, но…
— Тогда это подождет. А ты, Таня, заслужила штраф.
Господи, штраф! Меня без премии оставят?
Но оказывается, я зря кипишую.
Генеральный помогает мне спуститься со стула, при этом оглаживая меня, как лошадку, и в этом столько властной ласки, что я совсем размякаю.
Масляным взглядом смотрю на подарок Деда Мороза.
О таком экземпляре я и мечтать не могла.
И мне настолько нравится, что я готова прикидываться, что я в слюни и не отдаю отчет своим действиям. Прям запросто могу себя убедить.
Андрей разворачивает меня к себе, смотрит в мое пьяненькое лицо, не способное скрыть сексуального возбуждения, и взгляд его немного смягчается. В голове шумит от алкоголя на пустой желудок, и я не очень верю в происходящее, когда босс заставляет меня лечь грудью на барный стул, а сам задирает на мне платьишко и стягивает трусики вместе с колготками.
Я однозначно уже поплыла, но все-таки правила для хороших девочек, вбиваемые с детства, дают о себе знать.
— А… — хочу сказать, что я не такая, и на первом свидании ни-ни, но мужские пальцы уже поглаживают мою только позавчера побывавшую на депиляции устричку, вызывая у меня стон.
Да разве это штраф?
Шершавые подушечки лишь недолго нежно поглаживают сомкнутые губки, и переходят к более брутальному массажу, от которого мои соки проступают сквозь складочки. И едва почувствовав на своих пальцах мою смазку, Андрей вставляет в мою покорную дырочку два пальца, а большим слегка потирает клитор.
Мне ужасно стыдно, кажется, даже попка заливается румянцем от моего поведения. От того, как быстро я потекла. От того, как легко генеральный забрался в мою пещерку.
И это я! Которая и после третьего свидания не целуется!
Я должна воспротивиться, а не постанывать!
Стыдно, но так сладко.
— Хорошая, — одобряет босс, продолжая кружить вокруг клитора. — Только узенькая для профессионалки.
Спина сама прогибается, позволяя генеральному делать все, что угодно, но он больше не делает ничего. Только дразнит одной рукой, а другой поглаживает ягодицу.
Тепло все приливает и приливает к промежности, и скоро там будет настоящий пожар. Киска сжимается вокруг пальцев, мне так хочется, чтобы Андрей подвигал ими там внутри, но он отказывается понимать девичьи желания.
Я бы каждый день косячила ради такого штрафа…
В чем подвох, я понимаю, когда слышу звук, расстегиваемой молнии.
Пыльцы, распирающие мою дырочку, исчезают, оставляя после себя тянущую пустоту. А член ее не заполняет.
Влажными лепестками я ощущаю воздух, и
