Мама знает лучше - Ария Тес
Что он уломает меня на кофе, за которым мы проговорим почти целый день. Он выпытает тогда, что произошло между мной и моим преподавателем, и еще до конца моей сессии его уволят по гадкой статье, чтобы больше никогда такой человек не мог работать в системе образования. Я тогда не сложу эти вещи, конечно. Разве кто-то станет так надрываться ради случайной знакомой? Вряд ли.
Но он надорвется.
Я об этом узнаю еще через полгода, когда почти все ночи буду проводить в его квартире в центре нашего города N.
А еще через три месяца Леша сделает мне предложение на том же самом светофоре, где когда-то мы встретились.
Это будет романтично.
Я помню, как вчера: мы ездили к моей бабуле на пироги. Она его, кстати, сразу приняла и полюбила. У нее большое сердце и широкая душа. Так вот, это будет официальное знакомство. До этого бабуля видела его мельком, ну, и слышала мои рассказы, а в этот день Леша придет с букетом цветов и хорошим шампанским, про которое бабуля потом будет говорить:
— Оно такое веселенькое! Лопается прямо на языке!
А мы смеяться…
В тот вечер мы поедем к нему домой, и на том самом светофоре нас будут ждать человек тридцать с розами, шарами и свечками. Я сначала не пойму, в чем дело, и до меня дойдет, только когда он встанет на одно колено и попросит стать его женой.
Я соглашусь без раздумий.
Потому что я уже тогда знала, что влюбилась и люблю этого мужчину, а все, о чем мечтаю — это до конца своих дней быть с ним рядом.
С ним так хорошо рядом…
И это чувство никуда не делось. Прошло уже три года, а я бережно храню в памяти все наши моменты: пышную, красивую свадьбу. Мое волнение и внезапное…спокойствие, когда я смотрю ему в глаза перед алтарем и собираюсь сказать «да». Потому что это будет правильное «да» — самое, самое правильное.
Наш медовый месяц…Мы провели две недели на лучшем курорте в Доминиканской республике, где песок белый-белый, а океан почти такой же голубой и чистый, как его глаза.
Господи, эти глаза…
Я не могу перестать любоваться на них каждое утро, перед тем, как встать и пойти готовить нам завтрак. Или перед тем как попрощаться. Когда говорю ему «привет», после долгого дня.
Все так замечательно…но без ложки дегтя это была бы красивая сказка, а это не сказка. К сожалению, реальность не всегда складывается безупречно, а точнее, она никогда так не складывается.
Наша ложка дегтя — это его мама.
Антонина Алексеевна оказалась не совсем такой женщиной, какой я себе ее представляла. Нет, она, разумеется, великолепна, и, несмотря ни на что, я продолжаю за многое ее уважать, но…она оказалась не такой женщиной — и это самое лучшее определение.
Поначалу, когда Леша пригласил меня на семейный ужин, чтобы познакомить с мамой, все прошло гладко. Мы много говорили, смеялись, она интересовалась моей жизнью и была очень польщена тем, что именно ее речь когда-то давно вдохновила меня на экономическую стезю, так сказать.
Все шло хорошо и дальше. Иногда я приезжала к Леше на работу, и там мы общались, пока мы вместе не уходили на свидание. Иногда приезжала и к ним домой, где мы продолжали проводить вечера в семейном кругу, но все изменилось быстро. Сейчас-то я понимаю, что она стала относиться ко мне хуже, когда Леша сказал, что планирует на мне жениться, но тогда разительная смена ее милости на гнев, стал для меня, как гром в ясный день.
Это произошло внезапно.
Она демонстративно отстранилась от меня, когда я подошла, чтобы по обыкновению обнять при встрече. Потом не шла на контакт за ужином, а только поджимала губы. В конце концов, Антонина Алексеевна просто встала и ушла, оставив меня в полнейшем недоумении.
Леша сказал, что у нее проблемы на заводе, и извинился, конечно, но ситуацию это не спасло. Я чувствовала, что он меня обманывает, и чувствовала долго, пока однажды, когда мы приехали, чтобы объявить о помолвке, все не встало на свои места.
Я подслушала их разговор…
— …Мама, сколько можно уже! — цедит Алексей.
Из-за повышенных тонов я замираю за углом коридора, и почему-то не решаю сделать шаг и объявить о своем присутствии.
Будто чувствую, что мне нужно послушать этот разговор. Не в моих правилах, конечно, но мне это нужно. Понимаете?
Интуиция не подвела.
Я до сих пор не знаю, стоила ли игра свеч? Может быть, и нет. Вполне возможно, для собственного спокойствия мне не надо было скрываться во тьме, но на тот момент я очень с натяжкой отдавала себе отчет о том, что происходит за моей спиной.
А происходило следующее:
— Чего ты от меня хочешь, Алексей? — холодно отвечает она, потом хмыкает, — Приволок непонятно кого в мой дом и…
— Она не «непонятно кто», мама! Аура — моя невеста.
— Аура! — Антонина Алексеевна фыркает, будто произносит не мое имя, а какое-то ругательство.
Изнутри неприятно коробит.
Не понимаю…за что? Мы же ладили, что изменилось?…
— Отвратительное имя!
— Ты сейчас надо мной издеваешься, да?! Теперь тебе и имя ее не нравится?!
— Нет, Леша! Мне не нравится она!
— Не ори! Я не хочу, чтобы Аура слышала твой припадок!
— Как ты со мной разговариваешь?!
— Как ты заслуживаешь! — он рычит, а потом резко встает, так что его стул противно скрипит по полу.
Слышу пару шагов.
Понимаю, что Леша, скорее всего, проходит полукруг, как он всегда делает, когда нервничает.
У него тяжелое дыхание. Он точно не в спокойном своем состоянии…
Молчит пару мгновений. Наверно, они друг на друга смотрят? Но я не отважусь выглянуть — мне страшно, и мне важнее понять, что произошло? Чем удовлетворить свое визуальное любопытство.
— Я, правда, не понимаю, — наконец-то Леша снова заговаривает, на этот раз в разы тише и поверхностно-спокойно, — Она тебе понравилась, когда…
Его мать усмехается и цыкает.
— Господи, Алексей! Не будь ребенком! Да, она мне понравилась…в качестве твоего временного развлечения! Но
