Салочки с генеральным - Ярослава Бекетова
Первое высшее образование похерил, конечно, зато отслужив срочную, вернулся в родной город и попал в спецподразделение, успев ещё заочно окончить юридический. С этого момента моя жизнь разделилась на две части.
Наш отряд освобождал заложников и, мать вашу, это были дети! Напуганные, голодные, с опаской смотрящие на нас. Снайперам удалось грамотно обезвредить террористов через окна школы. Обошлись без штурма. Всех детей и учителей уже вывели из здания, оставалась одна женщина. Она заперлась в кабинете, напрочь отказываясь его покидать. По-человечески, была не права. Дети тряслись в актовом зале с шахидками, а дама пила кофе. До сих пор помню его аромат, тонкой дымкой круживший по коридору школы. Мы с Саидом выбили дверь и вывели любительницу снять стресс кофеином к лестнице. Женщина предупредила об ученице, которая спряталась в подсобке, недалеко от женского туалета. Тут я заподозрил неладное. Разделились с Саидом: он повел директрису на выход, а я пошёл искать девочку. Когда ребёнка не оказалось в подсобке, на интуитивном уровне осознал, что сейчас произойдёт. Рванул за Саидом, но было уже поздно. Раздался грохот и меня волной отбросило на несколько метров. Голова болела, мерзкий однотонный писк бил по мозгам. Контузило знатно. Не помню как, но вытащил полуживого Саида из-под обломков рухнувшего лестничного пролёта, однако, из-за полученных травм парень остался инвалидом. Как оказалось позже, на выходе женщина выхватила из сумки гранату и сняв чеку, подорвала себя. Никто не ожидал, что сообщницей террористов окажется директор ДШИ.
Спустя полгода после спецоперации Саид погиб. Чувствуя огромную вину перед ним и постоянно вспоминая тот день в детской музыкальной школе, я каждую ночь просыпался от собственного крика. Нервы стали ни к черту и продолжать работу в отряде я уже не мог. Ушёл после похорон боевого товарища и вновь круто изменил свою жизнь — бросил бухать, защитил диплом юриста и влился в Медфарм.
Отец официально передал мне головной офис спустя три года, когда убедился, что я не полный даун и осилю управление семейным детищем.
Старая боевая травма ещё даёт о себе знать, но она не станет оправданием моих действий перед Кирой. Я ведь не скажу ей что — то вроде: "Прости меня, девочка, старого контуженого солдата за обман, за принуждение, за унижение". Нет. Пусть не прощает! Потому что это только начало.
С другими женщинами секс всегда был жестким и долгим, как я люблю. Но никогда ни одну из них я не приводил домой. На то были причины.
Кира стала для меня особенной: первой, кого я захотел до искр перед глазами; первой, кого я оставил ночевать под одной крышей, рядом с собой и с кем провел спокойную ночь, после того как поелозил на ней, конечно.
Пи*дец, она отключилась, когда я кончал. И вкусно и грустно.
Помыл её, переодел в свою футболку, уложил в кровать, предварительно измерив давление. С ней все было в порядке. Она спала. Скорее всего стрессанула и отключилась.
Препарат оказывал действие на подвижность тела и обладал небольшими возбуждающими свойствами, так что память первого нашего вечера с девочкой вернётся к ней, правда не сразу.
После душа завалился к прекрасной пухлой попке, сгреб в тиски и уснул со стояком.
Это была первая ночь за последние три года, которую я провел спокойно. Спал как убитый.
Поближе узнаешь, подальше пошлёшь
Кира
Самое дурацкое это ваше время суток — утро! И абсолютно ничем оно не мудрее вечера.
Заставив себя открыть глаза, медленно принимаю горизонтальное положение и откидываю одеяло.
Огромная ванная встречает тихим жужжанием кондиционера. Сделав свои дела, умывшись, возвращаюсь в чужую комнату.
Факт того, что я, проснувшись в длинной мужской футболке, нахожусь в доме генерального директора Медфарм, не даёт повода расслабиться.
Вчера мне стало плохо там, в холле, на диване. Последнее, что помню, как дрожали руки, не в силах удержать чашку.
Я повела себя как идиотка. Сильно перенервничала и чуть было не словила паническую атаку. Такое уже случалось во время перегрузки нервной системы, но не думаю, что начальнику стоило возиться с моими проблемами.
Вещи, в которых вчера пришла в дом Марка Григорьевича, найти так и не удалось. Странно.
Смирившись с мыслью, что туман всех дальнейших событий способен рассеять только директор, я заправлила огромную кровать и, с минуту потоптавшись около двери, решила отправиться на поиски босса.
Резво спустилась вниз по ступенькам, блеснув голыми ногами.
— Савина! — разнесся по коридору командный голос начальника.
Услышав свою фамилию замерла на месте, будто меня застали за преступными действиями. Сконцентрировала поплывший от страха взгляд на высокой фигуре и прикусила губу.
Ризван стоял, облокотившись на косяк "ворот" в святая святых — свой кабинет.
Я глубоко и часто дышала, приложив руку к сердцу.
— Здравствуйте, Марк Григорьевич! Простите меня за вчерашний обморок, видимо, перенервничала. Спасибо, что помогли мне и оставили на ночь, — быстро протараторила.
Пока я рассыпалась в благодарностях, тёмный взгляд руководства по-хозяйски ощупывал моё тело.
— Почему ноги босые? — внезапно спросил мужчина.
— Простите.
Марк Григорьевич мягко оттолкнулся от деревянного косяка и открыл соседнюю дверь.
— Зайди.
Ладно, зайдём. Только меня с пробуждения гложет один вопрос. Если спрошу сейчас, буду выглядеть глупо?
Подождав пока переступлю порог просторной комнаты, суровый босс вошёл следом.
В конце концов спрятать свои страхи не удалось и я решилась:
— Кто переодел меня?
— Я, — без раздумий ответил директор, отворяя дверцы шкафа, вынимая из него женские вещи и обувную коробку.
— То есть, как вы? — У меня даже рот приоткрылся от удивления.
— Вчера мы остались одни, Савина, — начал свое повествование Марк Григорьевич. — Ты вырубилась в самый неподходящий момент. — Мужчина бросил весёлый взгляд в мою сторону. — Правда успела наблевать на себя, после чего захрапела.
Так стыдно мне ещё никогда не было.
— О, Боже… Простите, пожалуйста.
— Стоило вызвать наряд горничных или бригаду МЧС, чтобы они переодели тебя?
Мои щеки загорелись, как сигнальные фонари.
— Нет… Вы всё правильно сделали.
— Кстати, вещи твои я выбросил. Переоденься в то, что есть.
На небольшой диванчик босс переместил всё, что обнаружил в шкафу.
— Ты мило краснеешь, — между делом изрёк он.
— Не комфортно от мысли, что вы застали меня раздетой и в таком состоянии.
— Не комфортно ей! — насмешливо перебил босс. — Думаешь, я женщин голых до тебя не видел?
— Нет, я считала,
