Мечты сбываются - Ли Чиён
– Заходи, – кивнул мужчина, открыв ворота.
В горле у девушки пересохло, и она нервно сглотнула. В прошлый раз Юми приходила сюда с Тонгу, и это был полдень.
«Но сейчас мы только вдвоем с директором, а на дворе уже ночь. Что же делать?»
Чинук облокотился о стену и ждал ее, скрестив руки на груди.
Его спутница медленно подошла к двери, чувствуя, как на нее что-то морально давит. Она закусила нижнюю губу и сделала глубокий вдох.
«Даже не знаю… Ничего же не случится? Самое страшное – перенервничаю и получу несварение», – решила Юми и осторожно вошла внутрь вслед за хозяином дома. За исключением подсвеченной фонарем части, в саду царила полная темнота. Когда девушка собиралась направиться в сторону входной двери, из темноты выскочила загадочная черная тень.
– Ой! – воскликнула гостья, вцепившись в руку стоящего рядом Чинука. Тень проскользнула мимо и юркнула в кусты.
– В чем дело? – он спокойно взирал на вцепившуюся в него девушку.
«Может, он не заметил? Все произошло так быстро…»
– Т-там! Вон там! – дрожащей рукой Юми указала на кусты, в которых исчезла тень.
Как раз в этот момент оттуда послышалось кошачье «мяу».
– А, не важно…
Чинук с трудом смог сдержать смех.
– Она сейчас очень нервная из-за беременности, не обращай внимания и заходи.
«Так это та самая тучная черная кошка, которая лежала в прошлый раз возле входной двери? Значит, она не толстая, а просто беременная?»
– Так и будешь за меня держаться? – мужчина взглянул на Юми, которая все еще стояла, вцепившись в его руку.
– А? Нет! – девушка отскочила, как будто ее током ударило, когда поняла, что не просто держала начальника за руку, а буквально вжалась в него. – Кхм, – смущенно откашлявшись, она опустила голову.
– Садись, – войдя в дом, Чинук снял с себя пиджак, бросил его на спинку дивана и закатал рукава рубашки. – Сегодня ты – гость, так что располагайся.
От этих слов Юми засмущалась еще сильнее и не знала куда себя деть: на диван садиться как-то неловко, стоять истуканом – тоже не вариант, поэтому она просто бродила из стороны в сторону, пока ее взгляд не упал на подушку с одеялом, лежащие на диване.
– Зачем вам на диване одеяло с подушкой?
– Обычно я подолгу не могу уснуть, так что лежу здесь допоздна, пока не засну.
– Бессонница?
– Можно и так сказать.
– И давно началось?
– Даже не знаю… – мужчина погрузился в воспоминания, и его лицо побледнело.
«Может, в тот день, когда ушла мама?»
Перед глазами Чинука всплыли сцены из детства: как он обнимает шерстяное одеяло, которое, казалось, все еще пахнет его матерью, как бродит по дому, пытаясь найти ее. Одним утром, ясным и безоблачным, женщина просто пропала. Потрясение, которое мальчик тогда испытал, и горе от потери не отпускали его даже спустя столько лет.
– Так давно, что я уже и не помню, – ответил он на вопрос, но в тот момент, когда его взгляд зацепился за лежащее на диване старое шерстяное одеяло, его улыбка перестала быть беззаботной. Директор тряхнул головой, как будто пытаясь избавиться от лишних мыслей. – Проголодалась? Сейчас что-нибудь приготовлю.
Он прошел на кухню и, осмотрев содержимое холодильника, достал из него подходящие продукты.
– Ты же не против стейка?
– Да, конечно… – Юми вспомнила, что в прошлый раз в холодильнике не было ничего, кроме бутылок с водой. Конечно же, она не могла знать, что Чинук заранее попросил свою секретаршу Наён купить и привезти продукты.
С кухни доносился размеренный звук ударов ножа по разделочной доске. Рот девушки невольно приоткрылся при виде начальника, умело нарезающего овощи. Мужчина, который умеет готовить, – прекрасное зрелище, но почему-то Юми почувствовала себя обманутой.
«Если он так хорошо готовит, то зачем устроил весь этот спектакль с голодовкой? Или это такой прием, чтобы впечатлять девушек?»
Увиденная сцена оставила какое-то неприятное ощущение.
– Вы так ловко пользуетесь ножом.
– Да нет, обычно.
Нарезанные кусочки были абсолютно одинаковыми, как на конвейере.
«И это он называет «обычно»?»
– Почему вы скрывали свой талант?
– Ты не спрашивала.
Юми нахмурилась, наблюдая за тем, как Чинук своими изящными руками моет овощи в холодной воде.
«Не говорил, потому что не спрашивали. Так-то все логично, но…» Несмотря на верность доводов, ей стало обидно.
– Часто, наверное, для девушек готовите? – спросила она, невольно раскрыв свои истинные чувства.
– Нет, ты первая. Кроме домработницы, ты – единственная женщина, которую я когда-либо приводил домой, – не отрываясь от готовки, ответил Чинук.
– А, вот оно как…
– Сначала дуешься, как кролик, у которого отобрали морковку, а теперь ревнуешь?
– Ре-ревную?! – от негодования Юми едва не потеряла дар речи. – Не говорите о том, чего не знаете. Кто вам сказал, что вы нравитесь мне?
– Посмотрим, что ты скажешь, когда попробуешь мою стряпню.
Девушка фыркнула и отвернулась в сторону. Она и правда напоминала Чинуку милого кролика.
– Ли Юми.
– Что?
– Почему ты решила стать диетологом?
Услышав вопрос, она тут же забыла про все обиды, а глаза ее загорелись:
– Это долгая история… Когда я была маленькой, мама не особо следила за моим питанием. Сначала она пыталась делать еду привлекательнее, красиво выкладывать на тарелке, но я все равно капризничала и не ела… В конце концов ей пришлось сдаться, и мне разрешили есть то, что сама захочу.
«Ой, посмотрите на нее! Вспомнила бы себя в его возрасте. Как же я с тобой намучилась. Мне приходилось выкладывать водоросли в виде Бэтмена или Микки Мауса, иначе ты не ела…»
Юми захотелось извиниться перед мамой, вспоминая ее жалобы. Сейчас Тонгу часто капризничал, и если она сама в детстве была такой же, то Михи явно приходилось несладко.
– В итоге в шестом классе я упала в обморок прямо в школе. Мне не хватало питательных веществ. Тогда мама сводила меня к диетологу-нутрициологу из школьной столовой, и та помогла составить персональное меню… – воспоминания вызвали у Юми улыбку. – Она была такой доброй и улыбчивой, прямо как ангел, и объяснила, что для здорового развития нужно есть разные продукты, а не только парочку моих любимых. С тех пор моей мечтой было стать диетологом. Мама до сих пор ее вспоминает. Говорит, услышала бы я эти слова пораньше, может, и подросла бы еще… И г… – «И грудь бы была побольше» – чуть не вырвалось у Юми, но ей удалось вовремя прикусить язык. – И голос был бы мощнее. Стала бы
