Беременна от сына президента (СИ) - Попова Любовь
Все дальше и дальше, сквозь пугающие звуки и мигание света к темной двери, что не сразу и разглядишь. Она открывается, словно пасть огромного зверя, а мне необходимо туда шагнуть. Туда где по ощущениям я полностью потеряю свое я. Свои принципы и правила. Свою личность. Отдам все это на растерзание тому, кто захотел купить мое тело.
Меня должно порадовать, что он молод и красив, но я лишь теряюсь в догадках, зачем ему вообще понадобилось платить за секс. Но это ровно до того момента, пока его лицо оказывается на свету, и я различаю его черты. Узнаю безошибочно принца нашей страны. Старшего сына главы государства. Страх отступает перед злостью. Вбитое уважение к тому, кто делает нашу страну лучше, моментально пропадает. Потому что он не смог главного, воспитать достойно сына. Ведь что хорошего может сделать человек, покупающий секс в притоне. Так и рвутся с языка слова «Вы сегодня без папы?» Но эмоции берут вверх не настолько.
Слежу за каждым его движением, в любой момент, опасаясь нападения. Но он только наливает в бокал вино и начинает двигаться ко мне. Огромным усилием воли не отшатываюсь, когда он предлагает мне выпить. Качаю головой, не готова я нарушить даже такой маленький принцип. Алкоголь зло, он жизни людей разрушает.
— Пей, я сказал, — вкладывает бокал в руку, толкая его к моему рту, наклоняет сам, не позволяя мне избежать падения. Я делаю слишком большой глоток, чувствуя, как пряная горечь встает колом в горле. Проливаю часть вина, оставляя некрасивые следы на белоснежной ткани сорочки.
— Ну, как?
— Горько.
— Знаешь, зачем ты здесь? – Господи, он пьяный что ли? Или поиздеваться решил перед употреблением. Потыкать дичь, перед тем как сожрать?
— Может, вам еще раз соглашение посмотреть, чтобы не задавать глупых вопросов?
Паникую, понимая, что сказала. А главное кому. Но, кажется, сына президента забавляет моя дерзость, потому что он усмехается и, поставив бокал на столик, спокойно садится на диван, кивая.
— Ну, раз знаешь, раздевайся.
Не медлю, сразу срывая пластырь с раны на моей гордости. Стою в чем мать родила, пытаясь понять, о чем он думает, видя меня такой. Взглядом черчу на полу линии лабиринта, в который мгновенно превратилась моя жизнь. И, кажется, выхода нет. Только через чудовище, что оскорбляет меня подобием комплимента.
— Чуть лоска, и ты бы могла стать лучшей эскортницей страны.
— Сомнительная перспектива.
— Сейчас это даже модно, зря ты. Может, потом бы еще раз пересеклись.
Его слова предполагают, что мне это все может понравиться. Что я постоянно буду себя продавать, только уже ради собственной выгоды, а не из-за семьи. Не могу сдержать порыв и прикрываю грудь и лобок, словно прикрываясь от порока, в котором он, судя по взгляду, живет. Что для него норма, для меня лишь грязь.
Левицкий резко поднимается, хватая мои запястья, обжигая их силой, выдавая на одном дыхании.
— Ты красивая, Арина. Помни об этом всегда. Теперь расслабься, выбора у тебя все равно нет.
Почему это не помогает. Почему вместо того чтобы смириться с собственной участью все внутри меня сопротивляется этому человеку. Слезы бесконтрольно льются, пока он наклоняется, прижимается к уже соленым губам.
Пытается поцеловать, показать подобие нежности, отчего становится только хуже, а желание удавиться растет стократно. Верчу головой не позволяя всунуть в себя язык.
Левицкий резко отстраняется, раздраженно фыркая.
— Хочешь уйти? Еще есть шанс отказаться, — ложь. Мы оба знаем, чем все закончится.
— Нет, нет, просто… Обязательно все это?
— Обязательно, ведь без этого ты не возбудишься.
— А зачем мне возбуждаться? Я сюда вас удовлетворить пришла.
— Меня удовлетворит твое возбуждение, так что старайся, — растягивает он губы в улыбке. Пугает до дрожи, трогая мою грудь, мою попу, скользнув пальцами прямо там. При этом он прижимает меня к себе. Меня колотит от страха как от холода. Кажется, что здесь толпа народу и все как один тычут на меня пальцами, крича громко и яростно «Распутница».
Но я не такая, не такая. Я по-другому хотела. Чтобы по любви. Чтобы обвенчаться. Чтобы на белых простынях в кромешной тьме. Правильно. А это неправильно. И что он пальцами своими делает – неправильно, и какие эмоции во мне вызывает своими манипуляциями.
Это просто тело. Это просто товар, которым я пожертвую ради бабушки. Буду стойко сносить все, что он со мной делает. И как в рот язык толкает и как сжимает попу, поднимая меня в воздух, раскрывая ноги, чтобы пояс его обхватила.
Он гладит спину, держит как пушинку, а я обещаю себе, что буду послушной, буду почти неживой, потому что должна, потому что сама на это пошла. Он трогает мою грудь, несет меня к большой кровати, подчиняя своим порочным желаниям. А я смотрю и не могу представить, что он будет со мной сейчас делать, и как будет измываться над телом. Пытаюсь вспомнить все, что видела на ферме. Как покрывает бык корову, как сношаются собаки или коты.
Я лежу перед ним с пошло раздвинутыми ногами, хочу сдвинуть, но Левицкий мотает головой.
— Оставь, мне нравится так.
Как так? Смотреть на срам? Господи, как это ужасно. И как ему это нравится может. И как может мне нравится торс этого отвратительного человека. Он уже снял рубашку и теперь берется за пояс. Я не хочу это видеть и поворачиваюсь на живот, встаю как животное.
— И что ты делаешь?
— Жду, когда вы закончите, — может если не смотреть, то это не будет так ужасно. Может я смогу легче это перенести.
Левицкий усмехается, хватает меня за попу пальцами, сжимая плоть. Вздрагиваю, чувствуя, как от пальцев с мозолями по коже бегут мурашки, словно кто – то впустил сквозняк.
Мужчина трогает другой рукой мои бедра, скользит между, нажимая коленом возле ноги. Чувствую горячее дыхание на спине, влажные губы и слышу хриплый шепот.
— Я буду ебать тебя всю ночь, так что не рассчитывай на быстро, малышка.
Всю ночь?
Вздрагиваю, когда он трогает меня там пальцами. Откровенно и пошло, скользит так, словно там мокро. Закрываю глаза, пытаясь даже на секунду представить, что он будет со мной делать всю ночь. Судя по сексу моей соседки и ее парня, им нужно не больше десяти минут. А что тогда… Боже!
Вскрикиваю, когда чувствую между ног горячее дыхание, что сопровождается пальцами, которые раскрывают меня как раковину.
— Это не то что... Не надо, — умоляю, чувствуя, как на подобные прикосновения тело отзывается, учащается биение сердца. – Прошу.
— Молчи и наслаждайся. В твоей скучной жизни такого не повторится, — слушаю его охрипший как от простуды голос, а потом раскрываю глаза от удивления, когда его губы вдавливаются в мою мокрую дырочку.
Я пытаюсь сжать бедра, не веря в то что это происходит! И это разве секс, это какой - то изврат!
— Трогала себя?
— Что?
— Трогала себя между ногами, спрашиваю, - требуе ответа, продолжая терзать между ног то языком, то губами, вызывая странные, непривычные, постыдные ощущения... Это разве называется выполнять долг? Мое тело, оно реагирует неправильно!
— Открой глаза, ничего страшного ведь не произошло, - вдруг слышу его голос сверху... Оно растягивает губы в улыбке, чуть поглаживая меня по голове. Медленно, нежно... Словно гипнотизируя красотой и спокойствием. Но оно заканчивается, как только Карим дергает меня за волосы на затылке.
— Детка, давай уясним раз и навсегда. У тебя сегодня нет права на «нет». Я говорю, ты выполняешь. Все в рамках соглашения, которое ты сама подписала.
— Я не…
— Мне твои оправдания не нужны, поняла? Поняла, спрашиваю?
— Слушайся детка и получишь столько удовольствия, сколько не подарит не один деревенский утырок. Договорились? - он приблмжается, смотрит то на губы, то на мокрые от слез глаза...
— Возьми мой язык губами, соси его как конфету, - вытасккивает он язык.
— На меня смотри, не закрывай глаза, - требует он и я тут же поднимаю ресницы, скрещивая свой взгляд с его... Позволяя втягивать себя в это действо, в эти странные игры.
