Бумеранги. Часть 2 - Варвара Оськина
– Я настолько тебе омерзителен?
И Джил не знала, чего было в его голосе больше: раздражения, сарказма или… столь тщательно спрятанного отчаяния, что, не вырвись тот лишним вздохом, она бы и не заметила?
– Что ты! – голос её звучал резко. – Обожаю, когда меня лапают.
– Я не… Ты в порядке?
– Тебя не касается. Однако было бы восхитительно, предупреждай ты о подобном дерьме заранее. Есть что сказать в своё оправдание? – прошипела Джил и в последний раз нанесла гель, делая вид, что ничего не было. Будто это нормально – раздавать оплеухи, почти падать в обморок, а потом кидать обвинения. В порядке ли она? Да. В полном. Разве что, окончательно тронулась.
– У тебя руки дрожат, – заметил нахмурившийся Бен, и Джил инстинктивно сжала пальцы в кулак.
– Да послушай меня! Почему, доверив вести кампанию, ты даже не потрудился предоставить всю информацию. Почему не предупредил, откуда мне ждать удар? А?! Она подала заявление в полицию? Сделала хоть что-то? Отвечай! И не прикидывайся, что не знаешь!
Но Рид не слушал. Только метался взглядом от покрасневших запястий к бледному лицу и обратно – к нервным пальцам, в которых жалобно съёжился флакончик с антисептиком. Бен безотчётно протянул руку, словно хотел было дотронуться до стёртой кожи, но Джиллиан увернулась.
– Тебе больно? – наконец тихо спросил Бен, а она чуть не рассмеялась – истерически, громко, абсурдно.
Больно? Откуда ей знать? Джил не понимала, потому что сходила с ума. Потому что амфетамин лишил её единственного человека, который дарил ей тепло и уют. Потому что руки горели не от хватки удивлённого Бена, щеку которого расчертили две тонкие красные полосы, а от безумного разочарования в нём. Потому что Джиллиан чувствовала себя преданной, хотя не имела никаких прав на верность.
– Забудь.
– Прости, я не рассчитал…
О боже! Они на грани катастрофы, а он так отчаянно переживает из-за каких-то следов.
– Почему ты не сказал?
– Не сказал что?
Бен наконец посмотрел ей в глаза. Вздохнув, он принял игру, но Джиллиан знала, что ненадолго. Рид обязательно вернётся к самой больной для них теме – её реакции на прикосновения. Достигнув так много за эти несколько месяцев, почти добравшись до сути, он больше не даст отмолчаться. Не после того, как наконец-то вырвал признание. Однако сейчас Бен шёл на уступки, и Джиллиан, которая выплеснула весь скопившийся гнев, заметила покрасневшие глаза, щетину на подбородке, вымазанные в машинном масле руки и перепачканную футболку. Видимо, он действительно провёл в гараже ночь и ничего не знал.
Вслед за этим откровением, неумолимо накатил стыд, и Джил присела на корточки, чтобы поднять газету. Сунув её в руки Рида, она постаралась не встречаться с ним взглядом.
– Читай.
– Что ты с ней делала? – пробормотал он, попытавшись осторожно открыть намертво зацепившиеся листы.
– Тренировала искусство оригами, – огрызнулась Джиллиан и поднялась.
Что на неё, чёрт возьми, нашло? Почему сердце металось в разные стороны, а руки дрожали? Гнев выплеснут, эмоций нет, но пульс по-прежнему слишком частил. Неправильно. Всё как-то пошло неправильно. Тем временем Бен открыл первый разворот и замер.
– Нам нужно дать официальный комментарий. И чем скорее, тем лучше.
– Я понимаю, – ровно проговорил Рид. Но Джиллиан видела, как медленно вытянулся в тонкую линию несоразмерно большой рот и затрепетали крылья несуразного носа. Между бровей легла морщинка, а потом он дёрнул головой, будто пришёл в себя.
– Мне необходимо знать, что произошло. Правду, Бен.
– Разумеется, – всё так же спокойно ответил он, а потом медленно сложил газету, прислонился к кузову машины, достал сигарету и закурил.
– Бен?
– Это случилось три года назад, и здесь нечего, в общем-то, слушать. Редкостная дыра, городок на самой границе с Кентукки. Мы были там с тобой в прошлом месяце.
– Почему?
– Слишком много алкоголя, слишком мало здравого смысла. Мы не должны были там задерживаться, но сезон торнадо неумолим. В общем, гостиничный бар – официантка – финиш.
Рид скривился, повертел в руках сигарету и глубоко затянулся. Наступила та самая тишина, когда лучше бы промолчать, дать договорить и не вмешиваться. Но Джил, как всегда, не смогла. Язык жёг самый важный вопрос. Добровольно… или заставил? Не хотел, но сделал или же… А потому, переступив с ноги на ногу и жалобно скрипнув набойкой, Джил тихо проговорила:
– Она пришла сама?
– Да, – Бен кивнул. И от нахлынувшего облегчения с плеч будто рухнула пара колонн Белого дома. Джиллиан пошатнулась. Но в этот момент Рид вдруг оскалился. – Однако это моя вина. Когда на тебя весь вечер пялятся, трудно понять это как-то иначе, верно? А я смотрел. Неотрывно. Казалось, физически не мог отвернуться и планомерно надирался дешёвым виски, пока она подливала снова и снова. Ну а мне уверенно сносило крышу. Лицо, улыбка, глаза… даже то, как нервно дёргалась её щека, когда кто-то из клиентов позволял себе лишнего. Дерьмо, ты даже не представляешь, насколько это было удивительно.
Он негромко рассмеялся и покачал головой, видимо, вспоминая.
– Неужели настолько хорошенькая? – нервно усмехнулась Джил, а сама пыталась избавиться от идиотического и неуместного чувства ревности. В голове уже щёлкали варианты решений: обманутый губернатор, соблазнение, наркотик в стакане с виски… Но тут Рид встрепенулся, непонимающе на неё посмотрев, а затем негромко хмыкнул.
– Хорошенькая? Не знаю. Я как-то никогда не задумывался…
– Господи, ну, было же что-то! – раздражённо воскликнула она, но следующие слова сначала вынудили насторожиться, а потом недоумённо посмотреть в глаза Бена. Они улыбались.
– Было? Конечно. Вся она целиком. От макушки до её туфель. От веснушек до ума, что блистал из каждого острого слова. Её хитрость, упорность, женственность, воля…
– Господи, Бен, ты устроил с ней философский диспут, прежде чем поимел? Не думаю, что официантка составила тебе достойную конкуренцию, – нервно перебила Джиллиан. Но Рид лишь затянулся.
– Официантка? О нет. Что ты… Никогда в жизни я не испытывал большего разочарования, чем в момент, когда она открыла рот.
Джил ошарашенно посмотрела на Бена и попыталась связать воедино бессмыслицу.
– Ты можешь сказать нормально, что тогда произошло? Трахают за мордашку и сиськи, но никак не за мозги да харизму.
– Возможно, – флегматично отозвался Бен, который, кажется, даже не слушал.
– Хорошо. Если она пришла сама, то почему ты так поступил?
И в этот момент Рид посмотрел на неё, точно перед ним стояла блаженная.
– Потому что я хотел вовсе не её. Но и подачки были мне не нужны.
Джиллиан застонала.
– Я ничего не поняла. Если тебе не нужна она, то кто и почему…
Она оборвала себя на полуслове и выдохнула. Пазл сложился, а Рид тихо хмыкнул.
– Бен, это безумие.
– Я даже не спорю. – Он снова затянулся, отвёл взгляд и холодно заговорил: – С расчётливостью типичной провинциальной стервы Алиша быстро поняла, как может использовать почти невменяемого гостя. Тем более, губернатора штата. Согласись, такие возможности не валяются на дорогах
