Внезапно замужем. Друг отца (СИ) - Ксения Фави
— Что вы скажете своей матери и вообще семье? У вас ведь много братьев.
— Ну для начала придется сказать, что моя жена очень строго воспитана.
— В каком это смысле? — хмурюсь. — Мама нормально меня воспитывала, но не так чтобы…
— Надо будет как-то объяснить, почему ты обращаешься ко мне на "вы". В обычном светском обществе муж и жена на "ты" друг с другом.
— Ха-ха.
Шульгин тоже посмеивается и в отличие от меня искренне.
— Я еще не получила ответ из ЗАГСа!
— А если серьезно, то я скажу родным правду.
У меня брови подскакивают.
— И как это будет выглядеть?! Зачем?
— Я скажу, что женился. Этого им хватит.
Уф, я отчетливо выдыхаю.
— Думал, ты не любишь врать.
Поджимаю губы.
— Иногда ложь во спасение. Я бы не смогла с ними общаться, если бы все знали… Что ты просто взял и сделал меня своей женой! Не ухаживал, не добивался…
— А ты хочешь, — интересуется вкрадчиво, — чтобы тебя добивались?
Шульгин подается ко мне, и я чувствую тот самый запах. Он и близость мужчины действуют, как гипноз. Каменею на месте.
А он задерживает взгляд на моих губах, рукой тянется к щеке и невесомо проводит по ней согнутыми пальцами. Касается чуть-чуть. Но словно от удара током я прихожу в себя.
— Ты сказал, не тронешь меня без желания!
Олег улыбается.
Черт, его улыбка еще опаснее, чем злость!
— Думаешь, я прямо здесь хочу трахнуть тебя?
Он снова откидывается на спинку кресла. Я машинально пробегаю взглядом по его фигуре. Э-э…
У меня не было мужчин, но я в курсе, как они устроены. И этот бугор в районе ширинки… Не хочет он прямо здесь?! Шумно сглатываю. Жмурюсь.
Когда открываю глаза, это место уже закрыто краем пиджака. Фу-ф, показалось?
Тем более, за перегородкой водитель. И этот охранник тоже, наверно, сидит впереди. Нас им не видно и вряд ли слышно. Но все же… Хотя постесняется Шульгин? Может, зря я ему верю?
Глава 3
— Без твоей воли ничего не будет, как я и сказал. Мое слово — закон.
— А еще есть такое слово, как сублимация, — хихикаю, — придется тебе ее освоить.
Видимо, от нервов меня потянуло на шуточки.
— Выплескивать сексуальную энергию во что-то другое? — поднимает бровь. — Я и так занимаюсь спортом и много работаю.
— Я не настаиваю, — поднимаю ладони, — сходишь налево, и мы разведемся.
Шульгин спокойно смотрит на меня.
— А еще есть слово — мастурбация. Буду представлять тебя в душе.
Господи, зачем я вообще начала этот разговор! Нашла с кем говорить на интимные темы! Да его опыт…
Для начала краснею нехило, а после пытаюсь что-то сказать. Вот только рот открывается без всякого звука.
— И даже не уточнишь, кто из нас будет в душе? — ухмыляется.
Глубоко вздыхаю.
— Хватит, Олег!
Тот снова хохочет.
— Кого из нас еще надолго не хватит, женушка.
И на этих словах приходит уведа от гос. услуг.
Я действительно замужем.
Есть в бурной деятельности Шульгина один плюс — мне не нужно ничего объяснять маме. Мы просто заезжаем к нам, и пока муж ведет телефонные разговоры в машине, я иду собирать чемодан. Вместе со мной он отправляет охранника, тот ждет под дверью.
Хорошо, что не пошел сам. Его неудобно было бы не пригласить (маме, а не мне!), и мужчина только бы смущал нас.
Зато меня вдоволь может засмущать мама.
— И когда вы только успели? — болтает, примеряя перед шкафом сарафан. — Ты ведь на учебу, на работу и домой… Но правильно говорила бабушка, если прижмет, то можно и в обеденный перерыв гульнуть. Не уследишь! Хорошо хоть мужик тобой заинтересовался годный.
Я не отвечаю, да маме это и не нужно.
— Представляю, как Лерка позеленеет! Она же ему давно глазки строила.
Вот тут не выдерживаю.
— Ты про что, мам?
У нас небольшая квартира, двушка. Досталась от маминой бабушки. Есть еще одна, которую во времена их любви купил маме отец. Просторнее и новее. Но ее мама давно сдает.
Так что собирая вещи в разных комнатах, мы легко переговариваемся.
— Валерия тащится от Шульгина. Я же продолжаю общаться с Натальей Ивановной, а та как главный бухгалтер бывает на всех деловых вечеринках. Если где-то мелькает Олег, то Лерочка из трусов выпрыгивает. Разряжается, во-первых. А потом глазки ему строит, бежит к нему. Но думаю, вряд ли у них что-то было…
— Мама!
Противно. Не то чтобы не верю… Но не хочу даже думать и обсуждать.
— Владеешь информацией, владеешь миром, доць, — тоном философа изрекает мама, — будь осторожнее с ней. Хотя где ты, и где она! Шульгин на нее и не смотрит, а тебе сразу кольцо на палец надел! Кстати, дай-ка глянуть…
Угу.
— Кольца под заказ, не пришли еще.
— Аа… Ну с такой-то спешкой! Ладно, фотку потом пришлешь.
Мама уже вся в поездке. А я ворчу про себя на Олега. Ну можно было продумать детали! Мужчины… И не смотри, что такой всемогущий.
— Старье-то все не собирай! — кричит мама. — Он тебе карту выдал уже? Подарки, пока ухаживал, у него оставляла? Ну доця! Как будто не знаешь, я только за твое счастье.
— Знаю, мам. Не обижайся.
Не вру. Вот только я сама недавно узнала!
Шульгин отсиживается себе в машине, а я тут, как уж на сковородке.
— Если что, ключ у тебя будет. Заедешь, да возьмешь. Только чую, после одного нормального шоппинга, ты на эти свои шмотки и не посмотришь. Вот когда отец еще не опаскудился…
Мама любит вспоминать времена, когда купалась во внимании. Я пропускаю это мимо ушей.
У меня ласковая и заботливая мать. Может, не самая умная… Хотя, наверно, плохо так говорить. Но она моя, и я ее люблю.
Однако их история с папой меня совсем не умиляет. И погрустить с мамой о ее прошлом счастье не получается. А сейчас вообще некогда слушать ее.
В бежевый чемодан, который я использовала для редких путешествий, собираю вещи примерно на месяц. На дворе конец февраля, скоро весна. Вот я и сгребаю джинсы, лосины, рубашки и тонкие кофты. Еще возьму куртку и пальто, кроссовки. Ботинки на грубой подошве обую, сумочка у меня одна.
Свои "праздничные" платья решаю не брать. Ну честно, на выход с Шульгиным в них идти будет позорищем. Отец давно меня никуда с собой не берет, так что покупала я их на свои и для походов куда-то с подружками.
Лично мне они нравятся! Но… Как там Шульгин сказал,
